Я объявляю войну

Стас поспешно спрятал деньги в карман и зачем-то оглянулся.

– Надо съездить в его редакцию, - продолжал Андрей.
– Узнаем, когда похороны. Я хочу им все рассказать, Игорь ведь начал свое расследование.

– А милиция?

– Им тоже позвоню. Наведу на след этих сволочей.

– А как же с деньгами?

– Скажем, что пропали. Из машины. Когда мы схватились в подъезде, моя машина стояла во дворе. Им она известна. Если у них самих даже при охранниках могли спереть эти деньги, почему их не могли вытащить из моей машины. Могли? Логично?

– Могли, - согласился Стас.

– В этой суматохе кто-то вскрыл багажник и унес сумку, понял? В общем, деньги мы им не вернем. Можно конечно сдать в казну...

– Этим рожам? Бюрократам? Да они их все равно разворуют, - вскипел Стас.
– Надо быть круглым идиотом.

– Ты абсолютно прав. Поэтому деньги оставим. Это дело принципа. Последняя воля Игоря.

Андрей удовлетворенно отметил про себя, что Стас постепенно втягивается в дело и осваивает подробности.

– Короче, мешок этот ты сейчас спрячешь...

– В погреб, - подхватил Стас.
– Под картошку. Его там сам черт не найдет.

– А Екатерина?
– спросил Андрей.

– Эта может, - Стас нервно хохотнул.
– От неё зарою поглубже.

– Нам надо добраться до всей этой сволочи, собрать доказательства... Найти убийцу Игорька. Надо ехать в Москву. На твоей машине: мою они знают. Тебя на работе искать не будут?

– Завтра отработаю. Суббота - парково-хозяйственный день.

– Екатерине пока не слова. Мать и Наташу я предупредил.

– Точно. Только про Игоря... Эх, Игорек, Игорек. Надо помянуть, пусть земля ему будет пухом. Екатерина за сухой закон борется, зараза. Теперь, куда денется? Деваха у тебя хоть куда. Королева. Зато у меня - императрица, - он балагурил, пытаясь за потоком слов скрыть охватившую его тревогу.

Екатерина, оставив у матери Юрку, возвращалась домой. Ей нравился их поселок - два аккуратных ряда домиков для военнослужащих в окружении садов и огородов. И работа рядом: за садами тянулся длинный бетонный забор воинской части, в которой служил Стас.

Екатерина издали увидела желтую "пятерку" Андрея. Опять без предупреждения, подумала она. Притормозив и выждав, пока осядет пыльный шлейф, она выключила мотор и, собрав пакеты с покупками, направилась к дому.

Заметив на крыльце Лидию Васильевну и незнакомую девушку, обрадовалась: значит Андрей не один и мужских посиделок не ожидается. Навстречу ей заспешил Стас, подхватил пакеты:

– Представляешь, у Андрея ночью дача сгорела... Говорил ему: обработай противопожаркой...

Они поднялись на крыльцо, Екатерина обняла Лидию Васильевну, прошептала:

– Ничего, ничего, тетя Лида, отстроим, поможем. Лидия Степановна только махнула рукой, Андрей просил не рассказывать о причинах пожара и всех этих ужасах. Наташа протянула Екатерине узкую сухую ладошку, выглядела она поникшей, измученной. Екатерина окинула её быстрым, цепким взглядом, подумала: очередная леди, что ли?

Стас увел её вглубь дома и рассказал об Игоре. Она знала, что в Афганистане он спас раненого Стаса. Весной он несколько раз приезжал к ним из Москвы, чувствовалась в нем какая-то веселая энергия, а Юрка - тот просто млел от его рассказов и выдумок. И когда Стас сказал, что им с Андреем надо съездить в редакцию, узнать о похоронах, может быть чем-то помочь, она согласно кивнула головой.

И все-таки, провожая их в Москву, она ещё раз внимательно вгляделась в Андрея, каким - то он казался непривычно возбужденным. Однако, встретившись глазами с сияющим взглядом Наташи, она вдруг догадалась: да ведь наверно он, влюбился, старый разбойник. Наконец - то, слава тебе, Господи, он остепенится, семьями - то встречаться совсем другое дело, подумала она и успокоилась.

Глава 8.

Они миновали московскую кольцевую дорогу, и у златоглавого храма перед метро "Юго-западная" Андрей попросил Стаса повернуть.

– Решил помолиться?
– спросил Стас.
– И вообще, что ты вдруг замолчал?

Андрей действительно за всю дорогу не проронил ни слова. Его мучило раскаяние. Окунувшись в домашние дела Стаса, увидев Екатерину, услышав их разговоры о пятилетнем Юрке, Андрей вдруг ясно осознал, сколько бед может он навлечь на своего простодушного друга, втягивая его в борьбу.

– План такой. Вначале позвоним в "Карат", Артекову. Я ему скажу пару ласковых. Поэтому нужен уединенный телефон. Не из метро, там куча народу. Вон, видишь будку за храмом?

– Так. А потом?

– Съездим в редакцию. Оттуда - на междугородку, позоним Олегу или Виктору, кто ответит. Потом - следователю. Еще надо позвонить на работу... В общем, весь день на колесах. Как у тебя машина?

– "Ласточка"? Обижаешь, начальник, я командир автовзвода, как никак.

– Ну и отлично. Пошли в будку, послушаешь разговор.

Телефон сработал мгновенно, Андрей попросил Артекова и развернул трубку, чтобы слышал Стас.

– Вы что же, собаки, делаете?
– начал он, узнав голос Артекова.
– Мы так не договаривались. Ты давал мне два часа, а сам тут же посылаешь ко мне своих головорезов! Зачем полезли в мою квартиру? Брагина убили, моего друга... Сожгли дачу. Как это понимать?

– Подожди, подожди, дорогой. Не кипятись. Извини. Ты вчера был слишком резок. Так нельзя. Вот и вышла осечка. Хозяйство большое, команда не успела пройти. Ты слишком быстро оказался дома. Я возмещу убытки. 5 процентов можешь оставить себе.

– Где Телегин? Сдай мне Телегина. Иначе будешь отвечать сам. Лично.

– Телегин погиб в автокатастрофе. Бог его покарал.

– Тем хуже. Вот у него и ищите свои денежки. Он вскрыл мою машину у дома и все забрал!

– Не шути так, дорогой. И будь повежливей. Никто из наших у тебя сумку не брал. Ты эти штучки брось. Ты запускаешь слишком опасный бумеранг. Слишком тяжелый. Он тебе самому череп снесет...

Андрею вдруг вспомнилась прошедшая ночь и блестящий остроконечный месяц, повисший в небе.

– Золотые бумеранги часто не возвращаются, шеф.

– Мы тебя из-под земли достанем. На части разрежем, и тебя, и всех, кто тебе помогает. Не хитри со мной. Не затягивай. Сегодня пятница, порядочные люди разъезжаются на уикэнд. Торопись.

– Я должен подумать, - Андрей всем своим тоном старался показать, что колеблется.
– Хотя бы до понедельника.

– Сдай сегодня же, немедленно. За вычетом пяти процентов.