Я вернулся за тобой

— Александр Дмитриевич, — приветствует меня терапевт навороченной клиники, где имена пациентов не разглашаются под страхом смерти. Вы никогда не встретите других в этом здании. Даже время здесь распределяется так, чтобы никто не встречался между собой. – Проходите в кабинет.

Я сажусь на стул, уже привыкший к абсолютно белому интерьеру, порой это било в глаза.

— Мы получили ваши анализы. И хочу сказать, что брома в вашем организме давно нет.

Сказать, что я охуел, ничего не сказать.

— Если быть точным, то месяца полтора ваш организм полностью вывел чужеродный препарат.

— Но постойте! Вы проверили? Уверены? Если вы меня наебываете... – теряю терпение, не веря своим ушам, но лысый врач поднимает взгляд и так на меня смотрит, что мне становится стыдно за ругательство.

— Если вы не доверяете нашей клинике, то всегда можете обратиться в любую другую. Но результаты я проверил лично. Три раза.

— Так… — стискиваю переносицу, чувствуя, как меня ведет от злости. – Так если брома нет, то у меня…

— Слово импотенция – это не совсем верное определение вашего состояния. Ведь иногда эрекция все-таки происходит, я прав?

— Как вспышка молнии, — выругиваюсь. – Появляется и исчезает.

— Вот видите. Это значит, что ваше состояние психологическое. Здесь поможет разобраться сексопатолог. У нас есть отличный специалист.

— Я не пойду жаловаться на импотенцию какому-то мозгоправу.

— Это ваше право. Но если есть проблема, ее надо решать. Я вас запишу на прием, а вы сами уже решайте.

Я выхожу из здания клиники, чувствуя, как злость клокочет во мне все сильнее. Я не готов разговаривать ни с кем, даже думать ни о чем не хочется. Остаться в тридцать семь лет без члена – это как остаться инвалидом. Долго ли продержится рядом такая как Сашка, если я ее трахать регулярно не смогу.

Выкурив несколько сигарет, я тру лицо и все-таки звоню, и соглашаюсь на прием. Я никогда не был тем, кто проблемы оставляет на потом. Есть болезнь, ее надо просто вылечить.

Закончив все дела и напившись в ближайшем к дому баре, я не спешу к Сашке. Смотреть на ее идеальное тело и не иметь возможности его иметь невыносимо. Мне нужно отвлечься, забить эти дни работой, чтобы не срываться дома и не ляпнуть Саше правду. Как она будет на меня смотреть, узнай правду. С жалостью? Нахуй мне это не сдалось.

Может быть, поэтому вселенная услышала мои молитвы. Потому что на вторую симку звонит незнакомый номер. А значит это заказ. Очень дорогой заказ.

— Слушаю, — говорю без эмоций, почти подавив алкогольное опьянение.

— Черепанов Геннадий. Убрать при максимальном количестве свидетелей.

— Это невозможно.

— А меня убедили, что для вас нет ничего невозможного, — говорит голос с ноткой иронии, и я злюсь на самого себя, потому что стал до того слабым, что готов отказаться от выгодного заказа, потому что не уверен в себе. А может быть, это нежелание убивать бывшего лучшего друга? Одного из любовников Ларисы? — Я не прав.

— Половина денег на счет по вот этому номеру. Остальное я сообщу после.

— Сроки.

— Это дело не требует спешки. Мне нужно как минимум два месяца.

— Договорились.

Глава 31. Саша

Возвращение к прошлому ни к чему хорошему не приводит. Я и Даша этому живые доказательства. Я чуть не рассталась с человеком, который обо мне так заботится. Любит. Не врет никогда. А Даша так вообще чуть в больницу не попала, когда Марк заявился к нам домой выяснять с ней отношения. Меня оттолкнул, чтобы достать ее и долго пытаться доказывать, кто прав, кто виноват. Ушел ни с чем, а Даша еще минут пятнадцать рыдала на полу, пока я не решилась подойти и успокоить.

Все правильно. Все так, как надо. Пора отпустить прошлое и двигаться дальше без мыслей о том, как оно могло быть… Скорее всего и Мирон уже отпустил, забыл, раз последние три недели не дает о себе знать. А я больше не включаю канал на ютубе. Где можно увидеть его гонки. Это глупо, снова и снова возвращаться к потерянной шкатулке. Когда-то я верила, что он меня любит, что теперь мы будем счастливы, а теперь верю, что все к лучшему. У Мирона своя жизнь, к которой он так стремился, а у меня своя.

Алекс стал гораздо внимательнее, теперь он сам отвозит меня в модельную школу и очень радуется успехам. Надеюсь, что он сможет, отпустить меня в Италию. Именно там будут проходить съемки косметической фирмы, лицом которой мне предложили стать. Алекс был только рад, но про поездку он ничего не знает. Но теперь я не буду скрывать от него ничего, уже выяснилось, что это может быть чревато потерей таких замечательных отношений.

— Ты была права, — хнычет Даша в моих руках, и я крепче к себе ее прижимаю. Ничего не буду говорить, просто буду рядом. Она у меня такая нежная, ранимая. Мне так хочется, чтобы она никогда не плакала. Особенно из-за этого гандона Марка Синицына, который даже держать свою ширинку закрытой не может.

Мы в тот вечер долго разговорили, она много рассказывала о том, что было у них в этим две недели, что она сама как будто слетела с катушек и хотела Марка постоянно. Я слушала и сдерживалась из-за всех сил, чтобы не рассказать свою историю. Мне так хотелось порой рассказать кому-то о том, что творится у меня в душе. Рассказать о том, что меня беспокоит, что тревожит, как порой я боюсь, что Мирон снова вернется, и все полетит в тартарары. Чем он дальше, тем лучше.

Когда пришел Алекс, я рассказала ему о поведении Марка, на что он ответил, что уже виделся с ним и поговорил. Потом снова попытался уложить меня в постель, а в итоге просто обнял и заснул. Не то чтобы я нуждалась в сексе, но мне казалось это не нормальным. И навевало на мысли, что он все еще напряжен из-за того, кого называть нельзя. Но спрашивать и рушить такую прекрасную идиллию я не захотела. В особенности, когда Алекс поддержал мою идею поездки в Италию и даже предложил именно там сыграть свадьбу.

В тот момент я как никогда была счастлива, значит, все в моей жизни скоро будет стабильно и хорошо, а Алекс готов поддержать любое мое начинание. Может быть, поэтому впервые за много месяцев я решила написать Миранде, от которой давно ничего не было слышно.

Но в ответ на мое красочное, полное энтузиазма письмо, в котором я написала, что и с Алексом у нас все устаканилось, что и он разрешил мне быть моделью и даже готов найти лучшего фотографа для портфолио, она лишь прислала короткое и очень безэмоциоальное:

«Рада за тебя.».

«Ты, надеюсь, не обиделась, что я давно не писала. Столько всего происходило…».

«Нет, конечно. Просто я сейчас сама очень занята.».

«У тебя все хорошо?».

«Будет хорошо, когда избавлюсь от одной болезни.».

«Заболела? Мне так жаль. Не смертельно?».

«Иногда мне кажется да. Но медсестры активно мне помогают. Каждую ночь оказывают поддержку.».

«Это очень хорошо, когда есть поддержка. Я могу чем-то помочь?».

На это сообщение было очень долгое молчание. Я уже даже начинаю собираться на учебу, постоянно поглядывая в экран ноутбука. И тут же подрываюсь, когда вижу вопрос вместо ответа.