Я умер и переродился шаманом-травокуром

— А вот я тебя ненавижу. — признался капитан, пряча взгляд. — Тебе нечего здесь делать, Маргарита. Не знаю, чего ты от меня хотела, но я тебе не помогу, и ни один инквизитор в городе тебе не поможет. Я прикажу им выбрасывать все твои писульки в мусорку.

— Ах, так? — девушка перестала обнимать своего бывшего и сложила освободившиеся руки на груди. — Думаешь, я бы не справилась с какой-то проблемой без твоей помощи?

— А это не так? — мужчина фыркнул. — Тебе претит заниматься грязной работой самостоятельно. К тому же, у магистра есть много влиятельных врагов — других магистров. С кем из них ты сейчас встречаешься?

— Прощай, Максим. Ты меня больше никогда не увидишь, — девушка горделиво поднялась с места и покинула залу.

Веневитинов врезал по столу, скорее ради приличия, нежели из какой-либо злости, и продолжил пить. Вскоре он уснул, и осмелились бы его разбудить только в крайней случае или ранним утром...

Глава 15

Я был звездой вечера. Со мной общались прекрасные дамы, мне жали руку богатые вельможи и дивное пенистое шампанское в моём бокале никогда не заканчивалось, а каждый из гостей почитал делом государственной важности выразить мне своё почтение и поинтересоваться состоянием моего здоровья.

— Кажется, я видел вас в прошлом году в Петербурге? Помнится, на вас был дивный фрак! Как ваша тётя, ещё играет на фортепиано?

— Мы с вами знакомы? Я уже видела ваше лицо на каком-то балу в Европе. Вы иностранец?

— Я распивал с вами вино на Юге Франции. Прекрасно выглядите!

— Надеюсь, вы меня помните. Тогда я был на пару килограммов поменьше...

Я отвечал на все здравицы любезным кивком. Если же меня спрашивали, где я остановился, я говорил, что Москва — и есть мой дом, подразумевая под этим, что от меня надо бы поскорее отстать с подобными вопросами.

Как правило, беседы гостей были бестактны, и хоть окрестный сброд и пытался казаться привилегированном сословием, но для меня все его члены были не больше, чем комары, присосавшиеся к достойной личности, то бишь ко мне.

Я интересовался самыми разодетыми персонами — привлекающими к себе внимание исключительно своим глупым видом. Как известно, все павлины — сплетники.

В данный момент я общался с дамой средних лет, в горностае. При улыбке у неё было видно слишком много зубов и слишком мало красоты.

— Герган, вы такой затейник! Наверное, в вашем государстве принято появляться на публике с изобретательностью. Откуда вы, из Европы?

— Из-за моря. Вы не знаете такой страны, так что и смысла называть её, по большому счёту, у меня нет.

— Как интересно! — женщина залпом опрокинула бокал шампанского. — И с какой целью вы приехали в Москву? Неужели вам надоел Петербург?

— Признаюсь, я очень богат. Моё состояние измеряется миллионами...

— Рублей?

— Чего угодно. — заверил я барышню. — И мне очень нужен партнёр по бизнесу. Я собираюсь оставить в Москве большие деньги. Как минимум — построить дворец, не уступающий резиденциям местных властителей в роскоши.

— Дворец?.. — глаза моей собеседницы вылетели из орбит.

— Да. С фонтанами, статуями древности и панорамными окнами, если в вашем государстве такие уже имеются. И с парком, естественно. И садом. И бассейном. И... До свидания.

На этом я завершил идиотскую во всех смыслах беседу и направился в другой конец залы, рассказывать очередному юному транжире о желании заиметь партнёра с большой суммой денег. Исключительно для бизнеса, конечно же.

Так, к полуночи я обошёл решительно каждого мало-мальски значимого сплетника, и уже весь зал прознал о моём сказочном богатстве и желании найти точно такого же миллионера. Мне верили: мои внешние данные были безупречны — пожалуй, во всей Москве не нашлось бы более богато одетого человека, чем я.

— Извините, — моей руки коснулись чьи-то холодные пальцы. — Я Алексей Разумовский... Хозяин дома.

Я повернулся к дерзкому субъекту и отвесил ему недовольный поклон.

— Очень приятно.

Мужчина замялся. По-видимому, он очень хотел что-то сказать, но боялся в этом признаться. В конце концов, Разумовский смешно промямлил:

— Вы проявили неуважение, явившись ко мне в последнюю очередь.

— Вы не правы, — добродушно запротестовал я и легкомысленно махнул ручкой. — Это вы ко мне пришли, а не я к вам.

Хозяин дома покраснел от недовольства. Его оскорблённый вид доставил меня несравненное удовольствие. Оно было соизмеримо лишь с оргазмом, и я непременно захотел его повторить:

— Но не переживайте, сударь: я, всё-таки, князь, и умею прощать ошибки обычным людям. В следующий раз просто подходите быстрее.

Разумовский с большим трудом совладал с собой и, вроде бы, успокоился. Меня это изрядно огорчило.

— Знаете, князь вы или не князь, но вы нанесли мне оскорбление. По-хорошему, я должен вызвать вас на дуэль.

— Зачем? Поражение не скрасит вашу репутацию, ровно как и мою — убийство такого прелестного человека, как вы. — я невозмутимо достал косячок и поднёс его к губам.

Алексей с трудом удержался от того, чтобы не отобрать у меня сигарету и не бросить её на пол. В самый последний момент злодей опустил руки и только бессильно прошептал:

— Выметайтесь. Иначе я позову охрану.

— Зачем? Я и так могу закурить. — с этими словами я подпалил травку и по всей округе разнёсся ужасный запах палёного молокочая. Близлежащие гости постарались быстрее покинуть зону распространения дыма и прикрыть носы платками.

— Вы меня вынудили. Лоренц!

Я ожидал увидеть громилу с кулаками-кувалдами, но неожиданно встретился взглядом со знакомым торговцем бесполезным имуществом.

— О, Гелен! Как жизнь? Уже продали то барахло?

Я старался не выдавать волнения и продолжал курить, как будто бы просто увидел в толпе своего старого знакомого. На самом же деле всё внутри меня перевернулось: если иностранец только раскрыл бы рот и сказал, что я никакой не князь и не богач, а обычный мелкопоместный дворянчик, который ещё вечером гнался за сотней рублей, то меня бы подняли на смех, и я был бы вынужден умертвить всех свидетелей моего позора.

— Ты его знаешь? — обратился к немцу Разумовский, нетерпеливо топая ногой.

— Да, это...

Я приготовил заклинание сверх уровня.

— ...Князь ибн'ах Салахэ второй, потомок очень знатного рода. Мы с ним как-то вели дела в Европе.

Я застыл, как истукан. Не зная, что предпринять, мне только и оставалось, как с непониманием открыть рот в немом вопросе.

— Догадываюсь, какие именно дела вы проделывали с моим прислужником. — прошептал Разумовский, впадая в тихую ярость. — Но, должен сказать, Герган, вы ему ни капли не поможете, и он вызвал вас зря. — на этом хозяин дома обиженно удалился, оставив меня стоять посреди залы в гордом одиночестве. Гелен последовал примеру Алексея и испарился, словно по волшебству.