Я тебя не отпускал

— Демон! Нет! Собаки! — испуганно кричит он, дергая его назад. — Собаки!!

Замираю. Разъярённый жадный лай очень близко. Меня обваривает животным ужасом. Сколько их там Петрик говорил?! На людей натасканы??

Подрываюсь на ноги, выставляя вперёд ствол. Поднимаю его за шкирку, толкаю в сторону.

— За дерево это давай! В морду стреляй! — бросаю Тихону, трясущимися пальцами заряжающему болт в арбалет.

Приближаясь собаки затихают, слышно только надсадное дыхание и шорох кустов.

Это пиздец как страшно!

Эти собаки — не волки, от выстрела не побегут. При них наверняка не редко стреляют. Их так не напугать. Поэтому первой вылетевшей я стреляю в лоб. Об неё спотыкается вторая. И я мажу. Не в голову, но куда-то попадаю. Здоровые, мясистые! Вторая падает только возле моих ног, толкаяи сбивая мне прицел. Третью снимает Тихон.

И я, продолжаю стрелять, мажу, попадаю и паникую от того, что в магазине конечное количество патронов. А мажу я чаще, чем попадаю.

Но Тихий почти не мажет, хоть и стреляет реже.

Всё очень быстро. Но время растягивается, замедляется…

Через минуту мы охреневшие сидим в груде собачьих трупов.

— Крови хотел? — хриплю я. — Достаточно теперь крови?! Напился?

— А я не смог его убить… — покаянно.

Ложится на спину. Падаю тоже. Смотрим в небо.

— Хорошо, что не смог. Чем бы ты тогда от них отличался?

Мерзко и насыщенно воняет кровью.

— Как спалился тогда, если не выстрелил?

— Так я выстрелил… В голову не смог, а в ногу рука не дрогнула. В колено ему засадил. Он орал, как девчонка. И собак спустили…

— Вот, баран! — закатываю глаза.

Включаю телефон. Связь хорошая. Посёлок близко.

— Ты так больше не делай, Тихий. Ты же всех подставил. Меня всё детство Родион так подставлял. Намутит за спиной, а я огребаю. Косяки его выруливаю. Ты же не такой, правда?

— Извини меня, Дэм, — закрывает ладонями лицо. — Не повторится. Обещаю.

Прикуриваю сигарету.

— Нам же сейчас без карты бежать придётся. Пули ладно, но болты арбалетные только дурак с тобой не свяжет. Они же тебя пасут, чем занимаешься — знают.

— Я их вытащу.

— Из колена Дагиева? А из собак нет смысла. Травму от болта видно. Два плюс два сложат. Ты очень нас подвёл!

— Прости. Я что-нибудь придумаю.

— Что тут придумаешь. К вечеру за нами уже охота начнётся. Я тобой рисковать не стану.

Набираю Злату.

— Привет, родная.

— Что с голосом? — тревожно.

— Устали. Ты с Тихим поговорить хотела. Держи…

Отдаю ему трубку.

Он что-то односложное врёт ей в трубку.

Возвращает мне телефон.

— Чего отдыхаем? — появляется над нами бородатое лицо шамана. — За собаками всегда люди идут. Уходим.

Глава 39. План Б

Макс сидит у маленького костерка.

И услышав нас ещё на подходе начинает собираться.

— Нашёлся, дурень? — смотрит сердито на Тихого.

Тот хмурится, поджав губы. Затоптав быстро костёр, шаман отрывает от ствола пласт мха и прикрывает угольки.

— Можешь идти? — киваю на ногу Макса.

— Не быстро.

«Не быстро» — получается совсем медленно. И только через час мы доходим до избушки шамана. Со стоном Макс падает на бугор. А впереди, считай, дневной переход. С целыми-то ногами нелегко!

— Нет, так мы вообще никуда не уйдём, — злюсь я.

— Пусть остаётся, — пожимает плечами шаман. — Подлечу, приедет.

— Дагиевская свора мимо тебя не пройдёт, Петрик. Первым делом к тебе придут, искать.

— А чего нам боятся? Охотник ко мне приехал… Ружьё старенькое при нём. Бродим, постреливаем. Земля моя. Какие вопросы? А что стреляли в барина, так не с ружья ж. Известно кто стрелял. Да и хотят они землю мою теперь купить. Зачем им ссориться?

Логично. Но всё равно тревожно.

— Макс?

— Я останусь, уходите. А быковать начнут, так мы тоже вооружённые. Не может их много быть, кто-то с Армашем должен остаться. Прорвёмся.

Быстро наполняем термос кипятком и флягу. Оставляю Максу сигареты, забирая себе парочку из пачки. Забираем рюкзаки. Я перезаряжаю пистолет.

— Пойдём, вредитель.

Поникший Тихон не спорит.

— Куда вести то?

— На трассу, обратно. Там поймаем тачку и поедем в город.

— Не поймаем мы там никого, — бубнит он. — К тому же, там и будут искать. Где ещё искать? Не по лесам же за нами бегать? Куда нам деваться? На трассу и пойдём. Они же не знают, зачем мы здесь. Подумают — месть. Выстрелили и бежим. Или выстрелили и ещё раз попробуем, если не убили. Пасемся рядом с их дачей. Так?

Да… Он прав. С досадой замахиваюсь.

— Дать бы тебе леща!

Опасливо пятится.

— Наоборот надо сделать, Дэм. Пока на трассе ловить будут и повторного покушения ждать, мы карту срисуем. А уедем не с трассы, а через поселок. Они этот посёлок сейчас вдоль и поперек прочешут. А мы после придем…

— Ну да.

— Да, послушай! Я придумал! Колено — не мясо. Его дома не забинтуешь. Болт с расстояния ста метров должен кость ломать. И ранен он серьёзно. Тем более, что я болт в грязи измазал. Столбняк, заражение, всё такое…

— Ой, Тихий, — поражаюсь я. — Не туда у тебя мозги заточены!

Слишком варит у этого молчуна котелок. Надо его куда-то переориентировать. Иначе пиздец!

— А у нас в посёлке один врач, и тот бывший ветеринар! — упрямо продолжает убеждать меня. — Он не поможет. Только шину наложит. И отправит в Медвежьегорск.

— И?

— Людей же у них не взвод? На трассе нас ждать будут, Армаша без сопровождения в город тоже не отправят, так? Его же ищут.

— Допустим.

— Ну и Касим ещё здесь, ему тоже охрана нужна. В брата же стреляли. Он трус! Кому по лесам то за нами бегать? Некому. Собак нет у них. Давай карту срисуем? Чего бояться?

Есть логика. Но из принципа хочется не давать ему право голоса. Я возмущён его поступком.

— Дэм…

— М?

— А в Медвежьегорске одна больница. И один нормальный хирург, который такое оперирует. Мы для Златы искали после ранения. Если он забухал, то везут в Петрозаводск. А в Петрозаводске Касим власти уже не имеет.

Переглядываемся.

— Я тебя понял. И что хирург часто бухает?

— Ага… Накатит и вырубается. Только и держат, что другого нет.

В Медвежьегорске нас ждут мои люди.