Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный.

СТИХ 165 ТУЙААРЫМА КУО

Погоди, мой старший брат-тойон! Постой, удержи Второй свой удар! От второго удара меча Оборотень-адьарай От ран исцеляется, говорят, Подымается, говорят, Полный несокрушимых сил. И тогда настанет беда — Не спасемся мы никогда! — Так закричала Туйаарыма Куо, За руку Нюргуна схватив; Дыбом от ужаса на голове Волосы у неё поднялись. — Ну, спасибо, сестра! Отвела напасть… — Ответил Нюргун Боотур. И невольно попятился он, Солнечной срединной земли Неистовый исполин.

СТИХ 166 УОТ УСУТААКЫ

О-о, мука моя! О-о, гибель моя! Если б ты ударил меня, Встал бы я, Поборолся с тобой! Видно, этому не бывать… Видно — жить тебе, А мне — умирать! — Так молвил коснеющим языком Уот Усутаакы И со стоном дух испустил. И тогда победитель его, Исполненный сил Исполин-богатырь — Вывернул прямо с комлем Толстую шею врага, Тяжелый камень его головы От тулова открутил; Вырвал руками черную печень Из отверстой утробы его, Исторг из клетки грудной Многососудистое сердце его, Могучее властное сердце его В девяносто девять пудов. Разорвал становую жилу его, Боевую спинную жилу его, Пестросиний мужской его срам, В пустотелую колодину величиной, Из тела чудовища вырвал он. Тяжелые ядра его, Которые впору таскать Вьючной лошади на спине, С мошонкою оторвал Нюргун; И воздел на блистающее острие Рогатиной боевой Жертвенную добычу свою. Кровавую жертву свою Поднял он на высоком копье И голосом громовым Песнь воинственную запел.

СТИХ 167 ВОИНСТВЕННАЯ ПЕСНЬ НЮРГУН БООТУРА

Смотри! Смотри! Смотри! Свирепая дочь Своенравных небес! Черные злодеянья твои, Как шатер сосны вековой В к уржавине снеговой! Где грохочет бой, Где ревет вражда, Где льется кровь, Ты рвешься туда, Шейными позвонками бренча, Деревянными черпаками стуча!.. Дробно хохочущая в тишине, Ветвесыпучая тьма, Лиственнопятая жуть, Черная сила, Кровавая пасть, Тетка моя Куо Холбонной! Выше взметай, подымай Снеговые заносы твои На восьми перевалах Заоблачных гор! Эй, летящий о трех тенях, Сын беды — Осол Уола! Эй ты, Нерюйэ Харбас, Гнездящийся на девяти Жертвенных деревах, Чей колчан — пузырь мочевой Женщины, умершей в род ах! Посмотри на добычу мою, Прилетай на веселый пир! Эй, у конного отнимающий кнут, У пешего — посох его, С живого — кровавый мяса кусок Рвущий на ужин себе, Дух кричащего чайками Склона Куктуй, Ты, чьею силою колдовской Снеговые вихри ревут На перевале Муус-Кюнкюйэ, Эй ты, радующийся слезам, Пляшущий при мучении чужом, Оборотень Тюптэ Буурай, Прилетай на пир! Беломордые Уот Буураи, Блистающие огнями глаз, Прилетайте сюда, сюда! На рогатине длинной своей Я богатые вам Поднимаю дары, Угощенье обильное подношу, Чтоб набили досыта вы Ненасытные глотки свои! Не померкло солнце мое, Я поверг своего врага, Возвысилась удача моя, Выросло счастье мое! Кровного врага своего, Грозного духа бездонных глубин Я убил, ничком повалил… Владыку моря Муус-Кудулу, Чей великий мглистый простор Птица не перелетит, Исполина Уот Усутаакы Поразил я своим мечом, Сокрушил я длинные кости его! Я кровавую жертву вам приношу, Я, великие, потчую вас Вырванным из пасти врага Толстым его языком, Печенью черной его, Сердцем могучим его, Всем, чем он славен был и силен! Громко приветствую вас! Вашим прославленным именам Почести воздаю! Пусть ваша радость живет! Пусть ваше счастье вовек не умрет! Уруй-айхал! — Так, трижды Голосом звучным своим Приветствие возгласил, Преклонив колено, Нюргун Боотур, Прославленный сын айыы, Подымая жертвенные дары На рогатине боевой. Только он восхваление произнес, Тут же — с северной стороны Послышался крыльев свист, Перьев железных звон; Ярко вспыхнула в темноте Огненно-кровавая пасть Черно-лысого ворона белых небес… Громко крикнул он на лету, Звонкие, железные перья его Блеснули, словно мечи, Клюв его был подобен кайлу, Когти подобны железным крюкам. Налетел он, Жертву схватил… Хищно хряпнула глотка его, Гукнула горловина его.

СТИХ 168 ПЕСНЬ ИЛБИСА

Алаатанг! Улаатанг! Я восемь суток не ел, А ты позаботился обо мне, А ты меня накормил… Чтобы счастья тебе не видать Порожденных тобою детей! Чтоб тебе невесту не обнимать, Чтоб тебе с женою не спать! Долгий век, богатырь, живи! Окунайся во вражьей крови, Пораженья в бою не знай, Противников убивай! Черной плотной печенью их Щедро меня корми! Пусть ничье копье Тебя не сразит, Пусть ничья стрела Тебя не пронзит! Убивай, богатырь, врагов, Вырывай у них Из клеток грудных Многожильные их сердца, Богатые жертвы мне приноси! Пусть ничей завистливый Огненный глаз Нигде не сглазит тебя! В брод по вражьей крови ходи, До старости битвы веди, Всегда, везде побеждай! Пусть великая боевая страсть Будет подножьем твоим, Пусть победа сопровождает тебя, Пусть погибнут твои враги! — Так прокаркал ему, Так заклял невпопад Белоголовый ворон илбис… Непреодолимо звучал, Неотвратимо звучал Удаляющийся голос его. А средней земли исполин Не содрогнулся твердой душой, Не удивился тому, Что накаркал ворон ему…

СТИХ 169 ПЕСНЬ ИЛБИСА

Неистовый Нюргун Боотур В яростной радости растоптал Безголовое, Опустошенное тулово Изворотливого, Непокорного вора Уот Усутаакы — Покоренного, наконец, Истребленного, наконец. Бросил клочья трупа его В прибой Бездонного моря Муус-Кудулу. Вырвал с корнем Огромную мерзлую ель; Этой елью Нюргун Боотур Растоптанные останки врага Перемешал с шугой ледяной, Пока не исчезли они В бездонной морской глубине… После этого богатырь Через голову перевернулся И вмиг Превратился в серую мышь — В остроносую трехсуставную мышь С рыжей шерсткою на спине И шмыгнул в чуть заметную щель В левой перегородке жилья… Долго ли он пропадал Под землей, — неведомо нам. Наконец появился Нюргун Боотур, Череп соболий неся Со сверкающей Живою водой. Принял образ он Прежний свой И на колени стал Пред Юрюнг Уоланом-богатырем, Бездыханным братом своим, Чей Мотыльково-белый конь Летает над землей Выше изгороди столбовой. Живой водой Нюргун Боотур Голову убитого оросил, Обрызгал могучее тело его, Две-три капли В рот ему влил.

СТИХ 170 НЮРГУН БООТУР

Светлый защитник Жизни земной, Сын светозарный рода айыы, С поводьями за спиной! Если ты спишь — Встрепенись, проснись! Если умер — К жизни вернись, Подымись! Пусть откроются зеницы твои, Пусть твой взгляд блеснет! Пусть затрепещет кожа твоя, Пусть дыханье вернется к тебе, Пусть твоя плоть оживет! Уруй-уруй! Уруй-айхал! — Только это промолвил Нюргун, Только брата хотел приподнять — Тот сам, как разбуженный ото сна, Испуганно вскочил, Шумно вздохнул И на камень сел, Удивленно оглядываясь вокруг, Протирая рукой глаза.

СТИХ 171 ЮРЮНГ УОЛАН

Что за диво, богатыри! То ль я долго спал, То ль — мертвый лежал? Если мертв я был, То — как будто во сне… Если спал я — Смерть, видно, снилась мне… — Тут опомнился он И на ноги встал, К брату старшему своему, Величайшему из богатырей — Бросился он на грудь. Стали друг друга они обнимать, Обнюхивать, Целовать. Будто н авек расстались они И опять друг друга нашли, Друг от друга не отрывались они, Друг другом любовались они, Нарадоваться не могли. Взявшись за руку крепко, Два брата родных — Два радостных, молодых, Оружием бранным блистая, Доспехами громыхая, Стремительно подошли К истомившейся в железных цепях Светозарной Туйаарыме Куо И к могучему богатырю, Скачущему на Серо-стальном коне, Отважному Кюн Дьирибинэ. Сняли с них окровавленные кандалы, Сорвали ржавые цепи с них; Как сухая береста, железные цепи Рассыпались в богатырских руках. Так несчастных освободили они… У каждого троекратно Верхнюю целовали губу, У каждого шестикратно Нижнюю обнюхивали губу. А потом Нюргун Боотур Задел, поведя плечом, Как будто невзначай, Железную перегородку жилья. Рухнула перегородка, гремя. Поглядел в пролом богатырь И увидел: там — В подземелье — стоят Сорок четыре богатыря, Пропавшие В прежние времена, Нанизанные на огневой аркан О девяноста и девяти крюках, О восьмидесяти восьми замках. Иссохшие, как скелеты, стоят Исполины-богатыри, Чуть дыша, Чуть ресницами шевеля.

А Нюргун Боотур — Он медлить не стал, Он по гулким ступеням сбежал В подземелье, В поганый провал, Поднатужась, с криком, Трижды рванул Заколдованный огневой тот аркан, Прикованный к стене Девяносто и девятью крюками, Восемьюдесятью восемью замками. Он с такою силой рванул, Что бедственный Нижний мир Содрогнулся в смятении, Всколыхнулся, Всплеснулся, словно вода В берестян ом турсуке. Но огненный волшебный аркан, Рассыпая искры огня, Растянулся, визжа и звеня, Как жильная струна, И стянулся — туже, чем прежде был, И рванулся на прежнее место опять. Не поддался богатырю. «Вырву его, как быту, Выдерну, как корневище кэйгэс…» — Подумал Нюргун Боотур; Но все ж устыдился он, Жаром зарделось лицо, Что не хватило силы его Рывком разорвать аркан. Вскрикнул, перекувыркнулся он И превратился вмиг Юноша, блистающий красотой, В кривоногого абаасы; Приседая в коленях, заковылял; Голосом Уот Усутаакы Запричитал он, Забормотал: — Аарт-татай!!! Алаатыгар!!! Айыы Хаана великий сын, Ограждаемый силой небес, Прославляемый в племени Кюн Эркэн С поводьями за спиной, Удалой Нюргун Боотур, Которого ждет, По которому ржет, Тоскует конь Вороной, Стоя рожденный На грани небес, Сильный Нюргун Боотур Сломил меня, Скрутил меня, Обуздал меня! Затвердевшие поводья мои Донельзя он затянул! Толстую кожу мою разорвал, Пролил черную кровь мою! Эй, сверкающая, Мелькающая, Медная девка Дьэс Эмэгэт, Дух высокого свода Трех моих бездн, Трех грохочущих от хохота бездн! Трещит, колеблется Каменный свод, Трепещут затворы ворот!.. Прилети скорей, Защити Глубокое дыханье мое, Светло-облачное дыханье мое! Выйди! Спаси мою жизнь! Выдерни поскорей Колдовской подвижн ой засов, Что держит в скале Огневой аркан О девяноста и девяти крюках, О восьмидесяти восьми замках! Ой, горе мне! Ой, мука мне! Ой, Нюргун Боотур Тойон! Потише меня гоняй! Полегче плетью стегай!.. Повелитель, старший мой брат, Пощади, Хоть до смерти не убивай! — Только молвить он это успел, В то же мгновение В толще скалы Кто-то гукнул: — Сказал — не сказал! — Раскололся каменный столб, На котором держался свод Трех хохочущих пропастей, И сорвался натянутый туго аркан С чародейных своих укреп, И рассыпался, И пропал В пропасти бездонной глухой. Тут сорок четыре богатыря, Нанизанные на аркан Сквозь проколы меж двух костей Иссохших предплечий своих, Освобожденные, наконец — Выбежали из подземной тюрьмы И с четырех окружили сторон Избавителя своего. Средь зал итой кровью Долины смертей Закричали громко: — Уруй! Уруй! — Нюргуна благодаря.

СТИХ 172 БОГАТЫРИ

Дьээ, дьэ-э-боо! Дьээ-боо! Слава тебе! Слава тебе! Скачущий на Вороном, Стоя рожденном коне, Уруй-айхал тебе, Удалой Нюргун Боотур! Мы — знаменитые богатыри, Пред тобою склоняем спины свои, Поклоняемся трем твоим Темным теням! Слухи об имени славном твоем, О духе высоком твоем Доходили до нас В былые года, В те давно позабытые дни, Когда мы, бедняги, чтили себя Несравненными в трех мирах, Чтили каждого среди нас Равным силою пятерым силачам, Семерым могучим богатырям. Ты теперь нас от плена спас! Ты — первый теперь среди нас! Предрекали великую славу тебе, Прославляли недаром тебя, Называли первым среди айыы В древние времена! Несокрушима твоя судьба, Предначертанная Одуном самим! Неисчерпна сила твоя, Равная половине сил Среднего Мира всего! Утренним солнцем блистаешь ты, Утомленья не знаешь ты. За то, что ты выпустил нас Из подземной смрадной тюрьмы, Где затворы глухо стучат, Из непроглядной тьмы, Откуда выхода нет, За то, что освободил ты нас, Нанизанных на аркан О девяноста и девяти крюках, О восьмидесяти восьми замках, За то, что ты истребил Злодея Уот Усутаакы, Мы гремящую славу твою пронесем По трем великим мирам! Слава твоя дойдет до ушей Недосягаемого для нас, Чье имя вслух Нельзя произнесть! Мы скажем владыкам извечных сил, Что в Среднем мире земном Появился великий Муж-исполин, Чтоб они не решались переходить Твоих широких путей, Чтоб они не мешали тебе На далеких дорогах твоих. Пусть на три века Продлится твой век! Пусть изобилье твое Не расточится за девять веков! Неомрачаемым счастьем сияй, Ни в чем ущерба не знай! Многочаден да будет твой дом, Всяческим наполнен добром! Да расплодятся твои Бесчисленные стада! Да не коснутся твоих детей Нужда, болезни, беда! За то, что ты нас От гибели спас, Мы в трудный час Отплатим тебе, А если не будет нужды — Отплатим рыси твоей. Счастья тебе! Удачи тебе! Уруй! Уруй-айхал! — Прокричали богатыри, Трижды поклонились они Трем его темным теням, Троекратно поцеловали они Верхнюю Нюргуна губу, Шестикратно понюхали чередом Нижнюю Нюргуна губу. Иные богатыри Белыми кречетами обернулись, Широкие распахнули хвосты, Высоко взвились, Унеслись. Другие богатыри В пестрокрылых орлов превратились, Шумно в высоту поднялись, Солнце закрыли, Небо затмили, В незнаемой скрылись дали… Туча темная подплыла, Многолапая, С лохматой гривой… И смотри — Остальные богатыри В глубину этой тучи вошли. И умчались, развеялись дымом, Растаяли, как туман, Без следа…

СТИХ 173 БОГАТЫРИ

Среднего мира богатыри К свету солнечному поднялись, Вышли на поверхность земли, Вынесли Туйаарыму Куо. Хорош показался им Средний мир… — Хор о— хор о! — закричали они. Скоро на их призыв Конский топот послышался вдалеке; Пыль взметая до облаков, Прискакали четыре коня; Остановились, шеи склоня — Нюргун Боотура Конь Вороной, Стоя рожденный На грани небес; Белый, как мотылек, Юрюнг Уолана скакун; Конь сивогрудый, Серо-стальной Кюн Дьирибинэ-удальца И золотисто-карий бегун, На котором в былые года Ездила Туйаарыма Куо… На воле кони айыы Нагуляли жир на боках, Округлились мускулы их, Обросли они шерстью густой; Звонко всхрапывали они, Весело играли они, Нетерпеливо ржали они. Сели на резвых коней Светлые дети айыы… Шумно, как черный глухарь, Прянул Нюргун Боотур На круто выгнутое седло, Блистающее, как солнце небес, И к спутникам повернув лицо, Кюн Дьирибинэ-удальцу Сказал такие слова…

СТИХ 174 НЮРГУН БООТУР

Дьээ-буо!!! Дьээ-буо!!! Конем владеющий Серо-стальным, Кюн Дьирибинэ удалой, Ко мне свой слух обрати Парой больших своих чутких ушей, Подобных полной луне, Внимательно слушай меня: Светозарная, как солнечный день, Сестра твоя Туйаарыма Куо, Красавица с девятисаженной косой, Тоскуя по матери и отцу, По священному очагу своему, Так исчахла, в неволе томясь, Так отощала она, Что осталась лишь половина ее… Пусть она три года дома живет; А когда три года пройдет, Сватать я приеду ее За брата младшего моего — Юрюнг Уолана-богатыря. Я его снаряжу и к вам привезу, Чтобы он женою своей назвал Младшую сестричку твою, Светозарную Туйаарыму Куо. Возвращайтесь домой, Созывайте гостей, Затевайте великий пир, Чтобы радость не умолкала у вас, Чтобы празднество не убывало у вас, Чтоб весельем кипел ваш дом! А когда три года пройдет, Семь богатых устройте сэлэ, В шесть рядов поставьте чэчир, Торжественно дожидайтесь тогда Зятя будущего своего! Он от солнечной пуповины рожден, От высокого корня айыы. Слыхал я в прежние времена, Что на склоне бурных небес Обитает Сюнг Дьаасына сын, Облетающий мир На Громе-коне, Бьющий молнией вместо бича, Буура Дохсун-исполин; Так он грозен и так велик, Что над ним и пуночка не пролетит, Что под ним и мышка не пробежит… Попробуйте, позовите его, — Пусть и он на свадебный праздник придет, Пусть коня своего приведет! Халлаан-Хара-Мангастайа — Славного кличут коня; Словно утренние морозные звезды, Горят глаза у него; Как звонкая закаленная сталь, Звенят копыта его… У великого Улуу Тойона, Что в неистово-грозном гневе порой Пробуждается ото сна, И у свирепой супруги его — Яростной Куохтуйа Хотун Есть прославленный сын-исполин, Из-за буйства чудовищного своего И разврата неслыханного своего Не ужившийся среди буйных племен Ураганных южных небес; Уот Усуму Тонг Дуурай — Имя этого богатыря; Позовите в гости его! В Нижнем мире есть еще богатырь — Алып Хара Аат Могойдоон, Приносящий беду чародей, Чье имя опасно произносить… И все-таки — вы почтите его — На торжество пригласите его! Есть еще один богатырь, Чей отец — Уорда Могол Тойон, Чья славная мать Кус Хангыл Хотун, Чья младшая великанша-сестра — Кырыытынай Тыкаарай, Красавица Кыыс Нюргун, Скачущая на Красно-буланом коне, В поединках разящая богатырей Своим смертоносным копьем; Это — прославленный исполин, Знаменитый в роде айыы Справедливым духом своим, Ретивым нравом лихим, Благородный Хаан Дьаргыстай; Обязательно пригласите его! Богатырей из далеких стран, Соперников, достойных меня, Теперь я назвал имена; Постарайтесь их не забыть, Попробуйте всех пригласить, А то ведь обида пойдет, Смута великая закипит. — Так поучал Нюргун Боотур Друга благородного своего, Кюн Дьирибинэ-удальца. Белым блистающая лицом, Бедная Туйаарыма Куо, Трижды сперва поклонясь Трем Нюргуна темным теням, Красные губы открыв, Белыми зубами блеснув, Избавителю своему Молвила такие слова…