Я тебя не отпускал

Я неожиданно мокрая и раскалённая для него. И мне снова кажется, что он такой большой… Болезненные ощущения от его толчка оглушают подкатившим тут же оргазмом. Который не случается! Но каждый следующий толчок держит меня на обрыве, в который я вот-вот…

Мне никогда не было так остро, так много, так неконтролируемо! Я даже забываю где мы. И что люди кругом.

Готова умолять, чтобы он дал мне упасть скорее в эту пропасть. Желаю этих болезненных жгущих ощущений растяжения.

Торопя его, инстинктивно впиваюсь пальцами в холодную одежду, его шею, волосы… Одежда, сметённая нами с вешалок, падает на пол. Сами вешалки с грохотом бьются об плитку.

Дэм смещает ладонь мне на затылок, обжигает языком мои губы, засовывая его мне в рот.

Вскрикнув, взрываюсь, теряя полностью ориентацию и сдавленно кричу от острого невыносимого удовольствия.

— Фак… — рычит он, вдалбливаясь в меня резко несколько раз.

Вздрогнув, сжимается на мгновение… и сразу же расслабляется. Наши стоны смешиваются. Мы оседаем по стене вниз, на колени. Поцелуй становится ласковым.

Кладу голову ему на плечо. Хочется сказать, что у нас будет малыш. Но я не уверенна в этом.

— Ещё хочу… — улыбаясь, шепчет он.

— До комнаты не мог потерпеть?! — вяло бормочу я.

— Нет! Да и у нас важное мероприятие с утра. Всём надо отоспаться. Мы полумёртвые.

— Какое?

— Вендетта! — прохладно ухмыляется он.

— Демид Альбертович?…

Рывком поднимает меня на ноги. Поправляет юбку. Застёгивает ширинку.

Я готова сквозь пол провалиться!

— Вещи упали, — как ни в чем не бывало разворачивается к нашей домработнице.

Включает в гардеробной свет.

Растерявшись, она поджимает губы.

Скинув верхнюю одежду, идём мимо неё в гостиную. Я — не поднимая глаз. Мне кажется, тут так пахнет нами и сексом, что других интерпретаций просто не может быть.

Пока Демид тискает радостную Варю, общается с бабушкой, я ищу глазами Тишу.

— Наверх пошел, — подсказывает мне Нина Андриановна.

Захожу в комнату к брату.

— Как съездили, — ловлю его взгляд.

— Хорошо, — уклончиво.

— А Макс где?

— Скоро приедет.

— Его что — ранили?!

Отрицательно качает головой. Опускает взгляд в пол. Заходит за компьютерное кресло.

— А я в Дагиева выстрелил. Вот. Дэм велел сказать тебе.

— Аа?! — падает у меня всё внутри. — Как?!

— Ты только не ругайся! — решительно. — Я и сам понимаю, что накосячил. Я сбежал. Дошёл до их дачи, дождался пока он выйдет с утра и раздробил ему болтом колено.

Оглушенная, неподвижно стою, теряя фокус. Комната плывет перед глазами.

— Пришлось немного поменять план. Но мы вырулили… — опасливо, пододвигает стул ближе к себе. — А Дэм не виноват… Я ночью сбежал, когда все спали.

Мне кажется, у меня вся кровь загустела от ужаса как смола. Что даже с места сдвинуться невозможно.

— Ясно…

— Это последняя выходка, клянусь! Больше никакой самодеятельности.

— Ага.

Разворачиваюсь, выхожу из комнаты.

— Злата… ну прости меня! Я не прав был! — вслед.

Сердце от адреналина выскакивает из груди. Могла бы… прибила его сама сейчас!

Залетаю в нашу комнату, переворачиваю в шкафу чёртов чемоданчик, с которым не успел расправиться муж. Выдергивая из кучи игрушек розгу. И решительно сдув прядь, упавшую на лицо, возвращаюсь в комнату к Тихону.

— Иди-ка сюда, гаденыш, я тебя прощать буду!

Рывком дергаюсь к креслу, стегая наотмашь.

— Эй! — успевает увернуться он.

— Куда?!

Бью наотмашь в другую сторону, попадая ему по бедру.

С воплем залетает обратно за кресло, как щит, разворачивая его в мою сторону.

— Чокнулась?! Больно!

— А мне не больно?! — стегаю ему по плечу.

Уворачивается, пытаясь смыться через дверь. Вдогонку успеваю ещё разок прижечь ему как следует по заднице.

— Воу-воу!! — застывает в дверях Демид.

— Дэм! — прячется Тихон за него.

Демид делает шаг вперёд, перехватывая мою руку и прижимая меня за талию к себе. Мы оказываемся в такой позе, словно танцуем.

— Кто ж о своих косяках так слёту сообщает, дурак? — бросает на Тихого взгляд. — Беги теперь…

Тот смывается. Демон смотрит мне в глаза.

— Я надеюсь, ты попала хотя бы пару раз.

— Обязательно! — тяжело дыша, сдуваю опять прядь, упавшую на глаза.

— Правильно. Едва сам удержался.

Мы как сумасшедшие танцуем медленный танец под тишину. В моём кулаке зажата розга. Я босая, неадекватная и растрёпанная. А муж смотрит на меня с восхищением.

— А я кукол твоих для Вари привёз. И фотки. И головы Дагиевых.

— Мертвы?! — ахаю я.

— Лучше. Гораздо лучше…

Глава 42. Первый акт

Стилист делает последние штрихи. На соседнем кресле стригут Тихона, приводя в порядок его отросшую шевелюру. Стилист убрал его мальчишескую чёлку набок и постриг по-взрослому, чуть короче, серьезнее.

Морщась, Тиша пытается оттянуть дорогой серебристый галстук.

— Не трогай, — прошу я.

— Давит.

— Ничего там не давит, просто ты ещё не привык.

Меня разворачивают лицом к зеркалам.

— Оставляем? — услужливо спрашивает стилист.

Волосы уложены на бок крупной «голливудской волной» в стиле 20-х годов прошлого века. С другой стороны зализаны за ухо и собраны. Прямоугольная кожаная заколка удерживает короткую вуаль.

— Оставляем, — встаю я, разглядывая себя в зеркало.

Стальная шпилька, темно-бордовый зауженный стильный костюм, откровенное декольте, горячо зацелованное перед выходом из дома мужем.

— Классная… — подаёт мне руку Тихон.

— Ты так изменился, — качаю я головой. — Ты такой взрослый уже.

— Правда?

— Правда! Всё, что осталось от Ольховских — это теперь ты. Соответствуй! И береги себя. Пусть Ольховских будет снова много.

— Роман и Иван. У меня будут два сына, — обещает Тихон. — Маму же ты родила, значит, дед и папа — за мной.

Взъерошиваю его теперь короткие волосы.

— Отличный план!

На улице нас встречает целый кортеж и мой Демон. По одну его руку стоит Вахтанг, по другую — Волков. Охрана оглядывается. Её сегодня много, как никогда. И мы снова на военном положении, пока «небо» не ударит в Дагиевых. Дэм говорит, что это будет очень быстро.