Я стираю свою тень - 5

Глава 17

«Ночь» выдалась беспокойной, но все опасности, которыми она располагала в этом месте, были старыми. «Медуза Горгона» сунулась к нам, но получила в сплетение тел пучком горящих веток. А это, скажу я вам, совсем не одно и то же, что с горящими ветками на Земле. Температура горения и сама способность поддерживать горение у местных дров была выше. Пламя горело белым цветом, будто в составе находился магний. Жуткая тварь заверещала на всю округу и больше не появлялась до окончания ночи.

Из крупной дичи нас больше никто не беспокоил. По скале в нашу сторону ползли слизни, но мы умело отправляли их в свободный полет задолго до того, как они подбирались на расстояние поражения боевой струей. Нам, конечно, и эти тридцать минут показались, как несколько часов, но уже рутинных часов. Не было того страха и тревожного ожидания. Мы начинали привыкать к здешнему расписанию.

Как только закончилась ночь, мы взобрались на обрыв и побежали. Пришлось отметить, что тропинки, созданные для туристов, начали затягиваться растительностью. Они сузились. Кустарники, почуяв нетронутый потенциал света и плодородной почвы смело ринулись оккупировать не занятую конкурентами землю. Еще неделя и от тропинок не останется и следа. Тогда все наши перемещения станут короткими, до тех пор, пока мы не научимся, как следует ориентироваться в лесу.

Мы пробежали сквозь лес высоких деревьев. Прямо на наших глазах случился интересный момент, высокое дерево под порывом верхового ветра заскрипело, накренилось и с диким грохотом упало прямо поперек тропинки, по которой мы шли. Вместе с ним упали и огромные ветви соседних деревьев, обломанные во время падения.

Дерево разломилось пополам, обнажив внутри ствола целую колонию мелких насекомых. Словно поняв, что их дому пришел конец, они принялись неистово поглощать древесину, или, скорее всего, измельчать крохотными челюстями. Дерево исчезало прямо на глазах. Вместо него появлялась гора опилок, к которой уже стремились мелкие лесные обитатели. Думаю, опилкам тоже не долго оставалось лежать здесь. Грибы, насекомые и всякие улиткообразные существа живо переработают органику в усвояемую растениями форму, исполнив природный цикл.

Миновав влажный и сильно пахнущий перегноем лес, мы подбежали к реке. Напились, переплыли и побежали дальше, наслаждаясь цветущими лугами и пасущимися на них травоядными. Огромное открытое пространство наполнял бесподобный аромат. Богатый кислородом воздух творил настоящие чудеса с нашими органами чувств. Мы купались в них, тонули и не могли надышаться. Думаю, любой человек, оказавшийся на лугах этой планеты, был бы очарован этим ароматом, и до скончания века ему больше никогда бы не удалось испытать ничего подобного.

Однажды нам показалось, что мы сбились с пути. Развилка двух тропинок выглядела идентичной, как будто их клонировали. Обратившись к искусственной памяти, я с удивлением обнаружил, что она повреждена. Видимо, гроза не ограничилась порчей одной электроники, управляющей искусственными мышцами. Пришлось напрячь мозги, данные нам от природы. Сопоставив собственные воспоминания, мы с Айрис пришли к выводу, что наша тропинка находится левее. По ней и побежали. Через сотню метров оказалось, что наш выбор не имел смысла, тропинки сошлись.

Устроители аттракциона наверняка заботились о туристах, не позволяя им потеряться. Приключения должны быть прекрасной безопасной имитацией. Миновали странную рощу невысоких кучерявых деревцев, похожих на оливки. Под каждым деревом был очерчен круг голой земли, словно они являлись растительными интровертами, держащими всех от себя на расстоянии. На деревьях росли продолговатые пятнистые желто-коричневые плоды, напоминающие по форме кабачки.

— Надо взять парочку. — Я остановился, затем направился к ближайшему дереву.

— Дерево недружелюбное. — Заметила Айрис.

— Это называется аллелопатия. Растения тоже строят взаимоотношения. Чем недоступнее цель, тем она слаще. Думаю, на этом дереве растут сочные и сладкие дыньки, которые достанутся только самому смелому.

— Несомненно, ты подходишь на эту роль. — Усмехнулась Айрис.

— Сейчас посмотрим.

Я не ждал сюрпризов, наученный тем, что дневные растения не несут явного вреда. Подошел к ближайшему дереву и потрогал плод. Никакой реакции. Да и с чего она должна быть. Плод висел на толстой мясистой ножке. Я провернул «кабачок» и отломил ножку. Затем сорвал второй и направился к Айрис, держа оба «кабачка» под мышками. Когда до нее осталось несколько шагов, случился неожиданной казус. Оба «кабачка» выстрелили перед собой хлюпающей струей из забродившего сока и семян. Айрис чудом избежала попадания.

Я замер на мгновение, а потом начал громко смеяться.

— Прости, эти кабачки не сдержались при виде тебя. — Я вытер слезы.

— Это выглядело и звучало так, будто они пытались обгадить меня.

— А мне показалось, что это брызги шампанского. Пахнет, кстати, батиной бражкой. — Я понюхал в отверстие, появившееся после отстрела «жопки». — Я назову это растение «пьяным деревом». Возможно, нам придется периодически наведываться к нему, как в какой-нибудь алкомаркет. Кстати, может быть рискнуть и попробовать содержимое в качестве топлива?

— Вряд ли. Думаю, там градусов не больше, чем в пиве, только испортишь двигатель.

— Ладно, не буду. — Айрис меня убедила. — Но «бутылки» возьму с собой. Пригодятся воду носить.

— Лучше бы ты сказал, возьму их в качестве сувенира с этой планеты.

— Воспоминания, с которыми они будут связаны, могут стать ночными кошмарами. — Я посмотрел на «кабачки». — Но с другой стороны, пора бы уже начать коллекционировать сувениры со всех уголков космоса.

Айрис посмотрела на небо.

— Гордей, надо спешить.

Мы снова пустились быстрым бегом. Мои подошвы окаменели от постоянной ходьбы босиком. Даже наступив на острый камень, ветку или какое-нибудь броненосное животное, прячущееся в траве, не испытывал боли. Я возвращался к природному естеству, к тому виду, который должен иметь человек по замыслу Создателя. Мягкий и добрый в душе, но с каменными пятками.

Дорога пошла на подъем. Начались узнаваемые места. Мы немного запыхались, поднимаясь вверх. Но когда, миновав вершину холма, увидели низину с пятном белесой растительности, напрочь забыли от усталости. Сердца часто забилось в волнении. От близкой встречи с родными появились тревожные мысли. А вдруг тут что-нибудь случилось без нас. Мы бежали молча, боясь думать о плохом.

Свернули в лес и оставшиеся сто метров проделали, жадно пожирая глазами пространство. Вглядывались во всё, чтобы разуверить тревогу.

— Колька, блин, я тебе не осёл, чтобы на мне кататься целыми днями. — Раздался громкий голос отца.

— Никас! — Выкрикнула Айрис и побежала на голос сломя голову.

Я не отставал.

— Мама! — Закричал сын. — Папка!

Он в восторге прыгал на шее деда, а тот еле удерживал его. Айрис сняла Никаса и крепко обняла. Слезы потекли из ее глаз, она и смеялась и всхлипывала.