Я объявляю войну
Шрифт:
Андрей появился через несколько минут.
– Ну что?
– спросил Стас.
– Все нормально.
– Куда теперь?
– Заедем в пункт, обменяем сотни три баксов. Деньги нужны. Накладные расходы,
Андрей отвернул ветровку и показал торчащую за поясом рукоятку пистолета. Настала пора тактично, между делом сообщить Стасу, что они вооружены.
– Что это?
– довольно равнодушно поинтересовался Стас.
– "Вальтер". Трофейный. От них же.
– И молчал? А мне?
– Еще два дома, в сумке с баксами.
– Елки-палки, - пробормотал Стас, включил зажигание и продолжал: - Мне надо плиты передвинуть. Я
– Успеем.
– Ты где достал ствол? И молчал, змей. Да, веселенькое предстоит дельце. Екатерина моя не пронюхала бы... Разговоров - не оберешься, - он вздохнул и покосился на Андрея: - А, если баксы обнаружит, конфискует к чертовой матери. Гарантирую.
– Не пронюхает. Если сам не сболтнешь.
– Слушай, Андрей, рассказал бы какой-нибудь анекдот что ли. Новый. Прибыл из столицы, называется.
– Не до анекдотов. Нет их теперь. Анекдотный застой.
– Не к добру это. Раньше вон сколько было. Да, за что я тебя люблю, так это за разговорчивость.
– Завтра - на рекогносцировку, не до анекдотов. Мы им устроим уикэнд.
– Между прочим, сегодня пятница, банный день. Хоть тресни все вокруг, а попариться надо. Святое дело. Как, товарищ старший лейтенант? Неужто из-за твоих бандюг банный день отменим? Такого даже в Афгане не было.
– Отличная мысль, - оживился Андрей. Распаленный сегодняшними переговорами, он вдруг почувствовал, что нужно остыть, успокоиться, иначе ярость захлестнет его, а ему требовалась холодная ясность, такая бывает в воздухе на высоте.
– И тяпнем слегка. Водочка растворяет даже комплекс неполноценности. Опять же Игорька помянуть надо... Заедем в магазин, возьмем кристалловской, "Посольской". У неё - суперочистка. Мне все равно с мужиками надо за тягач расплачиваться...
– И тебе нравится очищенная? Позор. Да от настоящей водки должно всю рожу перекашивать, а ты - очищенная...
– решил разыграть его Андрей.
– Не учи ученого. Вон магазин, сбегаешь?
– Подрули.
– И возьми какой-нибудь колбасы... Сервелату что ли. Только нашего. У меня импортную колбасу даже кот не жрет.
Спустя полчаса они уже неслись по загородному шоссе, лавируя в потоке, обвязанных скарбом автомобилей дачников.
– Не спеши, - сказал Андрей.
– Побереги тачку. Не хватало, чтобы тебя ещё кто-нибудь клюнул в бампер.
– Намек понял, - Стас покосился на Андрея и с облегчением отметил про себя, что тот несколько успокоился.
– Вместо Рэкса заведешь кого-нибудь?
– Не знаю.
– Хлопот с ними в Москве... На хрен они в городе? Зачем заводил?
– В собаках есть то, что исчезает в людях: непосредственность. У них честные морды. Они ничего не скрывают - ни любви, ни злости. Среди них не встретишь хищника с манерами ягненка. Их ещё не успела испортить жизнь.
– Не скажи. Корм собачий для них уже изобрели, одежду тоже. Осталось научить грамоте и издавать собачьи газеты. А если для них откроют ещё и собачий канал на телевидении, они быстро сбесятся, клянусь.
Глава 9.
Анатолию Сергеевичу Сергушову было сорок лет. Неторопливый светловолосый крепыш с простодушным круглым лицом, он производил впечатление деревенского увальня, чем не раз вводил в заблуждение своих подследственных, или как он их сам называл - "клиентов". Его помощник, Юрий Аркадьевич Голосов был моложе, но выглядел куда более грозно: пронзительные черные глаза, орлиный нос, тонкие, сжатые губы, волевой подбородок.
В их тесном кабинете, размером
чуть больше тамбура электрички и почти таком же прокуренном, кроме стола двух стульев и огромного сейфа с материалами шести дел, которые они сейчас вели, ничего не было.Голосов только что вернулся и, приткнувшись у края стола, писал протокол. Сергушов делал пометки в школьной тетрадке "в линеечку" - бумаги в межрайонной прокуратуре не хватало. Закончив, свернул её пополам и сунул во внутренней карман застиранной джинсовой куртки.
– Что-нибудь стоящее нашел?
– он задумчиво посмотрел на соседа.
– Ты хоть докладывал, что у нас шесть дел в производстве? Что мало? Из них 3 - убийства. Причем одно - совершенно безнадежное, - Голосов покачал головой.
Он имел в виду дело о найденных в мусорном бачке двух расчлененных женских трупов, с обезображенными до неузнаваемости лицами. О розыске никто не заявлял. Возможно, приехали из ближнего зарубежья или беженцы. Сколько уже таких "висяков"...
– На шесть человек - шесть дел, все правильно, - невозмутимо ответил Сергушов.
– Ну да, особенно, если четыре должности вакантных...
– Шеф очень просил взять это дело. Не приказывал, а просил. Большая разница. Придется работать за троих.
– Ну да, а получать за одного. Хорошая арифметика.
– Стахановская. У всех так. Сплошной завал. Хоть субботник устраивай... Если шеф просит, да еще, заметь, культурно просит, как откажешь? Кстати, ты читал новый указ об усилении борьбы с преступностью?
– Нет... Их каждый месяц выпускают, не успеешь старый понять, уже новый... Ну и что там?
– Голосов закончил писать и положил протокол в бумажную папку.
– Как обычно - усилить, обеспечить, организовать... И так далее.
– Один мой подследственный ещё в прошлом году говорил: народу развелось много, а денег мало, на всех не хватает, вот убийцы и сокращают население. Вынужденная мера, санитарное мероприятие. Когда установится нормальный балланс, все утихнет само собой, а потому - не тратьте зря силы. Сел он за разбойное нападение. Среди бела дня...
– Ну, так что ты там нашел?
– прервал его Сергушов и кивнул в сторону папки.
– Снимки проявляют, кассету я прослушал. Там разговор Брагина и Дегтяревой. Довольно короткий, вопрос - ответ, вопрос - ответ. Все совпадает с телефонными показаниями Безуглова. Она обвиняет Артекова в организации ограбления и нападения на неё в её квартире.
– А тон?
– спросил Сергушов.
– Довольно убедительный. Но ведь народ-то сейчас пошел, сам знаешь, сплошные хитрецы. Лепят так убедительно, просто артисты. Налетчики у банка мертвы. Опознанать их будет непросто. Краснов с проломленным черепом - в реанимации...
– Безуглов, по телефону утверждал, что этот Краснов, был и в квартире Дегтяревой. Пытался убить её, - Сергушов закурил и открыл окно.
В комнату ворвался уличный шум.
– Проверить трудно: Телегин-то это отрицает. Он стоит на своем: шел один за деньгами по приказу Артекова. И Артеков это подтверждает. А Краснов долго ещё будет молчать, если он вообще когда-нибудь сможет говорить. Нейрохирург сказал, что у него повреждена левая теменная и височная область. Как обухом стукнули. Последние извилины ему этот Безуглов разгладил. Перестарался. Я был в военкомате, смотрел личное дело. Крепкий парень. Может разошлем оперативку для задержания? Рост 185, спортивного вида, волосы - темно русые, стрижка короткая, глаза светлые, на левом виске - шрам.