Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд

Таким образом, по мнению автора, решение о продолжении производства КВ в 1940 году в заданных масштабах, принятое правительством СССР, являлось верным. Конечно, качество танка хромало, но вопросы надежности машины можно было решить, если принять соответствующие меры».

На мой же взгляд - лучше 250 воюющих «КВ», чем 800 сломавшихся и даром доставшихся в виде готового металлолома врагу!

Знаю, скажите:

«Так они же не все сломались!».

Отвечаю:

– Все! Ведь они «неуязвимые» и, будучи исправными - могли хотя бы сбежать в тыл, имея по две-три сотни вмятин от немецких «дверных колотушек»…

Стебаюсь, конечно!

Всякое бывало, конечно, при отступлении: бомба сверху упала, мост снизу рухнул или в недобрый час - 88-миллиметровая немецкая зенитка где-нибудь сбоку попалась. Опять же, топливо могло кончиться или экипаж неопытно-сцыклявым оказаться… Но на сломавшиеся и брошенные – тоже приходится изрядная доля.

Конечно, разменивать количество на качество – паллиативное и весьма спорное решение… Будь я высокопоставленный хроноабориген – хотя бы тот же Сталин, хрен я бы на решился чисто из-за психологии.

Но я же не Сталин!

Я – попаданец вселенского типа.

И я должен обязательно придумать: как не снижая общего выпуска танков - сделать их более надежными, а следовательно – более боеспособными.

В принципе, если всё решает «человеческий фактор» - то судьбоносно-краеугольное решение уже принято: экипажи «КВ» и «Т-34» теперь будут состоять исключительно из профессионалов-командиров – имеющих за плечами два года училища и не менее стольких же лет практики в войсках.

Осталось то всего ничего - «прокачать железо».

***

Сегодня в Кремле совещание по танкам и танковой промышленности. Кроме меня, Меркулова и мрачно бдящего за происходящим с блокнотиком и карандашом в руке вездесущего Кобулова, знамо дело, в зале находились прежде всего представители Главного танкового управления РККА. Кроме самого Федоренко, присутствовал его заместитель генерал-майор технических войск Лебедев, начальник военинженер 1 ранга Коробков, начальник 3-го отдела военинженер 1 ранга Афонин, ведущий инженер ГТУ РККА по танку «Т-34» (куратор) подполковник Панов…

Ну и некоторые другие «официальные лица».

От Народного комиссариата танкостроения, кроме самого Малышева - на совещании присутствовали его заместители Горегляд и Акопов, инженер Военного отдела Разумов, а также представители Главспецмаша НКСМ.

Броня для «Т-34» изготавливалась на Мариупольском заводе «Имени Ильича», относящегося к Наркомату судостроительной промышленности… Поэтому на совещании присутствовали Главный инженер 7-го Главного управления НКСП Хабахпашев, старший инженер Главного управления НКСП Першуткин, Главный инженер Мариупольского завода Ниценко и заместитель главного технолога Ходос.

Ну и Нарком судостроительной промышлености СССР Носенко.

От выпускающего тяжёлые танки «КВ» Ленинградского Кировского Завода» (ЛКЗ) на совещание срочно прилетели директор завода Зальцман, главный конструктор Котин, его заместитель Духов, конструкторы Шамшурин (трансмиссия), Курин (вооружение) и Ермолаев.

Самую из всех представительную делегацию - от харьковского «Завода № 183» производящую «Т-34», возглавлял директор Максарев - с которым приехали на совещание главный инженер Махонин, исполняющий обязанности главного конструктора завода Морозов, заместитель главного конструктора Кучеренко, конструктор корпуса танка Таршинов и инженер-конструктор Черняк.

Ну и «районный инженер» - главный приёмщик от ГТУ КА на «Заводе № 183», военинженер 2 ранга Козырев.

Заметно нервничающие харьковчане оказались в Москве - хотя и весьма кстати, но не по моему срочному вызову – а совсем по другому поводу.

Дело в том, что в конце января 1941-го года, комиссией от возглавляемого Львом Мехлисом Наркомата государственного контроля были вскрыты многочисленные факты нарушения технологической и главное - финансовой дисциплины. Всё это было тут же опубликовано в сводках Информбюро, в результате чего директору завода и главному инженеру - были объявлены строгие выговоры, а заместителя директора и главного бухгалтера – отстранили от должности и отдали под суд.

В завершении этих бед, военная приёмка отказалась принимать танки «Т-34» с увеличенным люфтом башни и надрывами на кромках броневых деталей в местах их сварки. На начало января на заводе скопилось сто с лишним таких дефектных машин и Нарком танковой промышлености Малышев решил собрать совещание для решения этой проблемы.

Посовещавшись, разрешили приёмку танков с вышеуказанными дефектами, обязав руководство завода впредь не допускать подобного брака…

Ну, что сказать?

Достаточно мудрое «Соломоново решение». А тем танкистам, которым «посчастливилось» получить машины с шатающимися башнями и трещинами брони на сварочных стыках – тем просто фатально не повезло.

Только успокоившись харьковчане собрались в обратную дорогу, как тут ещё одно совещание – уже в присутствие самого(!) Сталина.

Как тут не занервничаешь?

***

Первым делом, Федоренко «обрадовал» аудиторию реорганизацией своего ведомства и, снятием с производства и вооружения «лёгких и устаревших» танков. Военные были явно растеряны, а производственники – особенно представители Харьковского завода – явно обрадованы: ведь с них таким образом снимается план по производству запасных частей к танкам серии «БТ», а также уже ставшим хроническим ремонт пяти- башенных «Т-35».

Затем перешли на «заклёпки» и, первыми были военные, начавшие издалека.

В прошлом году на полигоне в подмосковной Кубинке, сравнивали купленный немецкий «PzKpfw.III» с отечественными «Т-34» и «БТ-7». К удивлению наших специалистов, немец «сделал как стоячего» - не только своего новейшего толстобронного одноклассника, но и лёгкий и устаревший «быстроходный танк» - разогнавшись по шоссе до без малого семидесяти вёрст в час. Но особо заметно превосходство «Тройки» над «Тридцатьчетвёркой» было, в казалось бы - во второстепенных параметрах: в плавности хода – меньше утомляющей экипаж, лучшей обзорности – позволяющей первым заметить врага, удобству работы танкистов – повышающей скорострельность.

Конечно, прямо сказать никто не посмел, но в репликах некоторых командиров, так и сквозило:

– Товарищ Сталин! Дайте нам такой же танк.

Конструкторы и производственники же, разумеется – тут же на дыбы и основной их довод таков:

– Зато наши танки надёжнее защищены и лучше вооружены!

С одной стороны они правы: 37-ми миллиметровый «дырокол» на «PzKpfw.III» - не сравнить с шестидюймовой гаубицей на «КВбс» - «с большой башней», как в первое время назывался танк «КВ-2». А его в лучшем случае - 30-мм крупповская броня, однозначно уступает 75- мм ижорской.