Яга – не баба

— Как успехи? — спросил ворон, поднимаясь навстречу.

— Отлично, — ответил я. — Чувствую себя отдохнувшим и полным сил. А у вас какие новости?

— К счастью, никаких, — мурлыкнул Василий Мышеславич. — Лежим, солнышком балуемся. Красота, тепло. Что еще надо? Жаль, что пришла осень. Скоро в лесу станет неуютно, даже мухоморчики исчезнут.

Да, мухоморчики были неизменным атрибутом избушки Бабы Яги. Я не представлял свое жилище без них. Но время года берет свое, листья уже сыпались под ноги золотистым ковром. Значит, скоро станет холодно, и печь будет не только инструментом приготовления пищи, но и необходимостью.

— О чем задумался? — спросил Васька.

— О жизни. — Я повел плечами. — Вот думаю, навестить, что ли, Черновея в царских палатах? Или как-то выманить его в лес, подстроить ловушку? Потому что сидеть и ждать, когда он снова нападет — не выход.

— Хозяин! — вдруг послушался девичий голосок.

Это еще что? Я вздрогнул и обернулся.

— Хозяин, разреши подойти, — взмолилась девушка, а голосок казался все более знакомым.

— Подходи, — ответил я, и на поляну ступила Акулина. Да, я еще помнил, как болотная кикимора пыталась меня утопить. А теперь вот стояла передо мной, опустив глаза. И сама вся будто поникла, скукожилась.

— Что случилось? — спросил я, уже чуя недобрые вести.

— Помоги! — Акулина подняла голову и пристально, с мольбой посмотрела на меня. — Водяной Николай пропал.

Глава 18 Русалий хвост

Извечный вопрос — как найти иголку в стоге сена — для нас превратился в немного другой. Как отыскать водяного в лесу? Конечно, первое, что пришло на ум — позвать Лешего. Тот появился нехотя, зыркнул на Акулину недовольно. Видно, и ему она насолила. Я посмеялся бы, но приятного в ситуации было мало. А вдруг Николая тоже похитил Черновей, как и Ягу? В том, что колдун приложил руку к исчезновению старушки, я не сомневался. А вот с водяным пока ясности нет, и мы не торопились делать выводы.

— Давай по порядку, — сказал Акулине, усаживая её на пенек. — Когда ты в последний раз видела Николая?

Сразу почувствовал себя героем, как минимум, «Убойной силы». А «свидетельница» смотрела в землю и казалась потерянной, несчастной.

— Сегодня утром, — ответила она. — Мы уходили танцевать на болотах, он проводил нас, как всегда. А вернулись — никого. В доме пусто.

— Может, он погулять вышел?

— Ты не понимаешь! — Акулина все-таки расплакалась. — Я больше его не чувствую. Его будто нет.

Васька прыгнул на руки кикиморе, замурлыкал, успокаивая, и даже дал себя погладить.

— Не печалься, девица, — сказал Акулине. — Найдется твой водяной. Сама знаешь, далеко от воды он не уйдет, а в нашем лесу всего-то две речушки протекают, и обе нам хорошо знакомы. Так что вы с подругами исследуйте Молочную реку — ту, что с кисельными берегами, а к Смородине пойдем мы с Вениславом.

— Спасибо, котенька. — Акулина чмокнула пушистого мурлыку в нос, и тот едва не потерял сознание от счастья. — Побегу я. Может, и правда Николай отыщется.

И унеслась.

— Что, вечерняя прогулка? — уныло спросил я.

— Она самая, — подтвердил кот. — Руслав, проводишь Веника к Смородине? Посторонним там опасно, так что мы с Хельгой создадим штаб в нашей избе и будем ждать новостей.

И выманивать у Хельги мясо, знал я этого подлизу. Он умел запудрить мозги нашей подруге.

— Хорошо, — ответил ворон. — Веник, давай сделаем так. Я выведу тебя на берег Смородины. Это место, где грань максимально истончается. Помни, близко к воде не подходи. Тебя могут преследовать видения, звать к себе, но стоит поддаться, и ты погибнешь. А я обернусь вороном и поднимусь в небо, посмотрю с высоты, не видно ли у реки водяного.

— Договорились, — кивнул я. — Идем.

Я столько дней провел в лесу, взмывал над ним в ступе, разглядывал с высоты птичьего полета, но не видел, что здесь протекает целых две реки. Шутки грани? Похоже на то. Наверное, я никогда не познаю всех её чудес. А вот Руслав шел уверенно. Он провел здесь намного дольше, и не один, а с Ягой, которая была в этих землях полновластной хозяйкой.

— Руслав, а нынешняя Яга долго занимала свой пост? — спросил я.

— Да, — ответил мой проводник. — Она говорила, что более трехсот лет. Но ты ведь понимаешь, что рядом с источником живой воды это не предел. А вот сейчас даже не представляю, как она обходится, все-таки возраст солидный.

А вот об этом я не подумал. Может, уже и спасать некого? Но тогда волшебное зеркало сообщило бы мне о смерти Бабы Яги, а оно говорило лишь, что не видит из-за магического заслона. Странно все это. Странно и непонятно.

— О чем задумался? — спросил ворон.

— Да так. — Я задрал голову и посмотрел на клочки неба, видневшиеся над деревьями. — Вот так живешь и не знаешь, что твоя семья скрывает от тебя страшные тайны, а где-то у тебя есть древняя пра-пра… и еще много раз прабабка. До сих пор не понимаю, как быть с этим знанием.

— Смириться и принять, — усмехнулся Руслав. — Иначе не получится. Иногда кажется, что сойдешь с ума от того, что преподносит жизнь, а потом поглядишь: вроде бы, не все так плохо, и можно справиться, идти дальше.

— Спасибо, — ответил я, чувствуя, что становится легче. Руслав относительно понимал, каково мне приходится. Да, ворон воспринимал меня в штыки, но я уже считал его другом.

— Здесь. — Руслав вдруг остановился. — Дальше мне, как человеку, хода нет — грань пожрет. Река Смородина за деревьями. Помни, что это грань между миром живых и мертвых. Не касайся воды, ни в коем случае не переходи на ту сторону, что бы ни увидел. Просто пройди вдоль реки и посмотри, нет ли где Николая.

— Я понял, — кивнул ворону. — Ты тоже будь осторожен.

Он ничего не ответил. Туман окутал фигуру Руслава, и вот уже вверх взмыла большая черная птица. Я же прошел по узкой тропке за деревья и увидел… реку. Огненную реку, от которой валил смрадный дым. Разве водяной мог оказаться здесь? Это и водой-то не назовешь. Но проверить надо. Вдруг он попал в ловушку? Поэтому я подошел ближе и замер на берегу. Вдруг пламя исчезло, будто я стою не у Смородины, а в своем городе детства на берегу мелкой речушки, в которой мы мальчишками купались и ловили рыбу. Тоска защемила сердце. Я отвернулся и пошел вдоль берега.

— Николай! — позвал водяного. — Николай.

— А-у… — ответил мужской голос с той стороны реки. Нет, его там не будет. Это ложь. Нельзя поддаваться. Я зашагал быстрее, вглядываясь в поросший красноватой травой берег. Подозрительно кружилась голова, а ведь я никогда не жаловался на здоровье.

— Венислав!

От звука родного голоса я вздрогнул и развернулся всем телом.

— Мама?

Она стояла на том берегу реки Смородины, в любимом голубом платье в мелкую ромашку. Моя мама, мамочка. Когда мы снова увидимся?