Я тебя вижу

– Так в чём отличие свингерства от группового брака?
–  вдруг громко спросила Влада, оборвав мои мысли.

Я с Катькой удивлённо переглянулись, а потом мы уставились на Владу, а вместе с нами и весь поток из внезапно притихших студентов. Честно сказать, я была поражена смелостью её вопроса, ведь тема была довольно щекотливой. Машеркин так же слегка растерялся, явно не ожидая такого искреннего интереса со стороны студентки-заочницы, что-то промямлив ей в ответ, стал неуверенно разъяснять, путаясь в словах, заметно терялся.

– А проще говоря, в чём отличие? – никак не унималась она.

По аудитории прошёл смешок. Влада внезапно стала центром внимания. Пожилой мужчина поправил очки, вновь вернувшись к своим заученным фразам, пресно излагал суть. На одно его предложение она задавала два. Давила его знаниями, которых явно в ней было предостаточно. Незатейливый диалог быстро перерастал в бурную дискуссию между умной студенткой и пожилым педагогом. Именно с «Психологии семьи» начался её личный моббинг преподавателей. Влада спрашивала почти на каждой паре, иногда такие нелепые вещи, что я задумывалась о цели, которую она преследовала: был ли это научный интерес к предмету, или она просто развлекалась. После пары Катька с воодушевлением заявила ей:

– Ну, ты даёшь, бедного Машеркина чуть до эпилепсии не довела!

– По нему видно, что он плавает в материале.
–  спокойно ответила она, собирая вещи в свой чёрный рюкзак.

– Наверное, - как-то двусмысленно пожала плечами Катька.

– А мне Машеркин нравится!
–  без промедления я вступилась за своего любимого преподавателя. Влада перевела на меня свои тёмные глаза.

– А я и не говорю, что он плохой, просто он глупый, - мягко произнесла.

– Интересно с чего ты это решила?!
–  я была поражена её раздутым самомнением.

– Он, не отрываясь, читает с листочков, а чуть не по теме спросишь, теряется, говорит ерунду.

– Ну, конечно!
–  усмехнулась я, недовольно закатив глаза.
–  Думаешь, умнее его?!

– Думаю, да!
–  твёрдо она ответила, заглянув в меня.

– Ладно, вам, не ссорьтесь, - вмешалась Катька.
–  Влада, сегодня вечером Краско у себя собирает. Пошли с нами. Познакомишься со всеми поближе, а то ты уже год с нами учишься, а так никуда и не выбиралась.

– Спасибо, но я не любитель таких мероприятий.
–  Влада вернулась ко мне глазами.

– Не волнуйся, там все свои будут.
–  Катька всё ещё пыталась.

– Спасибо за предложение, но нет. – а затем она добавила. – Саш, всё нормально?

– Я в библиотеку, - напоследок уколов взглядом Владу, я раздражённо закинула сумку на плечо и пошла.

Вдруг Влада открылась для меня с новой неприятной стороны. Потом на одной из пар от преподавателя мы узнали, что Владина мама крутой психотерапевт с огромным стажем, вроде она ещё написала пару книг. Сопоставив это, я поняла, откуда в ней было столько необъятного гонора. Обычное дело для детей, чьи родители были не совсем обыкновенными людьми. Наблюдая за ней на парах, я всё больше убеждалась в этом. Её пижонство: разбрасываться умными словечками, выставляясь перед всеми на показ, меня раздражало. Поэтому я, в отличие от Катьки, выдерживала заметное равнодушие, ограждаясь от любых её дружеских порывов, молчала, когда она что-нибудь спрашивала или отворачивалась в наушниках, любуясь голыми деревьями за окном. Искусно владея своим ледяным лицом, открыто выказывала отчуждённость. Со временем Влада приняла мою холодность и перестала заводить лишних разговоров. На второй учебной недели, я в компании парней с параллели зашла в полупустую аудиторию, куда лениво стекались остатки потока после сытой большой перемены. Катька с Владой о чём-то увлечённо беседовали. Присев на своё место, я демонстрационно достала телефон.

– Сашка, а ты знала, что Влада училась в главном корпусе на очном? – повернулась ко мне Катька.

– И что?
–  лениво произнесла, не вылезая из мессенджера.

Влада посмотрела на меня. Я почувствовала этот обжигающий взгляд, но не подала вида. Равнодушно клацая по своему мобильному телефону, выражала лишь скуку на лице. По своим физиологическим особенностям моё белое лицо всегда прибывало в ледяной гримасе. Я не обладала живой мимикой, и румянец редко появлялся на моём лице, поэтому многие считали меня холодной. Однажды в троллейбусе одна старушка сказала, что от меня веет таким лютым холодом, что, задержавшись рядом, можно продрогнуть. Наверное, она была права, совсем немногие вещи или люди могли коснуться моего сердца, разбудив в нём жаркие эмоции. После пар я зашла в библиотеку, чтобы распечатать к завтрашнему готовый реферат по экономике. Усевшись за свободный компьютер, я внимательно просканировала документ глазами в поисках ошибок. Проштудировав каждую главу, нажала на печать. Дешёвенький пожелтевший принтер вначале звучно зашумел, откинув пару листов, а затем заглох. Я тревожно перевела взгляд на белый экран. С техникой у меня как-то всегда не ладилось, и любая поломка приводила в ужас.

– Чёрт, - недовольно поклацала по мышке. – У меня тут комп ваш завис! Ау, кто-нибудь подойдёт?! – обернулась в сторону библиотекарей. Две сонные мухи из-за высокой деревянной стойки высунули на меня свои острые носы.

– Девушка, тише, вы в библиотеке находитесь, а не на площади! Соблюдайте тишину! Не видите у нас студенты! – ядовито прошипела одна из них в толстых очках.

– Какие наглые студенты пошли!
–  недовольно пробормотала её напарница.

– Всё нормально, я помогу, - вдруг раздался голос Влады.

Я, не поверив своим ушам, медленно перевела глаза по уставившейся на меня очереди и увидела всезнающую одногруппницу. Она стояла с книгами в руках, приветливо улыбнувшись, направилась ко мне.

– Ну, что тут у тебя?
–  как ни в чём не бывало, произнесла она, скинув с плеч свой чёрный рюкзак.

– А ты ещё и в компьютерах разбираешься, - с некоторой усмешкой произнесла я.

– Немного, - посмотрела на меня.
–  Можно?
–  прикоснувшись к мышке, она слегка задела мои белые пальцы. Я тотчас убрала руку под стол. Влада быстро пробежалась глазами по экрану, сделав несколько кликов по компьютерной мышке, нажала на перезапуск системы, а потом тихо произнесла.
–  Знаешь, иногда бесполезно копаться во всём этом мусоре, только время потеряешь. Вернее будет перезапустить. – пыталась пробиться через мои холодные серые глаза, затем мягко добавила. – Я и не знала, что тебе так нравится Машеркин.

– Да, нравится!
–  враждебно уставилась на неё.
–  А что?!

– Ничего, - пыталась растопить во мне непреодолимую зиму.

– Неужели ты на самом деле думаешь, что умнее его?!
–  с недоумением произнесла я.

– Уже сомневаюсь, - уголки её губ слегка приподнялись в мягкой улыбке. Тепло пронизывая меня взглядом, притягательно увлекала, затем посмотрела на открывшийся документ.
–  Смотри, заработала жестянка! Это что, реферат? Ты его уже сделала?!

– Да. А почему у тебя такое удивлённое лицо, думаешь, что я глупая? – в моём голосе послышались игривые нотки.

– Нет, я так не думаю. Саш, я видела, как ты отвечаешь.

– Следишь за мной что ли? – повторно нажала на печать.

– Может быть, - улыбаясь, закинула рюкзак на плечо и вернулась к своей долгой очереди.

Я, широко улыбнувшись себе, обернулась и негромко позвала:

– Влада, - она перевела на меня свои тёмные глаза. – Спасибо.
–  На что она приветливо подмигнула.

Глава 2

На следующий день, после пар, наша группа разбилась по кучкам, ждали доступа к экзаменационным тестам по «Социологии семьи». Все мои одногруппницы разошлись по ближайшим домам и свободным аудиториям, чтобы не мешать друг другу. Хотя наша группа состояла из двух десятков девушек, атмосфера, которая царила среди нас, была весьма прохладной в отличие от параллельной дружной группы. Ещё на первом курсе мы все разделились на маленькие компашки со своим предводителем во главе и напоминали больше соседей по коммуналке, которые находились в одной большой квартире, но уединённо жили каждый в своей комнате: по утрам здоровались, вечером прощались – вот и всё наше тесное общение. Каждая компашка негласно занимала определённые парты в аудитории и даже, если кто-то не приходил, его место никто не занимал, оно сиротливо ожидало своего хозяина. Несмотря на всю разношёрстность нашей группы самой неординарной компанией, определённо, была компашка старосты. Эта четвёрка состояла из немногословной старосты, Влады с подозрительной ориентацией, не от всего мира Бубновой, которая на семинарах говорила на непонятном для нас всех языке и зануды Орловой. Скажу вам честно, ещё та ядрёная смесь.

Так, как не у меня и не у Катьки, не было с собой ноутбука, мы напросились в компанию старосты, а точнее к Владе, которая постоянно тягала с собой навороченный макбук. Тихо увлечённая каждая своим делом выжидали время в холодной аудитории на первом этаже. Хотя я сидела далеко от больших грязных окон, всё равно хорошо ощущала, как моё плечо обдувало леденящим ветром, который, словно тысяча игл, безжалостно впивался, парализуя руку целиком. Пытаясь согреться, я шумно растирала ладони. Сжавшись до горошины, мёрзла в своей короткой модной куртке. Незаметно зевая, я покосилась в сторону окна. По подоконнику моросил неутихающий осенний дождь, нагоняя ещё больше на меня хандру. В такую погоду я люблю стоять у окна, укутавшись в мягкий плед с горячей кружкой зелёного чая в руках, рассматривать плывущие серые фигуры людей, представлять, куда они спешат.