Я тебя слышу, или Дивертисменты жизни

– Сына, к телефону! – прервала сладкие грёзы мама.

– Иду. Кто?

– Кто, кто… Понятно, Женька твой, – громко отвечала мать, вытирая извалянные в муке руки кухонным полотенцем. – Давай быстрее, а то у меня пирог подгорит.

– Бегу! Алло!

– Привет, мореман! – послышался знакомый голос из трубки. – Ты чё зашхерился? Я тебе уже третий раз звоню.

– Жека! Жека! Пришло! Пришло! – взволнованно прошептал, но прошептал громко Семён.

– Господи! Что пришло-то? – спокойно спросил Жека. – Неужели послание от братьев по разуму?

– Ты не поверишь, уведомление о зачислении в мореходку пришло! С первого сентября на учёбу.

– Это невероятно! – с деланным изумлением произнёс Жека.

– Чел сдаёт вступительные на все «пятаки», а его учиться приглашают… Надо же! Даже в голову такое не придёт!

– Ладно… чего звонишь-то?

– Извините, конечно, что помешал чемоданы собирать, но ты не забыл хоть, что у твоего лучшего друга день рождения сегодня, и через час у меня почти весь класс собирается? – продолжал Жека.

– Ёшкин пароход! – закричал в трубку Семён. – Я же был уверен, что завтра!.. Я с этой мореходкой просто голову потерял!.. Поздравляю, брат!.. Бегу, бегу!..

– Мама!.. – Семён бросил трубку и уже кричал в сторону кухни.

– Чего?! – раздражённо, но нежно отвечала мать, видимо, опять отрываясь от пирога.

– У Жеки сегодня день рождения, а я с завтра перепутал! Уже через час к нему гости приходят, а у меня и подарка нет! Что делать-то?

– Ну, во-первых, не кричи, – спокойно сказала мать, садясь на табурет. – Возьми какую-нибудь книжку хорошую и («Ай, ладно…» – махнула она рукой) пирог вот вишнёвый забери. А я сейчас тёте Лиле позвоню, поздравлю, – добавила она.

– Спасибо, ма! – чмокнул Семён мать. – Ты у меня лучше всех! Ну так я побежал?

– Беги, беги. Можешь джинсы новые надеть, что отец тебе привёз.

– Спа-си-бо!..

«Весь класс» это, конечно, громко сказано! Собрались только четыре унылые одноклассницы, совершенно случайно не уехавшие куда-нибудь на лето, да Вадик с Мишкой, которых просто не могло не быть. Зато был Женькин брат-моряк и куча его друзей, воспользовавшихся дополнительным поводом для того, чтобы собраться за столом, откровенно говоря, просто полопать от пуза и немножко выпить.

Начался праздник. Как и положено, много ели. Тётя Лиля приготовила шикарный стол. Говорили тосты, девчата подготовили музыкальный подарок и спели сочинённую ими смешную песню про Женьку, а друзья брата под гитару исполнили модную песенку «…Вот стою, держу весло, через миг отчалю…». Смеялись, немного танцевали и шутили… Вадик подарил «Энциклопедию древнего мира». Единственная тема из школьной программы, которая была действительно интересна Женьке.

Торт, чай и пирог…

Старшие, во главе с Женькиным папой, пошли покурить на кухню.

– Да разве это нормальная работа? – почти кричал Женькин брат. – По восемь месяцев дома не бывать… Копейки… Обычная средняя зарплата… Только что тратить некуда, вот и скапливается к отпуску… Да я и развёлся-то только из-за этого… Вон папа знает…

– А я тебе ещё в школьные годы говорил, что не надо в эту дурацкую Макаровку идти! – отвечал Женькин папа, несильно, но раздражённо стукнув кулаком по столу. – Мореходка! Мореходка!.. Всю жизнь запоганил… А какие у тебя успехи в физике были!

Ну и тему завели! И это в тот момент, когда Семён только собирался торжественно похвастаться своим главным достижением в жизни. Но пока засунул поглубже в карман аккуратно сложенное извещение из Риги и стал ещё внимательней вслушиваться в хмельную речь гостей.

– Если бы в Норвегию не зашли на ремонт, то и бонов бы не было, – продолжал плакаться на жизнь Женькин брат. – Как бы я тогда младшему мафон купил?.. В «Берёзке» на деревянные же не отпускают.

Всё курящее общество одобрительно загалдело.

– Палыч, ты, конечно, извини, но я тебе так скажу… – громко начал один из самых нетрезвых гостей, обращаясь к Женькиному брату. – Просрал ты жизнь. И всё потому, что мечтательный слишком был всегда. Кому нужны эти моря?! Надо было батю слушать… Только настоящие ослы идут по твоим стопам…

«Ну что же он молчит!» – внутренне вскипал Семён.

– Ослы, козлы и неудачники! – на свою беду продолжил пьяный гость.

Этого уже Семён не выдержал. Он не мог дальше слушать, как убивают мечту и превращают его великую персональную победу в ничто… Более того – в поражение! «Наверное, так же остро, – подумалось Семёну, – реагируют ветераны, когда говорят, что во Второй мировой победили американцы».

На глаза как будто опустилась пелена. Сознание затуманилось. Внутри был только кипучий гнев и невероятная злость (раньше такое чувство он испытал лишь единожды, когда бил Любомирова за то, что он высмеял его перед всем классом за тёплые отношения к однокласснице). Ладонь зажала лежащий в кармане джинсов шарик-талисман, превратившись в грозное оружие, сродни кастету, а через долю секунды, уже сжавшись в кулак, несколько раз обрушилась с невероятной силой и скоростью в челюсть пьяному негодяю:

– Он не неудачник! Никто не неудачник! Не осёл! И не козёл! Понятно тебе??? Понятно???

…Забирать Семёна заехал отец, который даже не стал себя утруждать извинениями за поведение сына, а, напротив, обвинил во всём хозяев… У отца Семёна было всегда твёрдое убеждение, что его дети САМЫЕ лучшие, а значит, не могут быть неправы. И тем более, хоть отец и не произносил этого вслух, а было понятно, что он горд сыном, доказавшим своим поступлением, что он имеет своё мнение и способность достигать поставленной цели. Отец практически каждый день говорил, сколько себя помнил Семён, и ему, и его сестре: «Человек должен быть целеустремлённым!..»

…Удивительно, но с Женькой сдружились ещё больше. В конце августа Семён уехал в Ригу. С долей зависти к его победе провожать пришли все…

Эпизод 9

– Сёма, спишь? – прозвучал вопрос, одновременно с лёгким ударом ноги по спине, выдернув Семёна из дрёмы.

Семён только сменился после круглосуточной вахты дежурного по учебному корпусу и залез на свою любимую верхнюю койку немного передохнуть. Прямо под ним находилась койка его друга Игоряхи. В училище, вообще-то, все, даже командиры и преподаватели, именовали его Тундрой, так как приехал он из далёкого северного города Певек. Тундра, видимо, только проснулся, так как, когда Семён зашёл, он сладко сопел, отвернувшись к стене.