Я стираю свою тень - 5

— Я уверен, что плоды этого растения опасны только ночью. Днем это безобидные ягоды. — Предположил я на основе выводов о мироустройстве этой планеты.

— Я бы не стал проверять твои догадки. — Ухмыльнулся отец.

— Никто не станет ничего есть. — Мать испугалась, что мы по своей мужской глупости неверно оценим опасность.

— Конечно, не будем, мам, это шутка. Я просто пытаюсь выгнать из себя нервное напряжение.

— Я все равно буду на чеку. — Пообещала она.

Мы вошли в лес. Я спустил Никаса с шеи и посадил на руку. Чем глубже мы заходили в чащу, тем легче становилось идти. Кустарники и трава не могли отвоевать себе жизненное пространство под плотными сводами деревьев. Земля, свободная от них была покрыта слоем старой прелой листвы и разлагающихся веток. Зато деревья без конкурентной борьбы с другими видами, раскидали свои ветви во все стороны. Что ни дерево, то целый мир. Мне показалось, что на могучих ветвях в нижней части кроны растут другие виды растений, тянущиеся к свету тонкими стебельками. А с верхних ветвей свисали зеленые шланги лиан, покрытые зеленым пушком мха.

На каждом дереве и под ним сидели по нескольку медведеобразных животных, лениво взирающих на нас. Они монотонно набивали желудки листвой и плодами, будто еще не проснулись окончательно. Нигде я не увидел остатков ночного пиршества, хотя слышал его отчетливо. Мелкие птички плотной стаей носились у самой земли, внезапно взмывали вверх, как атакующие истребители, делали коллективную «горку» и резко пикировали к земле, иногда огибая ветки деревьев. Я не сразу понял причину их сложного танца, пока не увидел на некоторых стволах деревьев странные темные пузыри. При приближении птичьей стаи они раскрывались и выстреливали вверх темным облачком. Я решил. Что это семена, которые потом разносились птицами.

Днем, в принципе, лес выглядел очень миролюбиво и вызывал у меня интерес, как у естествоиспытателя. Невозможно представить, что десяток минут назад тут творился кровавый пир ночных обитателей. Мне стало интересно узнать, куда прятались дневные животные, чтобы их не нашли хищники. Или же природа специально погружала их в непробиваемый сон, оставляя жизни случайному шансу. Умереть во сне, не просыпаясь совсем не страшно. Возможно, дневные животные даже не подозревали о существовании ночных, и страшно удивлялись, когда проснувшись, обнаруживали, что кто-то исчез. Правда, у этих «медвежат» выражения лиц были настолько нейтральными, как у людей на мощных антидепрессантах, что они запросто могли не помнить о том, что происходило до сна.

Потянуло горелым. Вначале мы увидели прореху в кроне деревьев, а потом нам попались первые обломки рухнувшего челнока: декоративные элементы, вроде подсветки, а так же выдвижные элементы шасси. Вскоре мы нашли и сам челнок. Он упал на дерево, сломал его, соскользнул и уперся торцевой частью. От удара она ушла в землю. В корпусе челнока имелось ровное круглое отверстие прожженное высокотемпературным пламенем. Его края еще светились красным, источая резкий запах горелого металла.

— Там внутри ничего не будет. — Предвосхитил отец наши ожидания. — Выгорело.

— Я загляну. — Мне хотелось убедиться в этом на сто процентов.

— Уши себе не сожги. — Буркнул отец, обидевшись, что я ему не поверил.

Я забрался по дереву на достаточную высоту, пробрался по веткам к челноку и осторожно просунул голову внутрь дыры, от которой нестерпимо пекло. Внутри челнока нечем было дышать. Стоял густой запах сгоревшего пластика, от которого слезились глаза. Я задержал дыхание и напряг зрительные модификации. Через несколько секунд мне удалось разглядеть, что отец был прав. Выгоревшее нутро транспорта, обгоревшие останки корпусов сидений и сажа на дне и по стенам.

— Бать, ты прав. — Я спрыгнул на землю.

— Тут не надо летать в космос, чтобы понять очевидное. Кислород и горючее, даже металл прожгло. Мы в армии однажды на спор выстрелили в кислородный баллон бронебойно-зажигательной пулей, так в баллоне образовалась идеально ровная дыра, диаметром с артиллерийский калибр. Металл просто выгорел, пока из баллона била струя кислорода.

— Ясно. Крушение зафиксировали, выживших нет, идем за кормежкой. — Я взял у Айрис Никаса на руки и пошел.

— Гордей, постой, ты не в ту сторону пошел. — Предупредила меня мать.

— Как это не в ту. Оттуда мы пришли. — Я показал рукой и на всякий случай осмотрелся.

— Этому следопыту больше не наливать. — Поддел меня отец. — Мы пришли оттуда. — Отец показал в противоположную сторону.

— Пап, кажется ты не прав. — Засомневалась Айрис.

Я остановился. Мне было совершенно очевидно, что мы пришли оттуда, куда я направлялся. Никаких сомнений в этом не было. Я точно помнил расположение челнока относительно дерева, и с какого ракурса увидел его впервые.

— Никто никуда не идет, пока я не определюсь. — Неожиданно мать взяла инициативу в свои руки.

Мне стало не по себе от мысли, что у нас есть вероятность потеряться в бескрайнем лесу на чужой планете.

Глава 6

Получалось, что мой встроенный аудитор врал. Конечно, он использовал сведения от меня по сигналам мозга, но, видимо, у меня что-то произошло с памятью. Наверное, я надышался токсичным дымом, и у меня что-то перепуталось в хранилище данных. Раз все говорили, что надо идти в другую сторону, то я согласился с ними. В конце концов, я не диктатор и не настаиваю на чем-то любой ценой.

Мама определила по светилам направление движения, и оно совпало с тем, куда показывали отец, мать и Вестлина.

— Посмотрим, кто из нас Сусанин. — Усмехнулся я.

Мать с отцом встали впереди нашей колонны, за ними Вестлина, потом я с Никасом и закрывала тыл Айрис. Она держала в руках дубинку, на всякий случай.

— Планета сюрпризов. — Пошутил я. — Так надо было назвать этот аттракцион.

— Если бы не Никас, мне было бы гораздо веселее. Рано мы потащили его в космос.

— Ты же сама говорила, что в мирах системы абсолютно безопасно, даже безопаснее, чем у нас в квартире. — Напомнил я ей.

— Так было всегда. А то, что произошло здесь, выглядит так, будто они совсем не изучали эту планету. Такое явление совершенно несвойственно системе.

— А кому свойственно? Неужели кто-то хакнул вашу совершенную систему коммуникации и подсунул этот вариант с недообследованной планетой? Зачем? Кому это выгодно? — Спросил я у супруги.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Самой планете?

— Ха-ха, не смеши меня, разумная планета. — Айрис насмешила меня.

— А что такого? Можно подумать разум имеет только органическую форму. Звезды тоже разумны, но по своему. Нам не понять их образ мысли. Я же тебе говорила об этом.

— Я думал, это такая красивая сказка. Хорошо, представим, что она разумная, и что она пытается сделать с нами посредством своего разума? Завлечь и переварить. Мы для нее еда? — В моем голосе сквозила ирония, которую не удавалось сдержать.

— Ладно, Гордей, всё, забыли про мои предположения. Я просто так сказала, один из тысячи возможных вариантов. Никакая это не разумная планета. Это мы неразумные и система дала сбой. Мам, тебе так не кажется? — Айрис обратилась к Вестлине.