Я в любовь нашу верю...

Итак, Металия потерпел поражение и лопался от ярости в снегах Антарктики; на Терре же вновь воцарился мир. Весть об этом в Серебряное Тысячелетие лично доставил гонец легендарной Деметры — королевы Иллюзиона и матери Эндимиона. Это был счастливейший момент не только для Селены и принцесс, но и для всего народа лунного королевства. От облегчения Серенити даже расплакалась, и острая на язык Рейана не посмела посмеяться над этим.

Вместе с тем пришло и приглашение на костюмированный бал-маскарад от Деметры и Эндимиона. Королева устраивала его в честь победы над Металией, выражая искреннее желание увидеть на празднестве Селену и ее подопечных. Принцессы, узнав об этом, пришли в полный восторг. Еще бы! Пока длилась война, в лунном королевстве не устраивалось ни одного бала, ни одного праздничного пира — так жители Серебряного Тысячелетия выражали свою солидарность с соседями. К тому же, веселиться и плясать, в то время как бушевала война, было бы верхом цинизма.

Девушки, устав от постоянных тревог, выражали крайне нетерпеливое желание в сию же минуту отправиться на Терру. Даже обычно спокойная и уравновешенная Амелия высказала благоразумной Селене все веские доводы в пользу посещения соседней планеты. Однако королева опасалась отправлять свою дочь и ее подруг в Иллюзион. Она вполне справедливо полагала, что Металия не повержен окончательно и все еще может сыграть с развлекающимися на балу людьми злую шутку. Но Серенити, уговаривая, смотрела на мать такими большими умоляющими глазами, что сердце Селены дрогнуло. Да и просьбы других девушек королева не могла оставить без внимания. Селена понимала, что все они истосковались по своим возлюбленным не меньше, чем по развлечениям, а потому, скрепив сердце, она дала согласие на это путешествие. Сама повелительница Луны отправиться на Терру отказалась, сославшись на неотложные дела королевской важности, но в качестве сопровождения решила отправить с принцессами Артемиса. Конечно, без королевско-материнских поучений, выслушанных девами вполуха, не обошлось; получил свою порцию наставлений и более лояльный, чем строгая Луна, белый жрец. Селена даже пригрозила Артемису, что, если подопечные каким-либо образом скомпрометируют себя или, еще хуже, попадут в серьезные неприятности по его вине, она превратит его в кота на веки вечные.

Итак, когда все были готовы к отправлению, девушки и серьезный донельзя Артемис собрались в помещении храма Серебряного Кристалла. Там, на каменном полу у алтаря, была выгравирована особая пентаграмма. Девушки, сгорая от нетерпения, разместились в каждом из пяти лучей звезды и взялись за руки. Белый жрец, обратившись в кота, взобрался на плечо Минории и крепко вцепился когтями в ее накидку из тонкой шерсти и кивнул, подавая Серенити сигнал. Без будущей хранительницы Кристалла перемещение, именуемое звездной телепортацией, было невозможно — заклинание строилось именно на этом.

Принцесса послушно прикрыла глаза и, крепко сжав ладони Амелии и Минории, прошептала коротенькое заклинание. То же самое проделали и остальные девушки, и помещение храма озарилось ровным разноцветным свечением, что плавно превращалось в ослепляющий белый свет. Когда он начал резать глаза даже через смеженные веки, принцессы почувствовали рывок, словно их резко оторвали от земли, а затем непередаваемое ощущение парения, от которого в животе ледяным узлом завязался страх. Но на смену ему пришла эйфория от полета и невесомости. Но все же принцессы боялись открывать глаза и сделали это только тогда, когда ноги их коснулись земли.

Они стояли на белокаменных плитах дороги, ведущей к великолепному дворцу. Он поражал воображение девушек причудливым переплетением колонн, галерей и башенок. Клумбы, разбитые по обе стороны аллеи, фонтаны, мраморные статуи — все было гармоничным и величественным, сказочным и неповторимым. Все, что мог охватить взор — все занимало принцесс. Пока они, разинув рты от удивления и восторга, вертели головами, пытаясь впитать в себя каждую картинку, из дворца на порог вышли принц и лорды, дабы встретить своих гостий. Они терпеливо дожидались, пока девушки прекратят глазеть по сторонам, уймут свое девичье любопытство и, наконец, обратят на них внимание.

Серенити, первой заметив группу на пороге, застыла, не отрывая взгляда от фигуры в темно-синем камзоле и плаще с подбоем. Минория же не сразу поняла, что случилось с подругой — та стояла, прижав ладонь к шее, словно ее что-то душило, и не реагировала на зов. А когда принцесса Венеры проследила за взглядом Серенити, то сама едва не уподобилась ей. Эндимион быстрым шагом шел к ним навстречу, раскрыв объятия, и лунная принцесса тут же сорвалась с места, летя по аллее, словно белая птица, раскинув руки-крылья.

Сердце Минории, подскочив к горлу, забилось в бешеном ритме, но девушка стояла, опустив взгляд в землю, не желая смотреть на воссоединение влюбленных. Слезы предательски подступили к глазам, но девушка сморгнула их, стараясь думать о положительной стороне происходящего. К примеру, что Серенити сейчас счастлива.

Кто-то коснулся ее плеча, и дочь Астарты вздрогнула, повернувшись. На нее участливо смотрел Артемис.

— Почему ты мешкаешь? — поинтересовался он. — Мне казалось, ты тоже хочешь поприветствовать Эндимиона.

— Вспомни, чей он жених, — глухо ответила Минория, освобождаясь от руки белого жреца. Ей не хотелось, чтобы ее жалели.

«Итак, снова игра…» — с тоской подумала Минория, стараясь не смотреть на объятия Серенити и Эндимиона. Она, сцепив зубы и гордо вздернув подбородок, медленно двинулась ко дворцу. Все остальные последовали ее примеру — тем более, лорды тоже спустились с крыльца и поспешили навстречу девушкам. Без особой радости Минория наблюдала за тем, как к ней приближается Кунсайт, но все же она через силу улыбнулась и протянула к нему руки.

— Я вернулся со щитом, как и обещал, — произнес он негромким гортанным голосом.

— Иначе и быть не могло, — кивнула Минория.

Во взгляде лорда, обращенном к ней, явно читалось глубокое чувство, что не угасло в горниле войны, и дочь Астарты, облизнув пересохшие губы, отчаянно захотела, чтобы любовь этого достойного мужчины нашла отклик в ее сердце. Но, как бы она ни пыталась ранее, не выходило.

«Но я должна! Должна!..» — отчаянно приказала себе принцесса и крепче сжала руки Кунсайта в своих, ласково посмотрев на генерала. Он поймал взгляд Минории и чуть наклонился, намереваясь поцеловать ее. Принцесса запаниковала и едва не отпрянула. К этому она не была готова; но ее спасением, как ни странно, стал сам Эндимион.

— Добро пожаловать в королевство Иллюзион, дорогие гости, — произнес он, вспомнив об обязанностях хозяина. Минория, воспользовавшись этим, повернулась к принцу, растянув губы в вежливой улыбке.

Руки Эндимиона по-хозяйски покоились на тонкой талии Серенити, что, собственно, было под запретом у Селены, и Артемис, вспомнив об этом, тактично кашлянул, тем самым привлекая внимание и других парочек. Правда, Зойсайт и Амелия не желали прекращать свой спор, но это уже были мелочи. Главное, что Литавра с Нефритом и Рейана с Джедайтом вспомнили, где находятся. Да и Минория вздохнула с облегчением, когда принц нехотя отстранился от лунной принцессы.

Когда радость первых встреч поутихла, лорды в сопровождении принцесс медленно поднялись по ступеням, где их уже встречал королевский двор Иллюзиона и сама королева Деметра — статная темноволосая женщина в бледно-лимонном платье. Она властно кивнула, когда принцессы и Артемис склонились перед ней в почтительном поклоне, позволяя встать, и произнесла:

— Рада приветствовать вас на Терре, юные принцессы, и вас, мудрый жрец и наставник…

Артемис, услышав подобное обращение, выпятил грудь колесом от гордости и почтительно поклонился. Он был крайне доволен подобными эпитетами, а потому почувствовал себя крайне важной персоной. Покосившись на девушек, он с удовлетворением отметил, что они тоже кивнули в знак признания и гордо выпрямились, как и полагается наследницам престолов планет Внутреннего Круга.