Я в любовь нашу верю...

Переглянувшись с подругой, Цукино прочла в глазах Кино ту же мысль, что пришла в голову и ей — было бы в сто раз замечательнее отправиться в круиз вместе с любимым человеком, а не в одиночку. Вновь нахлынули воспоминания, и девушки заметно погрустнели. Обе они думали о дорогих сердцу людях; причем мысли Кино явно были не о Мотоки Фурухата.

— Решено! — вдруг произнесла она, вскинув голову. — Я все равно попаду на этот теплоход — и не важно, одна или в компании с кем-то. Правда, — погрустнела она, — у меня может не хватить денег на билет…

— Если хочешь, — тут же предложила Ами, — присоединяйся к нашей волонтерской команде. Я переговорю с кем надо. Уверена, тебя возьмут.

— Правда? — по-детски непосредственно восхитилась Мако. — Тогда, я согласна.

— Только учти: ты попадешь туда не в качестве пассажира, — напомнила Мицуно, но Кино отмахнулась:

— Знаю. Будем девочками на побегушках. Ничего, я не боюсь работы. А как ты, Усаги? — Макото повернулась заметно скисшей Цукино. — Не хочешь попасть на теплоход как я — волонтером?

— Не-е-ет, — протянула девушка, покачав головой. — Лень работать. Та-а-ак лень…

— Ну, никто в этом не сомневался, — рассмеялась Рей и, хлопнув ее по плечу, поднялась с места. — Пожалуй, мне пора собираться на свидание.

— Мне тоже пора! — подскочила Усаги. — Дела, срочные и неотложные дела…

— У тебя? — хором произнесли Ами и Мако, тоже поднимаясь.

— А что? — Усаги решила воспользоваться тактикой «лучшая защита — это нападение». — Разве меня не может быть дел?

— Почитать комикс и съесть очередное пирожное? — подмигнула Хино, полуобернувшись.

Цукино скорчила рожицу и беззаботно рассмеялась:

— Мысли шире, Рей! Ну, до скорого! — махнув рукой на прощание, девушка подхватила на руки Луну и поспешила к выходу из храмового комплекса.

— Признайся: ты что-то задумала? — поинтересовалась кошка, когда Усаги свернула на очередную дорожку. — У тебя такое выражение лица, словно у тебя на уме что-то бесшабашно-неразумное.

Цукино лукаво улыбнулась:

— Да, есть у меня кое-какие идеи на сей счет.

— И почему мне это не нравится? — пробормотала Луна за миг до того, как подошел автобус и кошке пришлось замолчать. Никогда еще идеи ее хозяйки не несли хотя бы крупицу здравого смысла — так почему же и на этот раз должно быть иначе?

Минако проснулась, когда часы на прикроватном столике показывали четыре часа пополудни. Некоторое время девушка просто лежала неподвижно, уставившись немигающим взглядом в потолок, после чего медленно встала и, ероша без того взлохмаченные волосы, поплелась в ванную, зевая и потягиваясь. Незнающему человеку со стороны могло бы показаться, что Айно переживает последствия бурной и веселой ночи, что было, конечно же, не совсем так. Конечно, если заключить в кавычки слова «бурная» и «веселая», то они бы наиболее точно описали те несколько воистину незабываемых часов, проведенных под воздействием Похоти. Хотя вспоминать об этом было совсем не весело.

Айно, пошатываясь, кое-как добралась до умывальника и плеснула себе в лицо несколько пригоршней холодной воды, после чего, не вытираясь, уставилась на себя в зеркало:

— Да уж, красавица, — с кислой самоиронией констатировала она, глядя на покрасневшие ото сна глаза, на мокрое лицо, по которому стекали капли воды, и на взлохмаченные волосы, больше похожие на стог соломы, чем на мягкое золотое руно. События минувшей ночи вновь вернулись к Минако, но уже не с такой яркостью, как прежде. Теперь все произошедшее накануне казалось ей дурным сном, слишком нереальным, чтобы в него можно было поверить. Но, тем не менее, Айно помнила все предельно четко, в том числе и собственные действия после ухода из дома Цукино.

После двухчасовых самобичеваний и скитаний по Токио, Минако, наконец, решила вызвать такси. Когда она добралась до дома, уже почти рассвело. Девушка на автомате переоделась и без сил рухнула на кровать. Но, несмотря на пережитые потрясения и колоссальную усталость, Айно долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. Не спасали ни наглухо задернутые шторы, ни принятие удобной позы для засыпания — внутреннее напряжение выкачивало последние силы из разбитого от усталости тела. Каждый нерв Минако напоминал туго натянутую струну, и это было до слез невыносимо.

Тогда Айно, недолго раздумывая, проглотила сразу три таблетки снотворного и вскоре отключилась, погрузившись в тяжелые и бессмысленные сновидения. Она до самого вечера спала настолько беспробудно, что ее не смогли разбудить ни звонки, поступающие на телефон с изрядным постоянством, ни Артемис, что тыкался мордочкой в лицо хозяйки и легонько выпускал коготки в ее предплечье.

Холодная вода окончательно привела девушку в чувство, и Айно, вернувшись в спальню, взяла в руки телефон. Едва глазам Минако предстало количество пропущенных вызовов, она тихо присвистнула, проводя кончиками пальцев по экрану. Пара звонков от матери, еще пара от Мако и Ами, семь от Рей и еще двенадцать от Эйса. Девушка издала тихий смешок, подумав, что таким количеством вызовов Кейто с лихвой компенсировал свое подозрительное молчание, последовавшее после первого свидания.

— Ну, наконец-то! Проснулась, спящая красавица? — пробурчал Артемис, просовывая голову в приоткрытую дверь. — Я тут чуть с голоду не умер.

Минако флегматично вскинула брови:

— Ничего страшного! Обратился бы в человека и обслужил себя сам.

Кот, задрав хвост трубой, с гордым видом проследовал мимо хозяйки и запрыгнул на постель.

— Я так и поступил, — обиженно проговорил он, — только не обращаясь. Нашел корм и насыпал себе полную миску. Так-то!

Айно поморщилась, представив, какой бардак на кухне оставил после себя ее необычный питомец, и сокрушенно покачала головой.

— Что с тобой произошло? — спросил Артемис. — Ты вернулась сама не своя, металась, пока не напилась таблеток, а потом спала, как убитая.

Минако поджала губы и ответила, отводя взгляд:

— Потом расскажу. Сейчас не самое подходящее время. Потому что… о! — звонят в дверь.

И правда — квартиру огласила переливистая трель звонка. Однако Айно не спешила открывать. Вместо этого она на цыпочках прокралась к двери и осторожно посмотрела в глазок. На пороге стоял Эйс — легок на помине! — и все давил и давил на кнопку звонка, поражая Минако своим упрямством и методичностью. Но и девушка демонстрировала недюжинную силу воли, стоя под дверью, не решаясь открыть ее. Еще свежи были воспоминания о том, как она откровенно висла на Кейто, прижимаясь к нему всем телом. Он-то, конечно, не сопротивлялся, но Айно стыдилась своего не совсем приличного поведения; вот она и решила, что лучшим решением на данный момент будет не видеться с Эйсом до тех пор, пока ее душевное равновесие не восстановится целиком и полностью.

— Мина, я знаю, что ты дома, — донесся голос парня, но Айно продолжила молчать, немигающим взглядом гипнотизируя дверь. Привлеченный шумом, подошел Артемис, и девушка прижала палец к губам, призывая кота молчать.

«Пусть думает, что я все еще у Цукино», — решила она, но Кейто словно прочел ее мысли:

— Я только что от Усаги, и она сказала, что ты ушла домой в третьем часу ночи. Открывай. Ты же прямо за дверью стоишь!

Но Минако по-прежнему не двигалась с места. Она уже даже ощущала некий азарт от желания узнать, чем же все-таки дело закончится. Кто сдастся раньше — она или Эйс, что никак не думал уходить. Айно продолжала притворяться, и на этот раз ей в голову пришла мысль: а что, если она, скажем, была бы в этот момент в гостях у родителей? Вот и великолепная отмазка на случай предъявления претензий.