Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
— А зачем искать Серенити? — нарочито громко осведомилась Минако, глядя прямо на Усаги. — Если вот она, прямо здесь.
— Как? — поразилась Луна. — И кто же?
Айно в изумлении округлила глаза и кивнула в сторону нервно переминающейся с ноги на ногу Цукино:
— Да вот же!
— Не может быть, — авторитетно заявил Артемис.
— Почему же? Я уже довольно давно провела параллель между Усаги и Серенити из моих снов с тех самых пор, как начала видеть их. А вы, как помощники, неужели не смогли узнать ее? — удивлению Минако и впрямь не было границ. — Вы же узнали в нас тех далеких принцесс, так почему же не смогли увидеть ту, на чьи поиски потратили столько времени? — Минако остановилась, переводя
Воспоминания о Мамору вновь кольнули ее ядовитым жалом, отравляя душу жгучим чувством беспокойства. Айно бросало то в жар, то в холод от одной только мысли, что он исчез.
— Где Мамору? Ты не видела его? — обратилась она к Усаги, с мольбой глядя в ее глаза, презрев свои былые домыслы. — Вы пропали примерно в одно и то же время.
Цукино задумалась, накручивая прядь волос на палец и рассеяно хлопая ресницами.
«Стоит ли мне рассказать ей о таинственном Такседо Маске, что спас меня?»
Девушка вспомнила, как незнакомец в маске вынес ее на руках с поля боя, безвольную и вялую, за секунду до того, как в нее попал темный энергетический шар. Такседо перенес Усаги на неширокий балкон, что шел вдоль одной из стен и напоминал партер в театре и, похлопывая рукой по щекам, привел в чувство. Странно, но то, что не удалось Луне, удалось ему. А потом… потом он исчез, коснувшись напоследок пальцами ее щеки и прошептав «Адью!»
А дальше… Дальше она вновь перевоплотилась в Сейлор Мун и одновременно с Сейлор Венерой уничтожила юму. Но есть ли связь между Мамору и Такседо Маском? Ответ напрашивался сам собой — конечно нет!
«Кем бы ни был Такседо, он мой, и только мой! Вот мой ответ!»
— Нет, — наконец, произнесла она, избегая смотреть на Айно. — Но я могу помочь тебе в его поисках.
Минако не колебалась ни секунды:
— Хорошо.
Мамору стоял у своего автомобиля, засунув руки в карманы и опустив голову. Снова у него был тот самый приступ, как и за две ночи до того. Последнее, что помнил Мамору, так это то, как он добрался до Минако, пытаясь увести ее с этого злополучного бала, но не смог. Он вновь вспомнил розоватое свечение алой розы, крупную дрожь, пробивающую его тело электрическим разрядом… А потом — только свист ветра в ушах и ощущение полета. Как и в тот, первый раз. Потом — звон разбитого стекла, и вот он уже стоит на автомобильной стоянке на свободном пятачке заасфальтированной площадки. А Минако и остальные остались там, в неизвестности. Что с ними?
Если что-нибудь случится с Минако, я никогда себе этого не прощу…
Сквозь разбитое окно он слышал чьи-то крики, взрывы и звуки борьбы. Чиба метался от двери к двери, но не мог открыть их — все они были заперты изнутри. Он даже едва не вывихнул плечо, пытаясь выбить дверь. Дрожащими от волнения пальцами он набрал номер полицейского отделения и коротко сообщил о своей проблеме.
С того момента прошло не больше минуты, но Мамору она показалась вечностью. Уже стихли крики и воцарилась мертвая тишина, ледяными пальцами сжавшая сердце парня. Его лихорадило, трясло; бледный лоб покрылся крупными каплями пота. Воображение рисовало картины, одну хуже другой, в основном разрушительные кровавые мотивы.
— Мамору!!! — вопль, призыв, крик души сорвался с уст Минако, когда они вместе с Усаги, с трудом отперев парадный вход, появились на пороге. Ночь покорно поглотила его, сделав своей тайной. Своей и того, кому он предназначался.
Чиба медленно поднял голову и непонимающе уставился на две абсолютно идентичные фигуры, застывшие в дверном проеме. Яркий свет бил им в спину, полностью скрывая в темноте
лица. Но, черт возьми! — они были до одури похожи. До мельчайших деталей, которые только могла позволить увидеть тень. А сердце выбрать не могло, словно любило не одну.«Кто же из них Минако?» — ошеломленно подумал парень. Радость и непонимание теснились в его душе, мешая мыслить трезво. Причину происходящему Чиба найти не мог, и Мамору, ощущая, как сердце бьется где-то в горле, сделал шаг вперед.
— Минако? — хрипло позвал он.
Одна из фигур повернула голову к другой, и та, вторая, сорвалась с порога быстрокрылой ласточкой и помчалась к нему, грозясь упасть, сломав каблук или, того хуже, шею. Вот, наконец, уличный фонарь зажег золотые искры в волосах возлюбленной, развевающихся за спиной, и Айно, путаясь в складках платья, бросилась к Мамору на шею, обнимая и плача от радости и облегчения.
Чиба тоже жадно обнимал возлюбленную, зарываясь лицом в ее волосы. Облегчение затопило его с головой, он покрывал поцелуями заплаканное лицо Минако… Потом, успокоившись, прижал ее к своему сердцу, вознося благодарность всем известным ему богам за то, что вернули ему любимую целой и невредимой.
А когда он, вспомнив о таинственном двойнике, поднял голову и посмотрел на порог, там уже никого не было.
А вдалеке уже пронзительно выли сирены полицейских машин…
Комментарий к 12. Возрождение Сейлор воинов Вступайте в мою группу, участвуйте в опросах и следите за спойлерами и обновлениями: https://vk.com/selia_meddocs_group
====== 13. Четвертый сон Минако ======
And there’s no remedy for memory
Your face is like a melody
It won’t leave my head
Your soul is haunting me and telling me
That everything is fine
But I wish I was dead
Lana Del Rey_Dark Paradise
Венера — планета-близнец Терры. Они соседи по Солнечной системе, да и размеры у них одинаковые — разве что планета Любви чуть меньше. Словно брат и сестра, затерявшиеся в безвоздушном пространстве среди миллиарда бездушных звезд. Но все же Венера не отпускает своего братца далеко, зажигаясь на его небосклоне яркой звездочкой, будто желая Терре доброй ночи или возвещая о наступлении нового дня.
Луна же — словно Ева, сотворенная из ребра Адама, плоть от плоти Терры. Давние дела, далекие дела. Словно великий Космос создал для одинокой сине-зеленой планеты спутницу жизни, что обречена следовать за ней остаток вечности. Может, оттого лик Луны печален? Может, ей хочется разорвать невидимые оковы, приковавшие ее навек к Терре, и уйти туда, в таящие неизвестность космические дали? Кто знает… Разве что сам великий Космос, породивший жизнь из тотального Ничто.
Но и тут веселая звездочка Венеры играет свою партию. Своим золотистым светом она, кажется, поддерживает печальную королеву ночного неба, что задумчиво смотрит с небес на покрытую воздушными облаками Терру. «Не тоскуй!» — беззаботно твердит утренняя звезда. — «Все не так уж плохо. Но, если что, я всегда буду с вами. Всегда буду дарить вам свой яркий, но далекий свет».
Минория, великая выдумщица и кокетка, с ходу придумала эту сказку и рассказала ее полушепотом задремавшему Артемису. Белый котик лежал у нее на коленях, мурлыкая всякий раз, когда холеные ноготки принцессы лениво почесывали его за ушком или лобик вокруг золотого полумесяца.
Умолкнув, дочь Астарты повернула голову в том направлении, где золотой капелькой висела ее родная планета, и сердце красавицы ёкнуло. Минория покинула ее двенадцать лет назад, и с тех пор оттуда не поступало никаких вестей. Девушка чувствовала, что случилось нечто непоправимое, но никто не давал ей пояснений на сей счет — ни Селена, ни сами жрецы, что почивали сейчас после утомительных тренировок с принцессами, приняв кошачий облик.