Я стираю свою тень - 5

— Да уж, если мы тут застрянем, справлю тебе шубу. — В шутку пообещал я Айрис.

— Ага, в таком климате только шубы носить. — Усмехнулась Айрис. — Мне интересно, ты мех добывал бы ночью или днем?

Я задумался.

— Ночью. Не хотел бы, чтобы зверушки знали, что это я их убил. Пусть думают на других.

— Хитрый гуманист. — Айрис похлопала меня по плечу. — Что они подумают, когда увидят на мне шубу, напоминающую им что-то знакомое?

— Подумают, что в их лесу появилась новая звезда, хоть что-то понимающая в правильной расцветке.

— Какой ужас, Гордей. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Да уж, от мысли, что нам здесь жить до скончания века становится дурно. Эхе-хе, где же моя капсула, где же мой утренний кофе, где же мой интернет. — Я горько вздохнул. — Из всей нашей компании только твоя мама выиграла от этой поездки.

— Это почему? — Не поняла Айрис.

— Только у нее жизнь была настолько тоскливой и однообразной, что можно не сожалеть о подобных приключениях.

— Только при ней такое не говори. — Предупредила Айрис. — Она и так держится из последних сил. И не только природа планеты ее пугает, но и мы. Даже не знаю, захочет ли она родниться, когда мы вернемся.

— Я думаю, что общая беда наоборот, заставит пересмотреть свои взгляды. Ее тепличное сознание получило такой урок, который не может оставить Вестлину прежней. И вообще, теще надо приехать и пожить на Земле, чтобы она не придумывала себе о нас всякое. Пусть хоть немного окунется в нашу жизнь, поймет, что мы не дикари, не людоеды и не добываем еду в смертельной схватке с мамонтами.

— Я передам ей твою просьбу, хотя уверена, что в ближайшие несколько лет, она не прислушается к ней, пока не встанет вопрос, куда отдать учиться Никаса.

— Ладно, забудь, пусть живет, как ей нравится. Она и так сделала многое, разрешила называть себя мамой.

— Вот именно, и не надо думать, что она не хочет меняться.

Мы подошли к подножию холма. С каждым пройденным вверх метром природа редела. Мы набрали полные руки камней, валявшихся под ногами, ради которых пришлось оставить ягоды. Сбегали еще несколько раз туда-сюда, набрав приличную кучу для создания надписи.

— Что писать? — Поинтересовался я у Айрис.

— Живые в челноке. — Ответила она. — Не могу придумать более короткое и емкое выражение, чтобы они знали, где нас искать. Они должны знать, в каком месте упал челнок.

— Да, писать «спасите» в этом месте не имеет смысла, так как нас не будет рядом. Круг поиска расширится до огромных пределов. Учитывая, что мы сломали им оборудование, они могут кинуться искать нас под землей. Плохо, что камни и холм одного цвета. — Я положил несколько камешков на рыжую поверхность.

— А светящаяся мазь тебе на что? — Спросила Айрис.

— Точно, я чуть не забыл про нее. Правда, так мы не сможем соврать им, что поломка оборудования не наших рук дело.

— Сейчас это вообще не важно.

— Давай, ты выкладывай надпись, а я пойду, проверю, не сделали ли ученые дырку в воронке снова, пока мы лазали по пещерам.

— Иди. — Отпустила меня Айрис.

Я бегом поднялся на край воронки и так же бегом спустился вниз. Нет, в наше отсутствие так никто и не появился. Часть оборудования выглядела обожженным, но не сломанным. Только кабель не пережил суровые условия. Оплетка расплавилась, обнажив металлические жилы золотого цвета. Ближе к центру воронки, желтый металл расплавился и смешался с железом. Я поскреб пальцем по лужице желтого металла, предположив, что это золото. Наверное, я был прав. Мне легко удалось сломать одну жилу, погнув ее несколько раз туда-сюда. В руке у меня оказался метровый отрезок желтой проволоки. Подумав, что для хозяйства это незаменимая вещь, я наломал еще несколько кусков такой проволоки и вернулся к Айрис.

Она как раз заканчивала делать спасительную надпись.

— Никто не прилетал. — Сообщил я ей и показал проволоку. — Это добыл из сгоревшего кабеля. В хозяйстве сгодится. Очень напоминает золото.

Айрис взяла в руки один кусок и внимательно его рассмотрела.

— Да, это золото. Сгодится, когда будем делать новый черпак. — Она у меня тоже была очень хозяйственной.

Я скрутил проволоку вокруг запястья левой руки. Получился увесистый браслет, который не особо мешал мне. Надпись, сделанная Айрис, была хорошо видна с многих ракурсов, а с воздуха она должна быть видна лучше всего. Светящаяся мазь на свету не особо выделалась, но делала вид у камней влажным, оттеняя их на общем фоне.

С вершины воронки хорошо был виден обрыв, возвышающийся над зеленой низиной.

— Сколько осталось времени до наступления «ночи»? — Поинтересовался я у Айрис, но на всякий случай посмотрел в небо.

— Два часа десять минут.

Я сверился с собственными наблюдениями. Они совпадали. До обрыва нам никак не успеть за это время. Придется встречать ночь в воронке. Хотелось верить, что ее территория для ночных хищников являлась закрытой. Им здесь нечего было ловить в плане пропитания. В случае нашей самонадеянности, могли возникнуть серьезные проблемы. Бежать или спрятаться было негде. Сколько раз мы убеждали себя, что если будем тихо сидеть, нас никто не увидит, и каждый раз были неправы.

За это время, что у нас осталось, мы успевали добежать до реки, чтобы напиться. Так мы и поступили. Я выпил за раз литра три воды. Мой отощавший живот сделался выпуклым, как у майского клеща, прицепившегося к собаке. Вода на время заглушила чувство голода. Но когда я прошел мимо куста, увешанного с очными ягодами, мне нестерпимо захотелось перекусить.

— Слушай, если удалить косточки и семена, тогда они точно не смогут прорасти внутри меня. Давай рискнем? — Предложил я Айрис.

— Нет. — Неожиданно отказала она мне. — У меня есть идея получше. Снимай проволоку с руки.

Айрис предложила поступить таким образом, очистить ягоды и плоды от семян и косточек, развести огонь и сделать из них что-то типа шашлыка из сухофруктов. Идея мне понравилась. Мы заготовили хворост, наделали палочек, на которые привязали проволоку с нанизанными плодами, развели огонь и стали готовить. Капающий сок распространял вокруг нас аромат кондитерской. Пахло как у матери на летней кухне, когда она варила варенье. Горячие ягоды жгли губы. Я решил поиграть в «вертолет» покрутив их над головой прямо на проволоке. Это помогло.

Правда, спокойно перекусить нам не удалось. Лес стих в предвкушении ночного пиршества. Мы оставили догорать костер, прихватили еду, оружие и побежали прятаться в воронку. Никогда я так быстро не ел, давился, обжигался, но спешил доесть. Вдруг, это было в последний раз. Лес наполнился воем со всех сторон.

Мы притаились за ящиками оборудования, надеясь, что сюда никто не сунется в поисках пропитания.

— Как страшно, когда ничего не видно. — Признался я.

Страх заставлял меня вертеться юлой, ожидая появления врага с любой стороны.