Я люблю тьму

Экран мигнул, и высветилась новая запись:

«Svetozar: Ты в опасности. В страшной опасности. Оно рядом».

Откуда–то повеяло запахом свежей травы и земли. Будто не московская квартира вокруг, а лес — обманчиво спокойный, в глубине которого таится здание с красным потолком и ожидающая тень. Мигнул свет. К чёрту всё, к чёрту!

«Rogneda: уже бегу»

А ведь правда побежала, побежала под пристальным чужим взглядом. Темнота цеплялась за плечи, а до выключателя далеко — целый коридор! Уйти, уйти отсюда — не прислушиваться к шуршанию из бабушкиной спальни, к капанью воды на кухне. В ногу впились острые когти, и я заорала. Куда там бабушкиной Инночке — тут я инфаркт заработаю! Незримое существо замяукало. Руська! Чтоб её, маленький тупой кусок кошатины!

— Пошла вон! — я бы закричала, закричала ещё раз, если бы не боялась привлечь что–то, копошащееся во мраке. Что–то кроме Руськи — и гораздо более страшное.

Неважно, ничего не важно, главное — удрать! Вот и площадка, вот и соседняя дверь. Руська скребётся, вопит — да что тебе сделают, ком шерсти, кому ты нужна! Звонок? Какой звонок? Кажется, проще постучать в дверь — руками, ногами, лбом…

Стучать не пришлось — Светозар открыл сразу. Кажется, он улыбался. А может, и нет, важно другое: там, в прихожей, ярко горит свет, разгоняющий тени.

— Здравствуй, Рогнеда.

Страх отсекла дверь, закрывшаяся за моей спиной.

Глава XVIII Как обычно

Обычно свежеспасённые девицы всенепременно бросаются на шею своим спасителям. Я решила не отставать и тоже обняла. Правда, не Светозара, а пристроившийся у зеркала торшер. Тупо выгляжу, говорите?! Зато темнота не подберётся.

— Тебе не стоит бояться, Рогнеда. Сюда оно не проберётся.

Я усиленно закивала. Не проберётся? Вот и славно. Сколько там, говорите, часов до рассвета? Пожалуй, проведу их в компании ярко светящей лампы. Для надёжности.

— Хорошо, что ты пришла. Мы уже боялись, что опоздали.

Так, стоп. «Мы»? Впрочем, гораздо раньше, чем я задала вопрос, из кухни высунулась Стелла с чашкой чая в руках и, не давая вставить и слова, затараторила:

— Ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергла?! Нельзя медлить, ответ нужно давать сразу, не задумываясь! Наши враги обожают посылать новичкам сомнения, а потом — раз!

И хлопнула одной ладонью о другую для наглядности. Чёрт, теперь ещё и икаю… Да поняла я, поняла, что ступила! Может, пора уже хоть что–то объяснить?

— Почему вы тогда сами меня не забрали? Ну, если опасность и всё такое?

— Свобода воли, — развёл руками Светозар. — Ты должна сама сделать выбор. Таковы правила.

Вот и удивиться бы, или разозлиться даже, а не получается. Всё выглядит предельно логично, и одновременно — слишком гладко. Как в каком–нибудь дешёвом кино. Не хватает только услышать голос с неба «Стоп! Снято!»

— Правила–шмавила… — Стелла глотнула чаю и сморщилась, как будто случайно умудрилась вместе с кипятком проглотить живого таракана. Светозар нахмурился — и личико типичной красавицы мигом приобрело прежнее, до крайности доброжелательное выражение. Так, получается, он тут за главного? Арр, как же тупо — ничего не понимать!

Но ещё смешнее другое: покорно следовать на знакомую кухню, простую московскую кухоньку, в которую из–за нехватки места не впихнёшь даже посудомоечную машину, и всё ещё верить, что сейчас происходит что–то крайне торжественное и важное. Вон тот таракан, сныкавшийся, как зажгли свет, под раковину, явно не согласен. Разве чудеса случаются в такой обстановке? Нет бы там место встречи поторжественней выбрать. Лес, например… Ой, нет. Лес лучше не надо.

— Чем тебе не нравится? Здесь тихо, спокойно, и никто не примется задавать глупые вопросы.

Ё-моё! Это у меня на лице всё написано или Светозар мысли читает?

— Впрочем, если тебе так не по душе обстановка…

Я мысленно закончила: можешь уходить. Кому тут сдались твои представления о начале новой жизни? Но Светозар сделал шаг вперёд и быстро провёл рукой у меня перед глазами. Я зажмурилась. Эх, не умею хлопать ресницами, втягивать голову в плечи, и что там ещё полагается делать хрупким беззащитным девушкам! Даже краснею неправильно. У красавиц на щеках еле–еле проступает трогательный розовый, а я? А очаровательная и неподражаемая Виктория Романова вспыхивает всей рожей: секунда — и перед вами больной краснухой поросёнок.

В нос полезли незнакомые запахи, в уши — звуки, и отчего–то стало холодно ногам. Опять тапки на бегу потеряла. Интересно, я точно ведьмой стану? Если только Бабой—Ягой. Или бабушкиной любимой кикиморой.

— Не бойся. Посмотри.

Стоило открыть глаза — и как пробки из ушей выпали, да и улетели в неизвестность вслед за отвисшей челюстью. Испарилась московская квартира с укоризненным тараканом; мы стояли посреди огромной площади. Совсем рядом вздымались две башни, стиснутые разноцветными домами пониже. Под ногами — мостовая; а чуть поодаль — лучший друг туриста, лавочка с сувенирами. Старинное всё, как в центре, только ещё старше. И я. В футболке со следами пролитого чая. В разных носках.

— А… э… о…

Вообще–то я пыталась сказать «а это что?», но, как вы понимаете, в столь нереальной ситуации как–то не до членораздельной речи и прочих прелестей жизни.

— Староместская площадь в Праге. Достаточно торжественно? Или лучше какой–нибудь из замков Луары? Лондонский Тауэр?..

Сарказм. Точно сарказм. Вот только какой–то незаметный — так и не поймёшь ведь, что насмехается! Стелла невозмутимо отпила из оставшейся в руках кружки:

— Ты бы хоть туфли ей прихватил, что ли. Ох, мужчины такие показушники! Лишь бы силу показать, а о глупостях пусть бабы думают.

Почему–то именно кружка в чужих руках — типичная новогодняя кружечка из московского ларька с треснутой ручкой и надписью «Пусть свинья к вам придёт и в дом счастье принесёт» — казалась более настоящей, чем снующие туда–сюда туристы и запах жаренного мяса, доносящийся из ближайшего ресторана. Это же реальность, а не телевизор. Нельзя переключить канал и оказаться на другом конце земли, закрыв на секунду глаза!

— Брр! Светик, давай вернёмся. Не одета девочка для вечернего выхода.

Да Стелла просто мастер вводить окружающих в ступор! Длинноволосый, но отнюдь не женоподобный мужчина с властным голосом, и вдруг — Светик. Приехали.

Тем временем растаяла, будто её и не было, странная площадь. А может, и в самом деле не было — приглючилось, случается от нервов. Снова прихожая с торшером, открытая дверь в кухню — даже наглый таракан, высунувший рыжие усы из–под мойки. Привыкай, Вика: в таком антураже ты смотришься уместнее.

— Вы… ты… в самом деле колдун?!

Тупой вопрос, я в курсе. А теперь скажите–ка: что бы вы выдали на моём месте? Сомневаюсь, что нечто более оригинальное.

— Да.

Вот так запросто, как будто я спросила, учился ли Светозар в школе или любит ли котят. Никакой напускной таинственности. Всё обыденно и просто. Чёрт, да даже если бы он начал ходить по потолку, ситуация смотрелась бы менее абсурдно!