Я не ангел

– А остальные? – поинтересовался Феномен.

– Энемоны пытались придумать нечто многофункциональное с электроподогревом, но их экспериментатор замёрз прямо в опытном образце, едва ступил в этот Мир. Это его мы видели несколько минут назад в «музее».

– А почему его не попытались спасти соотечественники?

– Энемоны не любят проигрывать, – сказал Пёстроголовый. – Поэтому они оставили его тут «в назидание потомкам» и в память о своём промахе. Ладно, пошли – нам ещё нужно купить альпинистское снаряжение.

– Зачем?

– Видишь вон ту гору, – он показал вперёд. Там на самом горизонте виднелась угрюмая чёрная гора, царапающая вершиной небосвод.

– Вижу, – кивнул Слава.

– Наша точка перехода уютно расположилась на самой вершине.

– А другой точки разве нет?

– Есть, но они гораздо дальше. Путь до них займёт гораздо больше суток, поэтому они нам не подходят.

– Но колобки не занимаются альпинизмом! – проворчал Ковалёв.

– Не боись, – успокоил Ангис. – Со мной не пропадёшь.

– Ага! То-то ты меня всё время прибить норовишь.

– Работа у меня такая, – развёл руками бес.

Феномен решил подстраховаться:

– Учти, что раз меня туда затащил ты, это не будет считаться несчастным случаем!

– Вас понял! – бодро отчеканил Ангис. – Идём.

На снаряжение для скалолазания ушли все оставшиеся деньги. Нагрузив покупки на Ковалёва, бес улыбнулся:

– Теперь нам нужен транспорт.

– Денег-то больше нет!

– Зубоус с радостью одолжит нам своего Трубоноса.

– Тогда пошли к нему, – кивнул Слава.

21

Альпинизм может показаться приятным увлечением только со стороны и на высоте не более метра.

Летяг действительно согласился одолжить им до вечера мамонта, но выглядел при этом так, будто целую неделю поглощал лимоны с удовольствием, а минуту назад возненавидел. Впрочем, Феномен ещё не изучил в полной мере мимику здешних жителей, поэтому кислая физиономия Зубоуса могла выражать что угодно, вплоть до безудержной радости, что удалось избавиться от неблагонадёжного приятеля-беса.

Ангис погрузил на спину Трубоноса всё снаряжение, водрузил Ковалёва и забрался сам. Плавно переступая ногами-тумбами, мамонт покинул город. Между ними и чёрной горой лежала снежная пустыня. Деревья попадались на глаза крайне редко.

Неспешный шаг Трубоноса навевал сладкий сон. Слава опять задремал.

Разбудил его громкий истошно-надрывный вой.

– Кто это?

– Белки-сони верхом на своих крысах, – хмыкнул бес.

– Неужели сони такие мелкие? – изумился Феномен.

– Увы, это крысы у них огромные – каждая размером с лошадь.

– Я надеюсь, они нас нетронут?

– Надежда умирает последней. Держи лук.

Он подал Ковалёву небольшое гибкое оружие и полный колчан стрел.

– Я не умею им пользоваться! – запротестовал Слава.

– Вот сейчас и научишься. Бей по крысам.

Ангис пришпорил мамонта, несильно стегнув его по волосатому боку стеком. Трубонос звонко затрубил, оправдывая своё имя, и понёсся вперёд галопом. Что удивительно, седло раскачиваться перестало совсем.

К бегущему гиганту со всех сторон приближались крысы – мохнатые и, как показалось Ковалёву, саблезубые (позже это подтвердилось). На своих спинах грызуны везли белок, на каждом скакуне по двое – возница и стрелок. Сони также были вооружены луками.

– Огонь! – скомандовал предводитель белок.

В мамонта и его пассажиров полетели тучи стрел. Часть бессильно отскочила от прочной брони Трубоноса – их тут же подобрали на скаку сони, держащиеся сзади, – а часть разбилась об выставленную Ангисом защиту. Но первая неудача не остановила преследователей: они выстрелили ещё раз.

– Пли! – крикнул бес.

– Ты же поставил щит!

– Он односторонний. К тому же, щит долго не выдержит, а от белок нужно избавляться.

Слава неумело выпустил первую стрелу. Она улетела куда-то вбок и ткнулась в ветку одинокого дерева. Снежный покров не вынес вмешательства в его скучное существование и рухнул вниз, засыпав парочку крыс. Правда, Ковалёв этого не увидел.

Второй выстрел был куда лучше – стрела воткнулась одной из крыс в передние лапы, грызун запнулся, плюхнулся носом в снег, сбрасывая седоков, и вся троица пропахала канаву длиной в несколько метров.

Третья стрела попала в зубы крысе предводителя. Грызун остервенело сгрыз деревянное древко. Но дело происходило на бегу, и крыса ухитрилась подавиться. Задёргавшись в конвульсии и упав в снег, она придавила своей тушей всадников.

– Эй, Ангис! А сам-то ты чего не стреляешь? У тебя же лучше получится!

– А защиту кто будет держать? Пушкин?

– Ты знал Александра Сергеевича? – изумился Феномен. При этом он, не задумываясь, отпустил тетиву.

Бес неторопливо проследил взглядом за стрелой – она улетела вперёд и воткнулась в дерево, вызвав новый снегопад, образовавший большущий сугроб. Это оказалось полной неожиданностью для крысы-лидера и её седоков. Грызун резко затормозил, но его скорость была слишком велика, и остановится он не успевал. Тогда крыса рванула влево, но эта «полоса» уже была занята. Скакуны закрутились клубком, их всадники полетели в снег. Сзади подоспели ещё крысы, и через минуту на месте «аварии» образовалась приличная куча-мала.

– Красиво! – усмехнулся Ангис. – Да, я был знаком с Пушкиным. В девятнадцатом веке я бывал проездом в вашем Мире.

– Сколько же тебе всё-таки лет?

– Много. Ты не отвлекайся.

Следующий выстрел Славы угодил в кольчугу одного из стрелков. Вреда это ему не причинило, но рука, держащая лук, всё же дрогнула. Этого хватило, чтобы стрела, выпущенная белкой, угодила не в мамонта, а в преследующую его вплотную крысу. Та отбросила коньки и пассажиров, но умудрилась зацепить перед этим крысу стрелявшего. Эта куча мала получилась не меньше первой.

Неожиданно сони отстали.

– Что случилось? – всполошился Ковалёв.

– Ничего. Просто кончилась их территория. Дальше идут владения векш. Кстати, гора тоже принадлежит им.

– А они нас пропустят?

– А мы и спрашивать не будем! – беззаботно отмахнулся Пёстроголовый.

– Ох, не нравится мне всё это.

– Кто говорил, что будет легко?

– То есть нам опять придётся пробиваться с боем, – угрюмо констатировал Слава.

– Ты как всегда прав. Смотри, мы почти приехали.