Ядовитый воздух свободы

Луи протянул ручонку, и женщина нежно сжала его пальцы. На глаза навернулись слезы. Она точно не сможет забрать его с собой. Предстоит прорва работы. Маленькому мальчику там просто нечего делать. Нанять няню? Уговорить Мишеля переехать вместе?

Ну что за бред.

По щеке скатилась слеза. Констанция смахнула ее нервным движением и улыбнулась. Тело еще помнило вкус поцелуев Нахмана, их отчаянную нежность, которая уничтожала ее изнутри. Хотелось закрыть глаза и перенестись к нему. Она знала, что ученый проведет ближайшие дни в Треверберге. У него важные переговоры с администрацией города, обсуждает бюджеты и стратегию, нанимает людей. Она знала гостиницу, в которой он остановился. Знала номер. Можно, когда мальчики заснут, просто выйти из дома и всю ночь провести рядом с Арнольдом. Пусть это будет спокойная ночь. Ей бы просто находиться рядом, слушать его дыхание, вдыхать аромат его тела и волос.

— Что с тобой? — негромко спросил Мишель, но женщина подскочила на месте. Манящий образ ученого раскололся на части, уступив место неприятной реальности.

— Сложные переговоры и ответственный проект. Я просто устала. У тебя вроде бы завтра выходной?

— Да.

— Я тоже возьму выходной. Давай поедем куда-нибудь? На природу. Я бы с удовольствием поплавала. Можно сделать сэндвичи, взять Луи и просто побыть вместе.

Мишель поцеловал ее в макушку. Господи, что она творит.

— Давай.

Глава четырнадцатая Аксель Грин

Спутник-7,

административное здание

лаборатории Арнольда Нахмана

— К сожалению, мы так и не смогли установить, чем занималась лаборатория и кто ею на самом деле руководил. Доступа к архивам пока нет, надеюсь, появится сегодня. Но подозреваю, что там мы ничего полезного не обнаружим, — начала Арабелла, не сводя внимательных глаз с хозяина кабинета. — Что это за подземный комплекс?

Если Нахман и удивился, виду не подал. Он спокойно пил свой кофе, сидя все в той же позе, слегка откинувшись на спинку кресла, но ровно до такой степени, до которой это позволял деловой этикет. Грин видел легкое напряжение плеч, свидетельствующее о том, что ему не особо приятна беседа. При этом блеск глаз, которые мрачно вспыхивали каждый раз, когда он смотрел агенту Стич в лицо, навевал мысли о двойственности. Агент явно нравилась ученому. Или же просто заинтересовала. Впрочем, вот это как раз Грина не удивляло: Арабелла умела произвести впечатление.

— «Сигма» — экспериментальный межотраслевой проект, замороженный больше тридцати лет назад, — выдержав паузу, заговорил Арнольд. — Это все, что я могу сказать. — И вежливо так кивнул. Мол, отстаньте от меня.

Грин слушал. Он искал слабое место, ждал удобного момента, чтобы ударить, вывести его из равновесия.

— Чем занимались там вы? — улыбнувшись, в тон ему спросила Стич.

Аксель отметил, что она отзеркалила позу ученого.

— В основном вербовкой кадров и организацией процесса. К тому моменту я уже защитил докторскую и отдал свои наработки команде. Отец поручил мне запустить лабораторию и договориться с другими семьями о сотрудничестве. Я это сделал.

— Вы были знакомы с Констанцией Берне? — вклинился Аксель.

Глаза Нахмана потемнели, он поджал губы и резко посмотрел на детектива.

— Доктор Констанция Берне была ведущим специалистом, — сквозь зубы ответил он, — она представляла медиков и успешно руководила парой проектов. Пока в один прекрасный день не сбежала без объяснения причин. Мне так и не удалось ее найти.

— Когда это было? — спросил Грин, не давая ему времени прийти в себя.

— Не помню, — высокомерно отмахнулся Нахман. — Давно. Вскоре после ее исчезновения у правительства изменились планы, и мы постепенно свернули лабораторию.

— И чем все-таки занимался комплекс? — продолжил допрос Грин.

— Не могу рассказать в деталях. Вам нужно знать лишь то, что в нем были задействованы все секторы и множество ученых. На него выделили достаточно денег. Нам удалось сделать ряд открытий, но они оказались настолько ошеломляющими, что в серийную разработку не прошли. Мне поручили перенаправить усилия ученых в нечто, более соответствующее времени.

— И вы начали разрабатывать оружие.

— Скорее, мы начали разрабатывать средства сдерживания.

— Оружие, — кивнул Грин.

Нахман, кажется, разозлился.

— Почему вы спросили про одного из моих подчиненных, детектив?

Детектив с Арабеллой переглянулись, и та медленно кивнула.

— Доктор Нахман, скелет, который мы обнаружили в стене лаборатории, принадлежит Констанции Берне. Это доказано, мы провели анализ ДНК. Доктор Берне никуда не сбегала. Вероятнее всего, ее убили. Пожалуйста, расскажите все, что помните о ней. Как вы познакомились, когда в последний раз виделись. Что она вам говорила? Кто вас спрашивал о ней?

Нахман, кажется, не слышал. Он откинулся на спинку кресла и смотрел на Грина так, как будто видел демона, поднявшегося из ада.

— Извините.

Ученый встал, подошел к столу и налил себе стакан воды. Он замер лицом к окну и пил воду мелкими глотками. Аксель видел, как дрожит тонкая изящная рука. Даже плечи поникли. Новости явно его шокировали. Что связывало его с Констанцией Берне? Что-то очень серьезное и настолько сильное, что Нахман пронес в себе эту связь сквозь десятилетия.

— Повторите, пожалуйста, еще раз, — не оборачиваясь, сказал доктор.

— В вашей лаборатории в стене была ниша, — негромко начал Аксель. — Во время проведения реставрационных работ хрупкая фальшстена рухнула. Рабочие увидели скелет. На вызов явилась комиссар Магдалена Тейн. При скелете был металлический бейдж с именем ученого. Мы провели анализ ДНК. Результат и имя на бейдже указывают на то, что скелет принадлежит доктору Констанции Берне. Я здесь из-за ее сына.

Нахман медленно обернулся. Стич молчала, но Грин видел, как она сканирует пространство, впитывая, как и он сам, мельчайшие проявления эмоций. Арнольд вернулся в кресло. Сел, сжимая в руках стакан, в котором осталось немного воды. Ученый выглядел потрясенным. На лице проступил возраст. Усталость. Слабое место найдено. Но почему?

— В последний раз я видел Констанцию в конце апреля шестьдесят седьмого года, — изменившимся голосом заговорил он. — Мы повздорили. Я хотел ее найти и поговорить, думал, остынет. Констанция имела привычку исчезать на несколько дней, если что-то шло не так. Но когда она не появилась, я начал беспокоиться. А потом нашел письмо, в котором она говорила, что уходит.

— И что вы сделали? — спросила Стич тихим мягким голосом, будто стараясь передать ему немного уверенности и покоя.

— Начал искать. Через все доступные мне на тот момент каналы. Она будто сквозь землю провалилась.