Я родила от друга мужа

– Да иди ты, - произношу вяло, но не отстраняюсь.

– И пойду, - он улыбается, - с тобой. Домой. К нашему сыну.

22

Мы возвращаемся к людям. На этот раз Иван таскает меня везде, собственнически прижимая за талию. Но разве это может что-то исправить?

Настроение ниже нуля. Человек сначала возводит на вершину блаженства, а потом сам же сбрасывает в пучину грязи. Я разочарована.

– Очаровательная у вас спутница, только грустная и задумчивая, - ко мне внезапно обращается один из тех, с кем общается Никольский.

Вежливо улыбаюсь одними уголками рта. Не хочу говорить. Пусть все отстанут.

Снова погружаюсь в упаднические мысли. Я опять свернула не туда на жизненном пути? Нужно менять направление?

– Светлана устала и думает о моем предложении, - доносится голос Ивана.

Дергаюсь как от пощечины, только его твердая хватка не дает сделать шаг назад.

– О! Так вас можно поздравить?! – лукаво улыбается мужчина.

– Предложение?! То самое предложение? – нервно переспрашивает его спутница.

– Ага, то самое, - невозмутимо отвечает Никольский.

И его ни капли не смущает три пары глаз, уставившихся с разными эмоциями.

Что за новая игра? Для предвыборной кампании нужно быть официально семьянином? А если я прямо сейчас обломаю ему спектакль, сыграю свою роль, а не навязанную им?

– Эм, - начинаю неуверенно и понимаю, что не скажу я ничего, не выдавлю из себя разоблачение этого гада.

– Да, дорогая? – Иван проводит носом по моей щеке, от чего целый ворох мурашек пробегает по телу.

– Нам к сыну пора, - выдыхаю удивленно.

– Ах да, точно. Скоро поедем.

– Вы такие милые. Я не верила до последнего, думала, пиар-акция, но нет. Сразу видно, какие между вами двумя глубокие отношения!

– Гхм, да, вы правы, очень глубокие, - отвечаю с сарказмом.

– Мы, пожалуй, пойдем попрощаемся с остальными, вроде все важное уже решили, да Вениамин Сергеевич?

– Да, да, Иван, хорошо.

– До свидания, - он жмет руку и учтиво кивает даме.

– Приятно было познакомиться, - вежливо пищу.

И мы, наконец, отходим от людей и направляемся на выход.

– Чудесная погода, не так ли? – Никольский резко останавливается на улице и смотрит на небо. – Звезды яркие, завораживающее зрелище.

– В романтики заделался? – задираю голову наверх. – Звезды как звезды. Они всегда одинаковые, - равнодушно пожимаю плечами. – Идем?

Мы подходим к машине, но она пустая.

– Я отпустил Федора, сам поведу, раз уж не пью, - поясняет Иван.

– Ты умеешь? – скептически выгибаю бровь. – Не знала. Думала, у богачей не принято самим водить.

– Обиделась, да? Обычно ты милая и покладистая, а сейчас упорно ежика из себя изображаешь. Присаживайся.

Он открывает пассажирскую дверь и ждет.

– Благодарю. Ваши манеры, как всегда, на высоте, - недовольно хмыкаю.

– Пристегнись! – бросает Никольский и заводит двигатель.

Насупившись, хватаю ремень безопасности, как будто я когда-либо не пристегивалась.

Иван молчит, я упорно тоже. Внутри все кипит, но я не хочу ругаться с человеком за рулем. Да, безопасность превыше всего.

 - Квартира Полины в другой стороне! – вдруг понимаю, что мы не туда едем.

– Знаю. У них все хорошо, Паша поужинал пиццей, посмотрел «Крестного отца» и уже лег спать. Не стоит его будить.

Открываю и закрываю рот. Я в шоке.

– Я не знаю таких подробностей! Откуда?! – наконец, выходит из меня.

– Просто предпочитаю самостоятельно отслеживать важные моменты.

Быстро печатаю Полине. Да, Никольский не обманывает.

– Хорошо. Но твоя квартира тоже не в этой части города, - говорю уже спокойнее, когда получаю подробный отчет о вечерних занятиях сына. – В лес меня везешь? Хладный труп закопать?

– А-хах, что-то вроде того.

– Либо сама от меня избавишься, возможность будет, обещаю.

Это он шутит, да? Сижу, глупо хлопаю ресницами. Потом бросаю это пустое занятие и смотрю в окно. Из города мы не выезжаем, да и ни к какому парку тоже не едем.

– Самое высокое здание в городе, да? – наконец, догадываюсь я. – Не была здесь, хотя читала.

– Ага, оно самое. Не «Москва-сити», конечно, но и у нас есть скоростной лифт, смотровая площадка, стеклянный пол и прочие прелести.

– Что-то мы сплошь на высоте время проводим – то завтракаем в видовом ресторане, то ночью на звезды едем любоваться, - беззлобно ворчу. – Ах да, еще и работаем на последнем этаже и живем в пентхаусе.

– И не говори, фантазия у меня слабая. Но не могу же я привлекать креативщиков для организации личного свидания с девушкой, - усмехается Иван.

– А у нас свидание? – сощуриваю глаза и внимательно смотрю на него.

– У нас уже несколько часов свидание, разве нет? – он широко улыбается и проводит рукой по своим волосам.

– Позер! – отворачиваюсь, чтобы открыть дверь и выйти наружу.

Не хочу отвечать на вопрос о свидании, у Ивана часто все не просто так.

– Ну уж нет, - восклицает Никольский, быстро выскакивает на парковку и огибает автомобиль, – воспитание не позволяет по-другому.

Поясняет он, открывая мне дверь.

– Ха! – фыркаю, с трудом сдерживая улыбку. До чего обаятельный гад, как на такого злиться? Даже если есть за что.

– Прошу, мадмуазель, - он оттопыривает руку, - мой локоть к вашим услугам.

Осторожно хватаюсь за него.

– Знаешь, иногда мне кажется, что в тебе живет несколько Иванов.

– Как и в любом из нас, - он легонько пожимает плечами и ведет внутрь здания. – Иваны, они такие, любят поселиться в голове.

– Да ну тебя, - стукаю его кулачком и смеюсь. – Каждый раз собираюсь завести серьезный разговор, но, кажется, с тобой это невозможно.

– Серьезные разговоры давно не в тренде, юмор, вот что работает. Смотри, сейчас будет красиво.

Мы заходим в лифт, Никольский нажимает на кнопку последнего этажа, и устройство трогается. Этажом выше начинается стеклянная стена, сквозь которую видна картина вечернего города, огни зданий, мигающие рекламные щиты, проезжающие мимо автомобили.