Я Свет и Я Тьма, советую, не Дразните Меня

– Сейчас я...
– он сел на ближайшую скамью у колонны, упираясь спиной в нее, и притянул Крецию к себе на колени, крепко сжимая в объятьях - Так лучше? Тебе удобно?

– Умм...
– Она зарылась кончиком носа в изгиб его шеи и расслабленно задышала. Альфонсо прислонился затылком к колонне, и сделал несколько глубоких вдохов - так хорошо...

– Вот и славно.
– Он прислонил подбородок к ее темечку, проведя ладонью по волосам.

***

В течение нескольких часов принц сидел, не сводя глаз со спящей на его руках Лукреции. Она тихонько посапывала, навевая на него блаженную дрему. Но стоило ему начать поддаваться забытью, как она то терлась губами о его эрогенную зону на шее, то эротично вздыхала, прижимаясь полной грудью к его груди, то крепче сжимала руки на его талии и слегка терлась о него. Он мог бы поспорить на свою правую руку, что она там, где бы она не была, с кем-то шалила. Вот бы узнать, что ей сниться! Боже, как она хороша! Горацио не врал, когда описывал ее, что из породистого своенравного жеребенка не может вырасти пони... Теперь, по крайней мере, он мог понять Джованни, отчаянно цепляющегося за ошметки их так и не состоявшегося брака. Вспомнил о "брате" и начал заново раздражаться на нее...

– Ты поступила очень подло со Сфорца, красивые глазки, - прошептал он, запрокидывая ее лицо к себе и заглядывая в полураскрытые глаза, смотрящие вперед, - у тебя есть оправдание?

– ...подло было бы позволить им его умертвить, - прошептала она, сонно смежив веки.
– это был единственный способ сохранить Джованни жизнь и освободить себя для нового хомута.

С таким утверждением трудно было поспорить. Альфонсо прижал её лицо к шее...

...он не помнил, сколько часов провел, любуясь ею, ночным небом, встречая рассвет. Ему даже начало казаться, что она мурлычет, как ласковая гаттина, доверчиво прижимаясь к его груди. Альфонсо мог поклясться, что чувствует её вибрацию всем своим окаменевшим телом...

...Уже солнце взошло на горизонте, окрасив серое небо в оранжево-лиловые тона, когда он ощутил, что её дыхание изменилось. Она глубоко вздохнула и обмерла, затаив дыхание и будто стараясь понять, где находится, отстраняясь от его шеи на пару-тройку дюймов...

Принц ждал, что она подскочит, зашипит на него, заругается и побежит от него на всех порах. Чего он совершенно не ждал, так это её прямого взгляда заспанных, блестящих изумрудно-зеленых глазок. Его руки не произвольно сжали её плечи покрепче, привлекая ближе.

– Доброе утро, - Сексуальная хрипотца в его голосе заставила её поёжиться.

– Доброе.
– Прошептала она, приникая к нему, будто изможденный путник к животворному источнику. Девушка прижалась виском к его подбородку и, щурясь, любовалась рассветом.

– Тебе сейчас лучше?
– Он неосознанно прижался губами к её виску, нежно улыбаясь.
– Ты здорово напугала меня вчера: я просыпаюсь, а ты спишь и идешь прямо к обрыву...

– Спасибо, что не дал упасть.
– щеки Креции порозовели и она поспешила уткнуться лицом в его шею.
– Обычно дома меня привязывают, а то раньше я ходила на кухню играть с ножами...

– Правда?
– у него красивые глаза, сладкий голос, почему-то кажущиеся знакомыми...

– Шутка, - выдохнула Креция, отводя шальной взгляд от него и делая вид, что любуется окончанием рассвета, - я тебя раньше где-то видела? Почему-то у меня такое чувство...

– Если бы мы встречались прежде, разве ты смогла бы забыть меня?
– Ощутив теплую ладонь на лице, она замерла и даже дышать перестала. Его запах... тоже ей знаком.
– лучше объясни, за что зловеще предрекала мне грядущую смерть перед тем, как грохнулась в обморок?

– Я что-то говорила?
– Она смотрела куда угодно, но только не на него.
– О, не обращай внимания, во время приступов я часто несу бред.
– Интуиция подсказывала ему, что она лукавит и не собирается откровенничать с ним, он бережно сжал ладонями её изможденное лицо (будто и не она проспала ночь в его объятьях) вынуждая поднять лицо и посмотреть в свои манящие глаза. В них плескалась вся синева бескрайнего свободолюбивого неба:

– Если бы твои слова были пророчеством, ты бы смогла их повторить сейчас?

– Нет, - она зажмурилась и на краю ее губ обозначилась печать горечи, - не смогла бы.

– Потому что есть вещи, о которых нельзя говорить вслух? Ты поэтому отключилась?

– ...
– тонкие губы сжались в бескровную нить, она открыла глаза, и он невольно вздрогнул, заметив, что один отличается от другого, став более мутным и посерев...
– Уезжай из города!

– Вот как?
– Принц опешил, посчитав, что она не сможет повторить ранее высказанную угрозу, но маленькая вредина упрямо стояла на своем. Она угрожала ему смертью и ещё смотрела так, будто делает ему охренеть какое дельное предложение. Ну, не прелесть ли? Похоже, она все-таки узнала его и теперь пытается запугать, чтоб он уехал, не солоно хлебавши, а она продолжила жизнь на свободе, избавившись от "нового хомута".
– Я бы с радостью, но у меня

в городе одно маленькое, рядовое дельце. Пока не решу его, никуда не уеду.

– Рядовое?
– глаза у нее сузились, как у дикой кошки, заметившей "мясо" в зоне досягаемости.

– Я бы тебе рассказал, но тогда тебе грозит снова заснуть, но уже со скуки...

– Вот скотина!
– Задыхаясь от злости выдохнула она, пытаясь подняться с его колен. Он напрягся, когда она стала ерзать на его бедрах, и схватил ее за руки, не давая подняться на ноги, короткая безмолвная закончилась тем, что он уложил её на лопатки, подмял под себя и впился в ее губы жадным поцелуем. Глухо застонав, она страстно ответила на его поцелуй, углубляя его и делая более нежным. Её руки, ощутив свободу, потянулись к тесемке на его рубахе, они слегка завалились на бок и упали со скамьи на следующую. Креция зарылась лицом в ворот его рубахи и беззвучно засмеялась. Он не выдержал и тоже расхохотался. Опоясав его бедра ногами, она села на нем и, едва сдерживая смех, продекларировала:

– Мне говорили, что поцелуи могут заставить тебя воспарить к небу, но никто не предупредил, что в ходе "полета" можно слегка поломаться... Как твоя спина? Ты цел?

– Ничто, кроме моего эго, не пострадало.
– С обаятельной улыбкой произнес он. Потом вспомнил, что обещал вернуть ее к уже наступившему утру. Нахмурился. Его пальцы обхватили её ладони.
– Боже, я не хочу с тобой расставаться, давай сбежим?

– Сбежим?
– Шепотом переспросила она. Наклоняясь к нему, прислоняясь лбом к его лбу и заглядывая ему в глаза. У него были самые вызывающе-восхитительные глаза, какие она когда-либо встречала!
– Зачем нам с тобой сбегать? Ты же сам сказал, что не свободен.

– Дай мне, по крайней мере, проводить тебя домой!
– он не просил, он с нее требовал.

– Нет, лучше я провожу тебя, - она с его помощью поднялась на ноги.

– Прости, что ты сделаешь?
– Он растерянно улыбнулся, поднимаясь вслед за ней - Разве это не я должен провожать тебя домой?
– Кеси тихо рассмеялась, поправляя складки мятого плаща:

– По общему правилу, да. Но в отличие от тебя, я знаю Рим вдоль и поперек, а тебе заблудится в городе, раз плюнуть...
– Она осеклась, когда он достал платок и начал чистить ее плащ. Что прежде дозволено было лишь Цезарю. Закончив, принц убрал платок, отряхнул руки и с улыбкой жестом предложил ей идти вперед. Креция отмерла и молча подчинилась...

***

Они шли медленно, никто никуда не торопился. Его рука скользнула к её запястью и их пальцы тесно переплелись. Он не отводил от неё прищуренного взора:

– Мне кажется, я не могу вспомнить, где находится гостиный двор, в котором я с друзьями остановился.
– прошептал он, утягивая её в укромный темный уголок между двумя домами. Прислонив девушку спиной к стене, он жадно поцеловал её в губы, - Я хочу знать, когда мы встретимся вновь! Учти, я терпеть не могу... неопределенность...