Я Свет и Я Тьма, советую, не Дразните Меня

– Если я не ошибаюсь, начался третий этап.
– тихо вымолвил он, отводя глаза в сторону. Она сдавленно закричала, когда руки и ноги стали против её воли неестественно выгибаться, растягивая мышцы и суставы - У нее прогрессирует разгар... и к ней вернулось сознание.

Новый нечеловеческий крик, она затараторила на латинском. Лицо Папы сморщилось, словно треснутое зеркало, и он начал молиться вслух за спасение проклятой души дочери.

– Что она говорит?
– Цезарь поймал её за руку, пытаясь удержать её в прямом положении, но неведомая сила выворачивала ее запястье.
– Зачем она поступает так с собой?!?

– Она говорит на мертвом языке, - выдохнул Родриго, - Надо звать за Нони. Она нам переведет.

– Если ты не понимаешь, то с чего взял то, что она говорит на языке, знакомом Нони?

– Я узнал присказку Нони, которую та часто любит повторять, - парировал Борха.

– Если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя.
– Процитировал Горацио. Все обернулись на незваного гостя, стоящего в дверях.
– Альфонсо не причастен к тому, что поразило Лукрецию. И чтобы доказать нашу добрую волю, я пришел помочь вам...

– Ты знаешь, что с ней такое?
– Мефисто не скрывал, что ему неприятно появление Арагонского, но здоровье Креции стояло в приоритетах выше давней конфронтации.

– Да, но прежде чем я скажу, пусть смертные покинут покои. Это не для их ушей!
– Гор окатил Цезаря надменно-презрительным взором, но тот снял маску и высокомерно проронил:

– Не уйду! Я НИКУДА. НЕ УЙДУ, НЕ ОСТАВЛЮ КРЕЦИЮ. ЯСНО ВАМ?
– Он сел на постель, продолжая крепко сжимать ладонь сестры, давая понять, что он остается с ней.

– Не трать на него время, - Потребовал Мефисто, едва ли, не выставляя Корельо под руку с Папой за дверь с указанием уложить того спать и чтоб по утру он ничего не помнил.
– Пусть остается, у нас нет времени на пререкания, она сгорает прямо на глазах...

– Она коснулась жнеца смерти, - Горацио запер дверь и скинув на пол плащ, опустился на корточки рядом с ложем умирающей.
– Сегодня утром, когда возвращалась домой, один идиот нашел на Тень и всплеск от ее рассеивания попал на девушку...
– Он злющими глазами уставился на Цезаря, - отравив ее ядом, который превосходит Кантареллу в десятки раз!

– Коснулась жнеца смерти?
– Мефисто оказался на постели с другой стороны, склонившись над Крецией, слушая ее прерывистое шептание и заглядывая в бегающие полу безумные глаза: - Как такое возможно? Никто не способен

видеть их и касаться, если только время не пришло...

Горацио промолчал, склоняясь над затихшей, тяжело дышащей девушкой:

– Знаю, как тебе сейчас больно, - он положил ладони на ее виски, и она глухо застонала, не то от усилившейся боли, не то от облегчения, - кости ломит, тело сводит, и они окружили, хотят душу из тебя вынуть и с собой забрать... Борись с ними до криков петухов. Знай, что к утру они отступят и мы сможем дать тебе немного опия, чтобы погасить эту адскую боль...

***

"Как мило с его стороны, - глухо проронил Дагон, поднимаясь над ее телом и отсаживаясь на спинку постели в ногах умирающей, - не сдержался и снова заявился к тебе. Что ни говори, а у мужиков одержимость не лечится. Это же до какой степени умопомрачения надо было дойти, чтобы родного сына, плоть от плоти, подложить в койку к любимой женщине..."

"День, когда меня заинтересует ответ на твой вопрос, станет концом всего сущего..."

"Ты правда веришь, что сможешь пережить эту ночь и вернуться к ним?

– в тихом шепоте Падшего звучала беззлобная ирония судьбы.
– Если в прошлый раз гнев Цезаря убил тебя, а вмешательство Арагонского спасло, думаешь дважды сможешь войти в одну реку?"

"Что за бред?!?
– голос умирающей изменился до неузнаваемости, превращаясь в скрежет стали о фарфор.
– О каком присутствии Горацио ты говоришь? Не было его там!"

"Опаньки, - Дагон опустил лицо вниз так, что она не смогла разглядеть выражение его глаз, - а много ли мы помним из того бесконечного мига, в который ты "не ушла"?"

"Я прекрасно помню, как я помогла себе низвергнуть тебя, лишив твои крылья способности парить высоко в небе и твое тело возможности вернуться домой, к нему..."

"Сука!" - Дагон вскинулся в приступе неконтролируемого гнева и налетел на нее, пока другие Духи пытались удержать полукровку за руки и ноги...

***

После очередного приступа жуткой судороги, выворачивающей ее тело в неестественные стороны под хруст костей, щелканье суставов и звуки разрывов мышц, сухожилий и мягких тканей, удерживаемая на постели навалившейся на нее толпой бессмертных, бессильных против незримого врага, она истекая кровью рухнула на койку и злобно захихикала...

– Ты прав, Горацио, - утерев влажным платком кровь, вытекающую из ушей и носа Креции, Мефисто обернулся к отошедшему к окну Хищнику, - теперь я верю, что это не столбняк. Что мы можем для нее сделать? Если так пойдет и дальше, она не протянет до утра.

– Мы ничего не можем для нее сделать, - голос Гора казался сиплым от обуревавших его чувств, - поскольку борьба их вершится между этим Миром и Тьмой. Там, куда нам нет хода и где мы бессильны. Остается только верить, что она сможет выстоять против них.

– Но ты же сказал, что можешь помочь, - возмущенно зарычал на него отошедший от шока Цезарь.
– Если ты соврал, то какой от тебя здесь прок?

– Он призвал меня, - спокойный тихий ответ заставил всех обернуться к двери. В проеме стоял невозмутимо улыбающийся Пьетро Луис в белом халате и с объемным ридикюлем.

– Мы не опоздали, - из-за его спины вышла Мораг, обогнула его и подошла к Мефисто, чтобы его обнять, - когда все закончится, напомни мне, милый, надрать задницу этому костолому. Насилу вытащила его из захудалого салуна, где он пил опий и курил кальян.

– Брат?
– в замешательстве Цезарь выпустил руку Креции и осторожно приблизился к бастарду Родриго. Без сомнений, это был Пьетро Луис, скончавшийся от рук Хуана...

– Теперь все зовут меня Лазаро, - без усилий передвинув смертного, он прошел к постели умирающей, поставил сумку на пол и, сев на постель, стал копаться в ее содержимом, - Я больше не имею ничего общего с вашей ебанутой семейкой, сборищем психов и убийц. Она приложила руку к гибели Марии, поэтому я не собирался идти сюда и помогать этой чокнутой суке, но Мораг рассказала мне, что она же прикончила Хуана, не позволив ему обратиться. Значит, мы с ней в расчёте. Я помогу ей и пусть живет с мыслью, что она осталась мне должна.
– Он начал вынимать медицинские инструменты, один вид которых привел окружающих в стопор, а Цезаря - в ужас.
– ... и получу немного удовлетворения...