Яду, светлейший?

Подружка отмахнулась:

– Вечно ты шутишь, Аля!

– Даже не думала.

– Но ведь это противозаконно.

А у самой глаза заблестели. На благодатную почву упали мои слова.

Состроила кислую мину:

– Чихала я на его бумажки! Это ты у нас паникерша, каждой гербовой бумаги боишься.

– Так ведь как не бояться, когда…

– Тсс!

Запечатала пальцем ее губы. Не желаю больше слышать о карах столичных и регистрационных номерах, все равно их скоро отменят. С моей помощью. Первый закон жизни – не переходи дорогу ведьме, а то хуже станет.

– Значит, так, – убедившись, что поток возражений иссяк, зашелестела страницами гримуара, – я зелье сварю, а ты после сама решишь, нужен он тебе или нет. Хотя мужчина действительно симпатичный, года на два старше меня, темненький, вежливый, спокойный.

– На словах-то все сказка, только как ему зелья подлить? Положим, запишусь я на аттестацию, но это еще когда будет! Да и вдруг он там не один, свидетелей приведет, как с тобой грозился.

В этом вся Гражина, соткана из страха и сомнений. Мы с ней противоположности не только во внешности, но и по характеру.

– А голова тебе на что? – Постучала кулачком по затылку. – Прикинься дурочкой, упроси Йозаса допустить до начальственного тела. Мол, познакомиться хочешь, уточнить детали какие. Только непременно жаркий день выбери, чтобы светлейшего мучила жажда. А тут ты в лучшем платье, с чаем в туеске. Главное, моей ошибки не повторяй, не оголяйся сверх меры, иначе заподозрит неладное, пить откажется. И сама с ним за компанию выпей, чтобы бдительность усыпить.

Приворот на ведьму не действует, хоть на обычную, хоть на шептунью.

– Сама-то почему приворожить не хочешь, мне отдаешь, раз такой красавчик? – подозрительно прищурилась Гражина. – Покажи сначала своего кота-инквизитора в мешке. Может, я и в поиске, – она эффектным движением перебросила косу с одного плеча на другое, глубоко вздохнула, до предела натянув тонкую ткань на груди, – но на первое попавшееся не кидаюсь. И вообще, подружка, ты приворот временный сделай, не хочу я замуж за инквизитора. Так, приятно проведу время, аттестацию отменю и обратно. Не у одной тебя клиенты, я своих терять тоже не хочу.

Экая проблема, хочет взглянуть, покажу.

Пробежав глазами оглавление, открыла гримуар на нужной странице. Так, что там у нас?.. Все имеется, осталось только с чердака принести.

Помешивая колодезную воду на небольшом огне, перетерла между пальцев щепотку цветков акации, дождалась, пока она поварится пару минут и добавила корня одуванчика на кончике ножа.

Нетерпеливая Гражина сопела в ухо, нервировала. Не выдержав, отправила ее зажечь ладанку.

– И волосы, волосы непременно распусти!

– Не маленькая, знаю! – огрызнулась она.

Порой казалось, из нас двоих я старшая, хотя это не так, подружке уже к тридцати.

Гражина местная, родилась в избушке у самого леса, собственно, там до сих пор и жила, хотя в Малые ямки наведывалась часто. Отец у нее пушного зверя бил, мать – потомственная знахарка. Поговаривали, будто мужа своего она у смерти отшептала, нашла, раненного, на опушке, пригрела. А тот, молодец, не струсил, отблагодарил, женился.

Мое детство прошло на окраине Колзия. Мать воспитывала меня одна, как до этого ее – ее мать. Так уж повелось, рожали в нашей семье без мужа, вроде как силу колдовскую берегли.

Матушка работала на Юргаса, а я не захотела, взбунтовалась, уехала учиться разным премудростям к двоюродной тетке в соседнюю волость. Вернулась уже после матушкиной смерти, продала дом, купила этот: не желала оставаться в Колзии, Юргас бы не отстал. Вроде, зла на меня он не держал, отпустил, но кто ж его знает! У него на лице одно, а в душе совсем другое. И не стареет вовсе, точно демон какой или слуга Чернобога!

Тяжелый аромат ладана щекотал ноздри; от него чуть кружилась, болела голова. Ничего, еще немного потерплю, открою окна.

Продолжая помешивать воду по часовой стрелке, думала о Линасе, представляла его. В моих фантазиях обнаженный до пояса инквизитор сидел у моих ног, по-собачьи смотрел в глаза. В моих руках поводок, его горло сковывает ошейник. А рядом Гражина, с плеткой наготове. Ничего, хороший мальчик, мы тебя накажем. Взял бы золото, не получил бы проблем.

Бросила в бурлящую воду пару цветков бархатцев, следом – совсем чуточку мастики. От котла повалил густой пар. Пора выбросить из головы фантазии и перейти к делу.

Сосредоточилась на человеке, которого хотела увидеть.

– Покажи мне, вода, Линаса Клавела, живого или мертвого. Где он, что он, ничего не утаи, яви в тот же миг!

Змейкой заструилось над водой заклинание, смешалось с паром.

Затаила за спиной дыхание Гражина.

Пар рассеялся, явив на абсолютно спокойной глади воды лик светлейшего. Разумеется, одетого, только почему-то он не сидел в своем кабинете, а стоял возле моей калитки. Ее я признала сразу – по ржавому почтовому ящику, вьюнку и облупившейся зеленой краске.

– Ничего не понимаю!

Покачав головой, уступила место у котелка Гражине – пусть оценивает будущего любовника.

– А он ничего, мне нравится!

Полетело мне в спину. Я же, нахмурившись, выглянула в окно. Может, показалось? Увы, заклинание сработало четко, на крыльцо поднимался Линас Клавел. Спасибо, один, без подручных, но явно при исполнении, раз расстегнут на все пуговицы, даже значок инквизитора на синий сюртук нацепил. И не жарко – май у нас теплым выдался.

– Быстро, прячь тут все!

Задернула занавеску и оттащила недоумевающую Гражину от котелка. Поколебавшись, потушила огонь и вылила воду в первую попавшуюся посудину. Потом разберусь, сейчас некогда.

– Ладанку гаси! Ну же!

Лихорадочно сгребла остатки трав со стола, но убрать не успела: в дверь постучались.

– Судьба твоя пожаловала, – одними губами сказала Гражине и, нацепив на лицо вежливую улыбку, отправилась открывать.

Надеюсь, подруге хватит ума незаметно отнести все наверх, пока я заговариваю зубы светлейшему? Меньше всего на свете хотелось, чтобы он узнал, что мы им интересовались.