Я не ангел

Так и оказалось. Пчёлы приземлились на другой стороне дороги и направили парализаторы на человека и медведя.

– Вы арестованы! Не вздумайте сопротивляться!

– А если вздумаем? – весело спросил Жигалов.

– А… это… – Вопрос явно поставил пчёл в тупик. – Мы будем вас судить!

– Но сначала преступника нужно поймать.

– Ну… да…

– Вован, давай на взлёт! – скомандовал капитан.

Медведь облапил его и взвился в небо. Помедлив секунду, пчёлы полетели следом. Но спустя несколько минут они поняли, что безнадёжно отстали.

Тогда наперерез неопознанному летуну были высланы ещё два пчелиных отряда. И вскоре Костолом был зажат с трёх сторон. Впрочем, это было не совсем так: свободного места по-прежнему оставалось много, но путь к отступлению всё же был отрезан. А снизу уже подтягивались военные машины, окрашенные в камуфляжные цвета и подозрительно напоминающие зенитки.

– Вован, кажется, нам сейчас будут делать больно!

Зенитки рассредоточились по квадрату, границы которого контролировали пчёлы, и открыли огонь. Костолом заметался по небу, уворачиваясь от снарядов. Ему это удалось – несколько залпов орудий прошло впустую (если не считать разрушенных возвратившимися на землю снарядами муравейников).

– Нельзя ли потише… – с натугой попросил Глеб. – Мне нехорошо…

Тут снизу снова открыли огонь, и медведю опять пришлось петлять. Пчёлы благоразумно не вмешивались, держась за пределами простреливаемого квадрата – меткость у здешних «снайперов» была так себе.

Вован сделал слишком резкий вираж, желудок Жигалова решил прекратить это безобразие несколько необычным способом и выложил всё, что капитан съел в Водном Мире. Не очень-то приятная на вкус и цвет масса полетела на зенитчиков. Огонь на мгновение прекратился, но тут же загрохотал с утроенной силой.

Костолом рывком усадил Глеба себе на спину.

– Зачем? – удивился тот.

В медведя полетел ещё один снаряд. Он сцепил лапы и шандарахнул по яйцеобразному снаряду – тот полетел вниз. Последовал взрыв, разметавший половину зениток. Больше зенитчики стрелять не осмелились. Зато начали действовать пчёлы.

Но эти гуделки отечественному гибриду Карлсона с Винни-Пухом были не страшны. Он увернулся от выстрела самой наглой пчелы, которая по глупости подобралась слишком близко, и выхватил у неё парализатор. Отдав ствол Жигалову, медведь схватил пчелу за лапу и швырнул её в остальную жужжащую массу.

Тем временем капитан, разобравшись с системой пистолета, подстрелил нескольким противникам крылья. Они у пчёл онемели, и дозорные начали терять высоту. Чтобы не брякнуться на землю (а высота была порядочная), они схватили друг друга за лапы. Получилась забавная конструкция, напоминающая фигуру, исполняемую парашютистами. Глеб улыбнулся, сделал им ручкой и подстрелил ещё парочку пчёл. Они тоже начали медленно опускаться вниз.

А сзади пчёлы разлетались во все стороны, чтобы не попасть под своих же соплеменников, которыми раскидывался Костолом.

Внезапно дозорные резко отступили назад, чтобы дать место специально вызванному отряду шершней. Каждый из этих гигантов был в полтора раза больше медведя, поэтому они смело приблизились к Вовану, несмотря на выстрелы Жигалова. Одеты они были в матово-чёрные бронежилеты и такие же шлемы. Вооружены шершни были мощными многоствольными бластерами, которыми они шутя поигрывали, крутя на одном пальце.

– Ты справишься, Костолом? – осведомился капитан.

– Угу!

Шершни открыли огонь. Медведь даже не стал уворачиваться, принимая все выстрелы на мохнатое пузо. Намагиченная шерсть не подвела и в этот раз – все выпущенные лучи полетели обратно в шершней с удвоенной силой, пробив доспехи нескольким из них.

Элитные вояки не были дураками и поняли, что бластеры тут не помогут. И полезли в рукопашную. Один из них тут же получил в фасеточный глаз когтистой лапой: фингал засиял не хуже местного солнца. Другой шершень попытался заломить Вовану лапу за спину, но не учёл, что на этой спине сидит Глеб. Жигалов ухватил свой парализатор за дуло и засветил шершню рукояткой между глаз. Тот выпустил лапу Костолома и полетел вниз.

– Хлипкая у них броня, – прокомментировал капитан. – Луч бластера держат, а металлическую рукоятку – нет. Хотя и лучи-то не все держат. Одним словом, халтура!

Шершни перегруппировались и набросились на медведя с шести сторон. Боковых Вован стукнул лбами, заднего приложил хвостом, потому что у парализатора Глеба закончился заряд, и протаранил переднего вояку в тот момент, когда сверху и снизу на него были готовы обрушиться ещё два шершня. Они и обрушились, да только друг на друга.

Неподалёку заискрил квадрат портала.

– Рвём когти! – скомандовал Жигалов.

Вован деловито направился в сторону пчёл.

– Да не им, умник! С них уже довольно.

Костолом метнулся к порталу. Парочка особенно тупых и назойливых шершней попыталась преградить ему путь, но медведь легко разметал их в разные стороны. Он буквально нырнул в портал. Один из «элитников» сунулся за ним, но Вован от всей души размахнулся и засветил ему в бубен – шершень выпал обратно.

19

Холод – синоним отключенного отопления.

Было холодно. Нет, не так. Было жутко холодно.

– Н-ну и к-как-кого ч-чёрт-та т-ты м-меня п-притащил в т-такую м-морозяку б-без шуб-бы? – спросил Слава, стуча зубами от холода.

– Сам виноват! Нечего было подбирать всякую дрянь! Тогда бы у нас не отобрали куртки!

– Х-хол-лод-дно! – Ковалёв подпрыгивал на месте, пытаясь хоть чуть-чуть согреться.

– Ладно, вот тебе на первое время! – Ангис окутал Феномена защитной плёнкой – стало немного теплее. – А шубу мы тебе найдём.

– А зачем шуба, если есть такая штука?

– Плёнка продержится всего три-четыре часа. – Бес сделал страшное лицо. – А потом наступит мгновенная смерть от переохлаждения!

– Чего? – спросил Слава.

– Что – чего? – переспросил Ангис.

– Переохлаждения чего?

– А… это… я ещё не придумал. Что ты ко мне пристал? Пошли за одеждой!

Бес «включил» левитацию и заскользил над поверхностью снежной равнины. А Феномену пришлось передвигаться по старинке – пешочком. Благодаря плёнке Слава не проваливался в сугробы, так что идти было легко.

Они миновали заснеженный лес, который промёрз до твёрдости льда. На одной из разлапистых елей сидела ледяная птичка. Присмотревшись повнимательней, Ковалёв понял, что раньше эта птаха была живой. Он взял её в руки и попытался согреть дыханием.