Я умер и переродился шаманом-травокуром

«Тот, у которого эти три сотни рублей есть»

— Хорошо, я согласен! Забирайте обоз и продавайте его хоть за тысячу рублей, я не расстроюсь!

Я слез с козел и, пожав глупому иностранцу руку, забрал заслуженные три сотни. Монеты приятно тяготили руку.

— Что ж, на этом я с вами прощаюсь. — Лоренц кивнул и двинулся в начало обоза. Я не представлял, как он собирался выехать с довольно узкой улицы, но ловкач, чёрт бы его побрал, действительно это сделал: развернув обоз, он в гордом одиночестве погнал вереницу телег на выезд из города. Пока мужчина не скрылся из виду, я продолжал смотреть ему в спину. Когда же Лоренц укатил, я похлопал себя по щекам и оповестил моих помощников:

— Готовьтесь, этим вечером у нас много работы!

Солнце клонилось к закату. Но времени до закрытия рынка у нас было ещё много...

??? ??????

Каретный Ряд — небольшая улица в центре Москвы. Как не сложно догадаться, она примечательна тем, что с самого момента ее появления на карте здесь селились люди определенной профессиональной специализации, а именно — изготовители телег, колымаг, возков и прочих передвижных средств.

Одним из самых известных мастеров Ариандровской эпохи, положившим, так сказать, начало современному каретостроению, был выдающийся мастер и, как бы сейчас сказали, талантливый предприниматель — Михаил Распопов.

Ах, какие произведения искусства создавал этот виртуоз! Транспорт его авторства ценился по всей России, и лишь немногие, самые богатые и влиятельные люди империи могли позволить себе карету из его мастерской.

Каждое из колёсных созданий, получившее жизнь благодаря Михаилу, можно было без преувеличения назвать «громким» шедевром и при этом, что очень важно в обществе аристократов, не прослыть неумеренным в выражениях пошляком...

Но, пожалуй, вершиной искусства знаменитого Распопова, венцом всех его дивных творений и квинтэссенцией всех его творческих способностей являлся лишь один экипаж — карета, предназначавшаяся Петру Первому. Она была для Распопова тем же, чем для Микеланджело Буонарроти — розово-мраморная «Пьета».

По легенде, прежде чем прошлый император направился на Север, чтобы основать Санкт-Петербург, он приказал ещё юному тогда Распопову и его учителю изготовить карету удивительной красоты и изящества, покрытую сусальным золотом, белоснежной эмалью и многочисленными, вырезанными из двухсотлетнего дуба вензелями. Сей шедевр должны были обтянуть изнутри красным бархатом, и затем обложить получившиеся кресла вышитыми серебром подушками.

Работа над созданием императорской кареты шла в течение года. Когда один из подмастерьев завистливого соперника, любознательный подлец, по науськиванию старших пробрался в охраняемую мастерскую, где под покровом ночи создавалась карета, и, отбросив тончающий полог, будто фату у прекрасной невесты, увидел результат, то он, по слухам, навсегда ослеп и в тот же день отправился в монастырь, потому как к нему ясно и неотвратимо пришло божественное прозрение: лучшего творения, чем это, ему никогда не суждено будет сделать или хотя бы ещё раз увидеть.

Пётр Первый вскоре уехал и погрузился в строительство Петербурга, но карета, покинутое всеми творение, отчего-то так и осталась в Москве. С тех пор она стала главным символом мастерской, и Михаил под страхом смерти запретил князьям даже говорить о ней, и уж тем более — о возможности её продать.

В городе уже давно ходили слухи, что на юбилей императора великолепный экипаж торжественно ввезут в Санкт-Петербург, но правда ли это или же коварная выдумка — оставалось загадкой. Автор самого произведения искусства никаких комментариев всяким любопытным не давал и ни с кем по этому поводу не разговаривал, а дивную карету так и вовсе уже как три года никому не показывал, и все выставки божественная телега и её экипаж, к сожалению, пропустила, ввергнув всех ценителей каретного искусства в состояние, близкое к смертельному...

Вечером, в тот день, когда одного хитрого купца обыграли в карты и ограбили на несколько пустых возов, Михаил Распопов продолжал работать над каретой недавно появившегося в светском обществе, но уже известного во всей Москве немца, Лоренца Гелена. Статный иностранец дал мастеру весьма необычный заказ, и настоятельно попросил его поспеть к первому октября. Михаилу никак не удавалось понять необходимости такой чрезвычайной спешки, но в то же время он неизменно старался исполнять просьбы своих клиентов, порой кажущиеся даже довольно глупыми, и был верен своему слову, поэтому, очевидно, планировал закончить работу в срок.

За плодотворной деятельностью умудрённый летами творец и не заметил, как в его мастерскую вошёл маленький человечек, а с ним — двое подозрительных, смахивающих на разбойников личностей.

— Добрый день, мастер!

Михаил выронил молоток, и ручной инструмент со звоном свалился на металлическое основание новой кареты. Мастер обернулся и в гневе воскликнул:

— Если хотите приобрести одну из карет, разговаривайте с моим помощником, Густавом, а если вам нужна спроектированная, то с моим учеником, Дмитрием! Убирайтесь! Пошли вон!

Гости пропустили ругань старика мимо ушей и подошли ещё ближе к незавершённой карете. Маленький незнакомец, секунду назад поздоровавшийся со знаменитым талантом, молвил:

— Нам нужна карета. Лучшая из тех, что у вас имеются. Наш хозяин — самый влиятельный человек нового света, и он может очень хорошо заплатить за достойное средство передвижения.

Как Михаил ни любил деньги, но покой и какое-никакое уважение к своей одряхлевшей персоне он любил ещё больше, поэтому мужчина твёрдо вознамерился выдворить праздных и наглых торгашей на улицу.

— Вы, кажется, не поняли, дорогие господа. Я больше не принимаю клиентов. И, тем паче — таких, как вы. — посчитав разговор оконченным, мастер вернулся к прерванной работе. На гостей он больше не обращал никакого внимания, полагая, что те, глубоко уязвлённые и пристыженные, покинут частную собственность самостоятельно...

— Может, прочистим ему дымоход?

— Нет, Богдан, в мире людей дымоходы не чистят. Это неприлично.

Молоток выпал из старческих рук, как тюремное мыло из пальцев. В этот раз инструмент попал прямиком по ноге. Михаил взвыл, начал активно прыгать и в конце концов повалился на карету Лоренца Гелена, от боли прикусив собственную бороду.

— Мастер! Что случилось!.. — какой-то молодой человек ворвался в помещение с чёрного хода. В руках он держал раритетную, явно не предназначенную для боёв саблю с драгоценными каменьями на рукояти. — Вы кто такие? Убирайтесь!

Маленький переговорщик посмотрел на стоящего подле него гиганта. Громила кивнул и, засучив рукава, направился к юноше. Заметив надвигающуюся опасность, молодой человек принялся ожесточённо размахивать саблей, но это его не спасло: великан отобрал у него оружие, а его самого скрутил в бублик и засунул в одну из карет, на прощание прикрыв дверное оконце шторкой.

Хозяин мастерской начал подозревать, что пришедшие — не просто очередные посетители, задавшиеся целью воочию увидеть работу знаменитого изготовителя карет, а как минимум — преступная шайка, твёрдо вознамерившаяся обобрать его до нитки.

— Ироды... убьёте меня, никому ненужного старика, ради горсти монет?

Малыш отрицательно закивал.

— Что вы такое говорите, мастер! Мы глубоко чтим великие имперские таланты и лишь предлагаем свою дружбу и деньги в обмен на одну из ваших замечательных карет. И того милого барина мы засунули... переместили в экипаж лишь из любви к нему, ведь если бы мы были разбойниками — мы бы убили его и не моргнув глазом. Согласитесь?