Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный.

СТИХ 151 УОТ УСУТААКЫ

Аарт-татай!!! Алаатыгар!!! Ах ты — желтогрудая, Медная птичка моя! Золотогрудая, Бедная синичка моя! Ты досаду свою Утеши, усмири! На меня — Поласковее посмотри! Да и как не сердиться тебе — Дорогой подруге моей? Да и как не гневиться тебе — Золотой супруге моей? Я и сам нетерпеньем горел, Я спешил к тебе, Я скакал, я летел… Думал я, что ты заждалась, Да в пути задержаться пришлось. Нюкэн Буурая отродья — Сынки, У которых на макушке глаза, Выродки Хапса Буурая — Щенки, У которых под глотками рты, Отдавать не хотели добром Того, что требовал я. И пришлось мне их погонять, И пришлось мне их в пот вогнать, Разбивать им шейные позвонки… Потому задержался я, Потому запоздал к тебе, Золотая пташка моя! А когда сюда я спешил, скакал, По дороге я увидал Юрюнг Уолана, мальца-удальца, Летавшего над землей На Мотыльково-белом коне Выше изгороди столбовой. Он, играючи, меня обманул, В жены взять он пообещал Любимую сестрицу мою, Красавицу Кыскыйдаан Куо, Девушку с дымно-черным хвостом, С когтями, острее кос-горбуш. Он коварно ее Обольстил — и убил… Я за это его скрутил, Я ударил обземь его — Оскорбителя моего. Я услышал, как он испустил Три выдоха последних своих, Три выдоха белых своих. Да нагрянул вдруг, Налетел Воин из далекой страны, Силою равный мне, Воин из высокой страны, Ратоборец, достойный меня. Он рогатиной боевой С неба на меня налетел, Он трехзубою острогой Землю под мною пронзил. Без передышки сражались мы Тридцать Гулко воющих дней и ночей, Силой равные — мы сошлись… Истомили мы плечи в бою И положили такой уговор — Тридцать суток Спать, отдыхать, А потом — сражаться опять, П алицами черепа разбивать. В том великою клятвой мы Поклялись на черной скале. Раскололась от клятвы нашей скала. Разошлись мы, спать улеглись.

СТИХ 152 ТУЙААРЫМА КУО

Ох, страшилище! Ох, злодей! Чуть не д осмерти Ты меня испугал! Когда появился огненный змей — Ужас меня обуял… Как медведем ты обернулся вдруг — От страха я смерти ждала… А как пламенем ты запылал — Ой, друг! — Дыбом волосы встали мои, Душа моя обмерла!

СТИХ 153 УОТ УСУТААКЫ

Не бойся меня, дорогая моя! Успокойся, золотая моя! Ты — великих богинь любимая дочь — Испугалась впрямь… Ты прости мое озорство! Я в шутку хотел тебя попугать, Я хотел тебя получше узнать, Я хотел тебя испытать.

СТИХ 154 ТУЙААРЫМА КУО

Хоть прославлен ты и велик В бедственной этой стране, Ты по глупости своей пропадешь! Ты почему не убил его — Нюргун Боотура, врага твоего? Вольно скачет, Весело ржет его конь, Словно черная молния, конь, Стоя рожденный на грани небес. Жив он — Нюргун Боотур! Выросла доблесть его, Возвысилась удача его! Он сюда недавно сам приходил. Ох, как он поносил тебя и меня! Он облаял меня, Словно пестрый пес, Он рычал на нас, Словно бурый пес; Угрожал в рабыню меня превратить, Чтобы я всю грязь убирала за ним. А уж как над тобою глумился он, Что, мол, если тебя он хлопнет рукой, Проломит темя твое! Что если тебя он в зажим возьмет, Треснет твой Хребет становой! Говорил, что он дал тебе Передышку на тридцать дней, Потому что выбился ты из сил. А потом еще пригрозил: «Буду медленно мучить его, До смертного конца! Жилы вытяну из него — Вора и подлеца!»

СТИХ 155 УОТ УСУТААКЫ

Ах, он дрянь, ах он рвань! Ах, ползучая тварь! Летал, скакал, Отыскал, наконец, Над кем издеваться, Над кем надругаться! Надо мной! Ах, он — мелюзга! Чем он хвалится? Чем отличился он?

СТИХ 156 ТУЙААРЫМА КУО

Еще говорил Нюргун, Что не выдержит Нижний мир Поступи богатырской его. Говорил, что тебя самого Сперва оседлает он, как коня, Плеткой будет тебя хлестать На распутье восьми дорог; Что тебя заарканит он, как быка, На кресте девяти дорог, Что загривок твой разобьет, Уши у тебя оторвет, Превратит тебя в батрака, В корноухого раба своего, Чтобы ты убирал за ним Чудовищные изверженья его. Каково это было слышать мне, Нареченной твоей жене? Лучше бы сквозь землю тогда Провалилась я от стыда!

СТИХ 157 УОТ УСУТААКЫ

Ах, злодей! Ах, вор! Ну и ну! Ох ты, лапушка дорогая моя! Пташечка золотая моя! За меня ты и впрямь болеешь душой? Заступаешься за меня? Недоносок этот Нюргун — Неуемный бродяга, шатун, Непоседа и озорник, — Никогда нам покоя не даст, Пока я на шею ему Тяжелое не надену ярмо… Я один — такой богатырь, Что устоит перед ним, Не попятится ни на пядь. Будем драться, покамест один из нас В яму не угодит… А как будет победа моя, За поношенье такое, за глум, Я его, как п ороза, охолощу! Я его в раба превращу, Распускающего ремешки Набедренников твоих… Я его в презренного раба превращу, Развязывающего шнурки Ровдужных натазников дорогих На священном теле моей жены, Каждый раз — Как настанет радостный час Моего слиянья с тобой — С благородной моей хотун. Я его в последнего раба превращу, Чтоб распластывался перед ложем моим, Чтобы стал он подножьем моим, Когда буду я возвращаться к тебе, Когда буду взбираться я На высокое лоно твое. Будет он, как послушный раб, Развязывать на тебе для меня Натазники твои Из лосиной р овдуги дорогой, Поверху прошитые швом. Будет он снимать с тебя для меня Исподнее одеянье твое, Швом прошитое вдоль пахов! — Так сказал И расхохотался злодей, Прикрывая клыкастую пасть Широченной лапой своей.

СТИХ 158 ТУЙААРЫМА КУО

Я сказала: Был бы хозяин в дому, Научил бы тебя уму!

СТИХ 159 УОТ УСУТААКЫ

Ах, ты светик ясненький мой! Ах, как верно молвила ты! Был бы дома в ту пору я, Не посмел бы он угрожать!

СТИХ 160 ТУЙААРЫМА КУО

Когда же кончится смута и бой? Когда же мы будем с тобой Жить, как муж с любимой женой? Когда заведем изобильный дом, Огонь священный зажжем? Великая чадородия мать Мне велела детей для тебя рожать… От ожидания у меня Окоченела спина, От желания у меня Затылок одеревенел.

СТИХ 161 УОТ УСУТААКЫ

Аарт-татай!!! Вот не ждал, не гадал!!! Я-то думал — я гадок тебе, А ты скучала тут без меня? Ах ты, медногрудая пташка моя, А ты тосковала тут без мен я.. Ах, ты жаворонок златогрудый мой! Ну-ка, дай — поцелую тебя В личико беленькое твое! Ну-ка, дай — приласкаю тебя! Ну-ка, дай — обнюхаю я тебя — Медногрудую птичку мою, Златогрудую синичку мою! — Всполошился Уот Усутаакы, Заколотилось сердце его, Задрожали кривые колени его. Расстегнул он пояс железный свой, Девятислойную распахнул Кованую броню, Защиту своей Свирепой души. Только он успел оголить Черное тело свое, Как очутился пред ним, Откуда ни возьмись, Богатырь великий средней земли, Буйно-резвый Нюргун Боотур. Обнаженный свой длинный меч Он в живот адьараю всадил. Удалого Уот Усутаакы, Словно туес берестяной, Ударом своим пронзил, Черную печень его пропорол, Многожильное сильное сердце его Смертельным клинком поразил; Боевую спинную жилу его, Полнокровную Становую жилу его Пополам рассек.

Преисподних нюкэнов Дух-властелин, Прославленный адьарай Содрогнулся и простонал: — О-ох! Татат! Татат-халахай! О-ох, головушки девяти журавлей! — И упал он, всхлипывая и хрипя, Затрепетал, как рыба-гольян, Насаженная на рожон, Дрожью предсмертною задрожал… Всем огромным телом забился он, Выломил стену жилья, Выкатился на простор Вымощенного двора, Заливая камни кровью своей.

СТИХ 162 НЮРГУН БООТУР

Смотрите, богатыри! Вот он — повержен лежит — Вор, на косматых ступнях Выход ивший Разбойничать по ночам Из подземелий своих! Кривоногая тварь, Кровавая пасть, Не ты ли, злодей, разорял Золотые угодья айыы-аймага Колдовством восьмидесяти восьми Пролетающих облаков? Не ты ли, злодей, похищал Солнцерожденных людей С поводьями за спиной? Не ты ль воровством, Грабежом истреблял, Напуская девяносто девять своих Заклятий, обманных мар, Золотых людей Кюн Эркэн С чембурами за спиной? Я на шее твоей затянул аркан, Я железной уздой тебя обуздал За все преступленья твои! Злодеяний твоих бадья Переполнилась через край! Срок настал — За все расплатиться тебе. Навзничь я опрокинул тебя, Брюхо твое распорол. Прощайся с гиблой своей страной, Прощайся с ущербной своей луной, Со щербатым солнцем своим, Пока не заставил тебя я сказать Слов, что ты матери не говорил, Пока я не вытянул из тебя Тайн заповедных твоих, Которые ты не успел передать Даже отцу своему! Настала пора — На ч асти тебя, Проклятого, распластать… Спеши, прощайся теперь С железным своим жильем, С пылающим очагом! Прощайся с болваном медным твоим С навозную глыбу величиной, Который Издревле тебе помогал! — Голос Нюргуна гремел, как гром. А Уот Усутаакы Бился огромным телом своим В судорогах предсмертных мук, Изрыгая из пасти огонь. Трудно было ему умирать… Кровью захлебываясь, хрипя, Зубами железными скрежеща, Испуская рев из глубин Чрева чудовищного своего, Кровью харкая, Сукровицей плюясь, Он заговорил, зашипел, Будто в кузне плеснули водой На раскаленный железный брус.

СТИХ 163 УОТ УСУТААКЫ

Больно мне! Тошно мне! Жжет, горит!.. Тяжко погибать, Страшно умирать! Тяжело, нестерпимо мне! Победил ты, перехитрил! Ох, постыдно мне! Одолел ты меня, свалил… Ох, обидно мне! Грозной я поражен рукой, Поздно мне тягаться с тобой. У тебя, победитель мой, Слава д онеба возрастет, У тебя, погубитель мой, Счастье бурное расцветет. Белокожая! По твоим следам Я ходил — и себя сгубил, И могилу вырыл себе… Кожей бледной твоей обольщен, Кости дюжие свои сокрушил. И рассыплется мой могучий костяк, И забудется слава моя! Я, как видно, разум свой потерял, Я коварства вашего не разглядел — И убит за то, И погиб!.. Эй ты, девка, Туйаарыма Куо! Проклинаю твою красоту! Проклинаю имя твое! Пусть обрушится на тебя Неотступная беда, Неизбывная беда — Навсегда! Пусть ты будешь хозяйкой-хотун В изобильном, богатом дому — Да не будешь ты никогда На коленях своих золотых Кровных деток Нянчить, качать! Да не будешь ты никогда В серебряных ладонях литых Ползунков-малюток своих подымать! За то, что ты своей красотой Великим трем племенам Бедствие принесла — Пусть за это дети твои, Пусть все родные твои Стерты будут с лица земли! Пусть мертвыми головами их Играет морской прибой! Пусть безголовые их тела Пропадают в бездне глухой. Прощай, мой пр аотец-исполин, Муус Суорун — Нетающий Лед, Уот Солуоньай — Тающий Лед, Что был до начала времен сотворен Дабы породить Бездонное море, Огнереющее Муус-Кудулу! Эй, мой сумрачный Нижний мир, Темная отчизна моя, Где щербато солнце, Где месяц щербат! Эй, владыка заклятий и чар, Заговоренный на остром клинке, Зарубленный на посошке! Эй, сородичи лихие мои, Страшные Хапса Буурай, Сидящие на крови Растерзанных вами жертв! Эй, сородичи удалые мои, Свирепые Нюкэн Буурай, Живущие в трех преисподних мирах! Эй, ты, идол жертвенный мой — С глыбу навозную величиной! Все прощайте, Все — навсегда, На долгие времена, На вечные времена! Пусть ваших туловищ Верхняя часть Сузится, отощав, Покроется белым льдом! Пусть ваших туловищ нижняя часть Вспучится, обрастет Сосульками застарелого льда! Пусть покроет вас плесень и гниль! Ох, как рана моя болит… Все нутро мне огнем палит… Слушай, Нюргун, Благородный муж! Умоляю тебя, Заклинаю тебя, Поклоняюсь трем твоим темным теням, — Если есть еще сила в деснице твоей, Ты еще удар нанеси, Поскорее меня добей! Жизнь мою укороти, Муки мои прекрати! — Так прошамкал пастью своей адьарай И захрипел, заикал, В судорогах мечась…

СТИХ 164 НЮРГУН БООТУР

Смотрите, богатыри! Невидимкин сын, исчадие тьмы, Черная харя, Кривая нога, Вот он — повержен лежит, — Уот Усутаакы! Еле жив — а грозит, Словом язвит, Пастью смердит! Я тебя, злодея, сейчас Мечом разрублю, Копьем проколю! — Речь такую молвив, Нюргун Боотур Меч свой обнаженный занес. Светозарная Туйаарыма Куо, Красавица с девятисаженной косой — С визгом вскочила она, Бросилась — бедняжка — к нему.