Я тебя заколебаю!

И легко поймав, мою покачнувшуюся персону, ехидно шепнул:

– Вообще-то, возраст согласия в нашей стране шестнадцать лет. Но если тебя это та-а-ак волнует, то да, мне есть восемнадцать. И я даже могу показать, где и насколько давно.

– Пожалуй, я воздержусь, - тихо фыркнула, шлёпнув его по наглым, загребущим рукам. И поймав его насмешливый, предвкушающий взгляд, сверкающий из-под тёмной, рваной чёлки, добавила неуверенно. – Пока что…

– Я запомню, - снова рассмеялся парень и…

А вот что там «и» - я уже не запомнила. Потому что алкоголь, наконец-то, добрался до мозга и обосновался там окончательно и бесповоротно. Отключая напрочь инстинкт самосохранения, здравомыслие и природную скромность. И я ни капли об этом не жалела, танцуя, флиртуя и наслаждаясь этим вечером. Да так сильно, что в себя пришла только в районе пяти утра, рядом с жёлтой машиной такси и с чётким ощущением того, что что-то пошло не так.

Вопрос только, что?

– Чего стоишь, Шолохова?! – яростный шёпот Ленки окончательно разогнал пьяный дурман и я глупо хлопнула глазами, наблюдая за тем, как подруга отчаянно пыхтя затаскивает бессознательное тело моего кавалера на заднее сиденье такси.

– А…

– Все вопросы потом! Жопку в руки, садись и погнали!

– Куда? – всё ещё пытаясь переварить увиденное, робко поинтересовалась я. Строкова тем временем успела засунуть свою добычу в машину и теперь пыталась отдышаться, сдувая с носа прядь волос. И глядя на её шальную улыбку я впервые за этот день всерьёз забеспокоилась.

Нет, я, конечно, предлагала сделать слухи оправданными, но блин! Я не собиралась похищать какого-то стриптизёра! Точно нет!

Или?..

– Шолохова, твою мать!

Зычный вопль Строковой поставил на место мою челюсть, сказал всё, что обо мне думают и… Привлёк внимание агрессивно настроенных рокеров, тусовавшихся на углу ближайшего перекрёстка. Парни в коже, цепях, татухах и со стойкой аллергией на любую просветительскую деятельность в массах, переглянулись, принявшись разминать кулаки. А я…

Ну блин, а что я?! Я ужом проскользнула на заднее сидение, справедливо рассудив, что компания бессознательного горе-соблазнителя мне нравится больше, чем угроза получить по сопатке, озвученная глухим, прокуренным голосом. И вцепилась пальцами в ремень безопасности, когда машина резко дёрнулась вперёд.

Правда, чтобы тут же застыть на месте. В распахнутую дверцу на переднее пассажирское сиденье рухнула Строкова. Успешно послав всех любопытных по заковыристой логарифмической функции, подруга громко икнула.

И хлопнула водителя по колену, брякнув:

– Погнали, шеф!

– Куда? – невозмутимо поинтересовался мужчина, повернув ключ в замке зажигания и поправив зеркало заднего вида.

– К колоннаде, - в тон ему откликнулась Ленка, опять сдувая с носа прядь волос. И демонстрируя оттопыренный средний палец кому-то из злющих парней на тротуаре. – Я обязана предаться грехопадению у центральной колонны. Помнишь, Ксю, там ещё такие херувимчики ми-и-илые…

Может быть, я даже помнила что там за херувимчики. И, может быть, в другое время даже поддержала такую высокоинтеллектуальную беседу. Но, во-первых, машина резко тронулась с места и я прикусила язык, так и не успев озвучить всё, что думаю про пьяных математиков и нашу везучесть. А во-вторых…

Во-вторых, на полпути к колоннаде Строкова заявила, что она разочарована в людях, любви и что образ херувимов излишне романтизирован. Поэтому греху надо придаваться у танка. То, что в нашем городе такого памятника нет, её волновало в самую последнюю очередь. Лена хотела на танк, и завоёвывать Польшу.

И я не имела ни малейшего представления, откуда у неё такие интересные желания и что плохого сделали ей бедные поляки.

Строкова, впрочем, тоже не знала. На мой прямой вопрос из трёх коротких слов, а именно: «Какого хрена, Лена?!», она честно задумалась. И невинно пожала плечами, выдав, что звёзды так сошлись. И вообще!

Слухи должны быть оправданы, я же сама предложила, разве нет?

– Ленка, блин! Есть большая такая разница… - вцепившись пальцами в спинку переднего сиденья, я старательно пыталась уговорить собственный желудок не расставаться с собственным содержанием. – Да ёпт! Есть большая разница оправдать слухи и… Ух лять! Попасть в криминальные сводки областного ГАИ! Ленка, мля!

Видимо, последний мой вопль оказался волшебным. Обиженно надувшись, Строкова в последний раз поменяла конечную точку нашего путешествия, назвав водителю мой адрес проживания. Вот только если я думала, что на этом наши приключения закончится, то…

– М-да, Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу… - растерянно протянула я, оказавшись в три утра на улице, в компании двух бессознательных тел на скамейки у подъезда. Денег нет, идей нет. Сил тащить эту сладкую пьяную парочку в одиночку – тоже.

И что делать прикажете?

Страдальчески вздохнув, я ввалилась в лифт и нажала на кнопку нужного этажа. И пробубнила себе под нос, привалившись к металлической стенке кабинки:

– Никогда не думала, что это скажу, но… Но Веня, ты нужен мне, как мужчина. Уй, нет, в это он не поверит. А если так? Веня, подруга ушла в запой, похитила левого мужика и требует продолжения банкета. Можно я попрошу у тебя политического убежища? Ы-ы-ы, нет. Снова не то…

Лифт тихо брякнул, останавливаясь, и я вывалилась на лестничную площадку. Подперев плечом стенку рядом с квартирой Араньева, я от всей души вдавила кнопку звонка. К тому моменту, как в коридоре послышались чьи-то шаги, я успела придумать и отмести с десяток вариантов. И ляпнуть новый, промежуточный, стоило Вениамину открыть дверь и заметить меня:

– Веня, ты нужен мне как мужчина! Но не в том смысле.. А в смысле, у тебя лопаты нет? Просто у меня сапёрная, а ею я две могилы до семи утра не выкопаю… Никак.

С минуту мужчина переваривал мой вопрос. После чего на полном серьёзе заявил:

– Это очень серьёзное дело, Шолохова, ответственное. Требующее немало жертв с моей стороны! После такого ты просто обязана на мне жениться.

 - Да-да… Стоп, чего-о-о?!

Глава 10

Ксения Шолохова

Это был Ад. Серьёзно.

В моей голове стучали в тамтамы, гудели барабаны, пиликали скрипки и отрывались тромбоны. В глаза насыпали песок, язык напоминал отменный кусок наждачки, а желудок…

Я икнула, пытаясь подавить некультурную и совершенно неуместную отрыжку. Желудок оказался предателем и активно бунтовал против моего разгульного образа жизни. И я бы даже устыдилась, если бы не одно «но».

Раскатисто храпящее «но», свалившее на меня все свои конечности и не дававшее мне совершить подвиг – добраться до ванной комнаты до того, как станет слишком поздно!