Я в любовь нашу верю...

Вот и в тот день лорды и Эндимион расположились вокруг круглого стола из белого мрамора, разложив перед собой карты своих владений. Обычно они с принцессами собирались здесь, чтобы вкусить изысканных яств или выпить бокал-другой вина; но сейчас, когда Терра в очередной раз находилась на грани войны с Металией и его темным войском, удовольствия пришлось ненадолго отложить.

Пока мужчины решали военные дела, составляя тактику военных действий и продумывая стратегию защиты, принцессы бродили по саду, отдыхая после весьма напряженного дня тренировок. Амелия, к примеру, изучала весьма любопытный свиток, доставленный Зойсайтом с Терры по ее просьбе. Она уже предвкушала, как обсудит его содержание с юношей, чья острота ума не уступала ее собственной. Рейана, облокотившись о перила, устремила вдаль взгляд темных миндалевидных глаз. Она была серьезна и задумчива, словно размышляла о непростых вещах. Однако в компании Джедайта она была все той же лукавой и острой на язык, и их с лордом шутливые перепалки частенько служили поводом для незлобивых подколов со стороны остальных. Мол, милые бранятся — только тешатся. Все-таки блондину удалось укротить пламя строптивой Рейаны, и подруг принцессы Марса это не могло не радовать.

Литавра прогуливалась неспешным шагом по террасе, бросая игривые взгляды в сторону Нефрита. Да и сам лорд-звездочет, похоже, не особо вникал в рассуждения Эндимиона о построении линии обороны, глядя на возлюбленную и улыбаясь уголком губ. Со стороны казалось, что эти двое совсем не подходят друг другу — утонченный лорд и не по-женски сильная принцесса, дочь бессмертного героя. Но взгляды, которыми они обменивались, полные страсти, любви и ревности, говорили об обратном. Да, Нефрит был жутким ревнивцем. Ему все казалось, что Литавра порой по-иному смотрит на других лордов, и это жгло его каленым железом. Но он все же брал себя в руки, уверяя, что все это лишь предрассудки.

Минория и Серенити стояли у фонтана, похожего на большую чашу, прикармливая резвившихся там золотых рыбок. Они полушепотом вели неспешный разговор, стараясь не отвлекать своих мужчин от важного дела, и беседа эта шла, конечно же, о грядущем урагане войны.

— Даже не верится, что на Терре зреет война, — произнесла Серенити, бросив в воду щепотку хлебных крошек. — Все так спокойно, безмятежно… Словно кроме нашего уголка не существует другого мира.

— Я бы назвала это затишьем перед бурей, — нахмурилась Минория, наблюдая, как жадно рыбки бросаются на корм. — Так тревожно на душе…

Лунная принцесса кивнула:

— Ты тоже чувствуешь это? Словно на душе камень лежит? Неспокойно… Я так беспокоюсь за Эндимиона!

— Я тоже, — вырвалось у принцессы Венеры, но она, вовремя спохватившись, добавила: — Им всем придется несладко.

— Защитники, — вздохнула Серенити, отставляя в сторону чашу с крошками. — Вся их жизнь — это борьба со злом и Металией, что олицетворяет его.

Минория ничего не ответила на это — подруга словно прочла ее мысли по этому поводу. Задумчиво уставившись на сидящих к ним спиной Эндимиона и Кунсайта, девушка вновь невольно сравнила мужчин между собой. И вновь в смятении отвела глаза, вспомнив данное себе обещание избегать земного принца. Бороться с собой было непросто, и порой принцессе казалось, что она выдает себя взглядом или жестом, но, хвала богам, никто ничего не заподозрил. Легко давать обещания — тяжело их выполнять. Но ради Серенити Минория, казалось, готова была совершить невозможное.

Со стороны лордов донесся приглушенный смешок, и принцессы чуть успокоились, увидев в этом добрый знак. Принц и генералы как раз завершали тактические построения на карте, когда Эндимион, наконец, увидел, что мысли лорда-звездочета витают где-то далеко, и отнюдь не вокруг оборонительных стратегий королевства Иллюзион.

— Нефрит! Я, конечно, понимаю, что сейчас тебе было бы гораздо интереснее в обществе Литавры, но не мог бы ты хоть на минуту снизойти к нам, простым смертным? — произнес принц, нарочито строго нахмурив брови. На самом деле он не осуждал генерала, что смущенно откашлялся и пододвинул к себе карту, пытаясь с ходу понять, что уже решили без его участия. Напротив, принц понимал его, так как не меньше лорда хотел оказаться вместе с возлюбленной где-нибудь подальше от рутины и напряжения последних дней.

Зойсайт издал неопределенный смешок, прикрыв рот ладонью, за что получил от Нефрита в ответ предупреждающий, не сулящий ничего хорошего, взгляд. Кунсайт покачал головой, проследив за этим недвусмысленным обменом, а затем вновь углубился в изучение карт.

Наконец, с этим было покончено, и лорды с облегчением отодвинули все свитки в сторону. Джедайт с наслаждением потянулся, разминая затекшее тело, и бросил взгляд на одинокую фигуру Рейаны у перил балкона.

— Нехорошо, что мы заставляем наших принцесс скучать, — заметил он.

— Они все понимают, оттого и не вмешиваются в наши дела, — ответил Нефрит. — Не сегодня-завтра грянет война, сам знаешь. К тому же, неужели ты соскучился за очередной порцией острых, словно перец, шуточек дочери Ареса?

Джедайт хмыкнул:

— Порой я жажду ее перца, словно путник в пустыне — глотка воды.

— Надолго ли? — хмыкнул Зойсайт. — Как бы она не выжгла тебе все нутро.

— На твоем месте я бы сильно не волновался на сей счет, Зой, — незлобиво съязвил повелитель иллюзий. — Я тоже не лыком шит.

— Вижу, вы отвлеклись от своих дел? — к мужчинам неслышно подошла Литавра и обняла сзади Нефрита, нежно обвив руками его шею. Остальные принцессы, кроме Амелии, заметив это, тоже подошли к лордам. Впрочем, Зойсайт сам, щелкнув каблуками, направился к принцессе Меркурия, дабы в спокойной обстановке обсудить с подругой содержание свитка.

Кунсайт, чье непроницаемое выражение лица редко разбавляла улыбка, заметив Минорию, улыбнулся. Принцесса Венеры остановилась рядом с ним, не решаясь проявлять такие знаки расположения, как Литавра. Старший генерал считался кавалером дочери Астарты, но, увы, Минория чувствовала к нему лишь теплоту и признательность. Ни симпатии, ни влюбленности — только то, что характеризует дружелюбие. Сердце горело от запретного чувства к чужому жениху, на душе лежал камень оттого, что она чувствовала себя недостойной такого хорошего человека, как Кунсайт. Принцесса Венеры, несмотря на самоубеждение, не могла заставить себя полюбить, хоть и старалась не огорчать лорда.

Серенити, присев рядом с Эндимионом, спросила:

— Надеюсь, у вас все хорошо?

Принц, поцеловав ее в висок, ответил:

— Теперь, когда ты рядом — да.

Увидев это, Минория с шумом втянула воздух и отвернулась, стараясь скрыть свое смятение.

— Что случилось? — встревоженно, почти в один голос поинтересовались Серенити и Кунсайт.

— Что-то мне не хорошо… — соврала девушка, прижав пальцы к вискам и прикрыв глаза. — Видимо, сказывается усталость после тренировок.

— Позвольте проводить вас, принцесса, — тут же вызвался Кунсайт, подхватывая Минорию под локоть. — Небольшая прогулка по саду не повредит вам.

Девушка поспешила принять его помощь и, не глядя в сторону Эндимиона и Серенити, произнесла:

— Благодарю…

Однако не успели они сделать и шага в сторону, как перед ними появился бледный, уставший мужчина в крылатых сандалиях — гонец. Упав на колени перед Эндимионом и его потрясенным окружением, он протянул ему свиток с печатью Деметры. Принц выхватил послание из рук гонца и взмахом руки отослал его отдыхать после долгого пути.

Эндимион сломал печать и развернул свиток. Все напряглись. Даже Зойсайт и Амелия вернулись к друзьям, чтобы узнать последние вести, пришедшие с Терры. Принцессы сжали кулачки, спрятав их в шелках и шифоне платьев, молясь всем богам, чтобы все обошлось и чтобы все домыслы и страхи остались неподтвержденными.

Но увы.

Пробежав глазами наспех написанное послание, Эндимион нахмурился, и его лицо посерело.

— Война. Металия напал на Иллюзион.

По саду пронеслось сдавленное восклицание, вырвавшееся разом из уст принцесс. И тут же время замедлило свой бег. Не осталось ничего, кроме безграничного напряжения и одной-единственной мысли, что их счастью пришел конец. И только гулкое биение сердец, казалось, нарушало вязкую тишину, пропитанную страхом и горечью невысказанных слов.