Я Свет и Я Тьма, советую, не Дразните Меня

– Клянусь, я не изменял тебе! Да я даже близко никого к себе не...
– Лукреция не выдержала и, звонко рассмеявшись, соскочила с кресла и забежала за его спинку, прячась от брата:

– Боже, ты всегда введешься!
– Цезарь рыкнул и полетел на неё. Кеси с визгом побежала вокруг дивана к столу.
– Хофре уже был у меня и все рассказал: ты у меня, бедненький, нянькой при малыше Альфонсо 3 дня пробыл, измаялся, наверное, из чужих постелей его вытаскивать?

– А может, это не я? А он меня вытаскивал?
– его глаза засверкали, сверля сестру тяжелым взором через прорези в маске.
– Может, я испугался, что он может понравится тебе?!?

– Понравится?
– он сделал обманное движение и рванул к ней так резво, что Кеси успела лишь завизжать прежде, чем он подхватил её на руки, перекинул через плечо и быстро потащил в ее спальню.

– Эй, ты ведешь себя, как пещерный человек! Немедленно опусти меня на ноги!

– Альфонсо чертовски обаятелен, мил и притягателен. И этим страшно меня бесит!

– Так ты неровно дышишь к моему будущему мужу?
– Креция прильнула к брату, тихонько похихикивая.
– Он так вскружил тебе голову, что ты решил увести у меня жениха?
– Цезарь осторожно уложил Крецию на постель и опустился рядом - Доктор ещё не дал нам "добро"!

– Чтоб просто полежать с тобой в обнимку, мне не нужно разрешение доктора.
– Ласково ответил Цезарь, прижимаясь маской к щеке сестры.
– Черт, больше никогда не встречай меня так! Ты казалась такой злой, что я забыл сказать, как ты прекрасна, как я скучал по тебе!

– ...
– Креция не рвалась из его объятий, но и взаимностью не спешила отвечать.
– На самом деле, я с трудом сдерживала смех, ощущая твои робость и смущение, что старалась не смотреть на тебя.
– Она медленно повернула к нему лицо.
– Меня никогда не заботило, под какую юбку ты успел залезть, а под какую только намереваешься. Я сама из тех, кто привык брать то, что захочется. Так с чего бы мне начинать тебя ревновать, если мои грехи тяжелее твоих?

– Потому что я отец твоего сына. Все изменилось, разве не понятно? Я ни на одну девку смотреть не хочу с тех пор, как узнал, что ты, Кеси, носишь моего сына, я люблю тебя!

– Опять за старое, Цезарь?
– Креция с силой высвободилась из его крепких объятий, - Знаешь, что для меня верность имеет куда большее значение, чем близость. Плевать, со сколькими ты будешь трахаться, если выбирать из всех будешь меня, гореть желанием убить за меня либо умереть во благо мне, если прикажу... вот, что такое преданность и верность! А теперь вернемся к браку с неаполитанским принцем, сплавившим престол ублюдочному древнему. Он такой же слабак, как и Сфорца? Этот ходячий гормон что из себя представляет?

– ...
– Цезарь смежил веки, обдумывая, что стоит ей говорить, а что лучше оставить при себе.
– Он умнее, рассудительнее и серьезнее, чем может показаться при встрече. Уверен, что маска шута, балагура и распутника - способ уйти от суровой реальности так и не признанного королем бастарда, росшего в стае пираний. Уверен, вы договоритесь обо всем ещё "на берегу".

– Я со Сфорца "на берегу" договаривалась, а толку? Мне пришлось выставить его на всеобщее посмешище, превратить в отверженного, чтоб снять с себя кольцо законным способом.

– Ты даже не спросила, так ли он хорош собой, как о нем говорят...
– сипло протянул Цезарь.
– Тебя что, и в самом деле это не волнует? Ты совсем не боишься влюбиться в принца?

– Достаточно того, что ты этого боишься.
– "Ласково" отрезала девушка, елейно улыбаясь.
– Ты успел рассказать ему, что я злобная сука, которой лучше не наступать на хвост?

– Нет, оставил эту привилегию тебе.
– Цезарь улыбнулся, , а затем обеспокоенно нахмурился.
– Все-таки, вероятность, что Алф запудрит тебе мозги, слишком велика. Он мой друг, ты любимая, если ты любишься в него, что станет с нами тогда? Я этого не переживу...

– Тогда я убью тебя, чтоб не мучился!
– "Пошутила" Креция, гладя его лицо через маску.
– Я слышала, Родриго решил снять с тебя кардинальскую шляпу и после моей свадьбы надеть шлем главнокомандующего. Он не понимает, что сделает это в годину гибели Хуана?

– Думаю, нет.
– Тело Цези напряглось в ее руках.
– Ему необходимо продолжать вести войны...

– Ему необходим крепкий, надежный, жадный до власти тыл.
– Она нежно прижалась к телу "брата" - жаль старика, ему понадобилось потерять одного сына, чтобы сделать по-моему...

Цезарь скосил на нее глаза, невольно затаив дыхание: временами, Кеси безумно пугала его...

***

– Зачем хотела видеть меня, Ванноцца?
– раздался позади неё зычный мужской голос. Женщина не него обернулась.
– Мы с тобой договорились, что больше не будем видеться

– У меня родился внук!
– Канатея сделала шаг навстречу Бессмертному, светясь от счастья.
– Он здесь, в доме, в гостевой спит вместе с кормилицей. Хочешь на него взглянуть?

– Р-рр!!!
– Древний ощерился, делая два шага в сторону от своей сумасшедшей смертной: - Кто тебе сказал, что я желаю видеть этого жалкого полукровку?
– сердито выпалил он.

– Но это же сын Цезаря и ...
– Ванноцца изменилась в лице, когда он стал надвигаться.

– Глупая женщина!
– Зашипел на неё хищник, резко хватая за шею и приподнимая над полом.
– Эта маленькая сука ясно дала понять, что не имеет со мной ничего общего!
– в голосе Джулиано послышалась нескрываемая досада и горечь.
– Знаешь, что будет, если она узнает, что ты мне его показала? Эта злобная фурия от тебя и мокрого места не оставит...

– Ты вообще, о чем сейчас?
– Он отпустил ее, но Ванноца будто бы продолжала чувствовать удушающий захват на шее.
– О ком ты толкуешь? Это сыночек Цезаря! Мать Джованни умерла при родах, и он отдал его мне на воспитание! Я своими глазами видела буллу...

– А я видел другую, в которой указано, что отец ребенка Родриго ди Борха.
– отрезал дела Ровере.
– Знаешь, сколько пришлось заплатить Папе, чтобы его сын уступил ему это право? Родриго обещал освободить Цезаря от должности кардинала и отдать ему армию, лишь бы записать ребенка на себя. Теперь понимаешь, насколько малыш важен для старика? Стал бы Борха так суетиться ради неизвестной бабы? Нет! Ты три года выносила ему мозг, прежде чем он признал детей своими, а тут и месяца не прошло. Уноси его и больше не ищи со мной встреч. Ты свой выбор уже однажды сделала, вот и живи с ним.
– Он развернулся и ушел.

***

08.04.1498 г. Ватикан. День возвращения "блудной дочери" в отчий дом...

– Как посмела вернуться?
– Креция обернулась, нос к носу оказавшись с "заклятой подружкой" Джулией Фарнезе.
– Сначала Лауру Родриго мне приписал, теперь ещё твоего ублюдка...

– Я бы на твоем месте поменьше выступала, милая.
– Проворковала Креция, разглядывая за плечом девушки круговой спуск с лестницы.
– С кем бы Папа не нагулял Лауру и Джованни, обтекай обидой и глотай унижения молча. Никогда не оправдывай перед ним хулителя моего славного имени. Какую правду он не нес бы в мир, это не сделает его менее обреченным на очевидный исход.
– Заметив в глазах Джулии шок, ужас, панику, отчаянье и желание убежать, она с долей превосходства посмотрела сверху вниз на посеревшее лицо Фарнезе.
– Когда я закончу с твоим ненаглядным Джилорамо, ты будешь умолять меня отдать тебе то, что от него останется, но запомни, подстилка папская, ты ничего не получишь!..