Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный.

СТИХ 175 ТУЙААРЫМА КУО

Дьээ-буо!!! Дьээ-буо!!! Избавитель мой! Ты назвал имена Самых лютых наших врагов, Кем славится Нижний мир… Ты назвал заклятых наших врагов, Живущих на склоне бурных небес!.. Если нагрянут они, Не миновать беды, Несчастья не избежать. От одной лишь мысли о них Мои волосы дыбом встают, Ужас наполняет меня! Нагрянут они — Нарушится мир, На гибель они обрекут Народ уранхай-саха, Великая вспыхнет война, Вымрут люди на средней земле… Ну, а если их не позвать — Кто посмеет нас порицать?! И какая в этом наша вина? Я страшусь… Я смятенья полна… — Так возволнованно говорила ему, Избавителю своему, Светлая дочь айыы.

СТИХ 176 НЮРГУН БООТУР

Не пугайся, дитя мое, Не содрогайся душой… Пойми, что задумал я! — Если их сейчас не созвать, Да за удила не поймать, Да ничком по очереди не повалить, Если теперь их не истребить, То потом истребят они Все потомство племен уранхай-саха! Потом не будет защиты от них, Ни в чем не будет опоры для вас… Девяносто девять хитростей их, Восемьдесят восемь коварств колдовских Запутают ваши пути, И тогда спасенья вам не найти! Разрушат они ваш кров, Потушат священный огонь в очагах, Растопчут ваше добро, Разорят вас, выжгут дотла, Развеют пепел, смеясь… Потому и решил я их вместе созвать, Чтоб избавиться сразу от них! — Молвив слово такое, Нюргун Боотур Трижды поклонился Тройным их теням — И, коня повернув на юг, С Юрюнг Уоланом, братом своим, Умчался в свой заповедный предел… А Кюн Дьирибинэ-богатырь И прекрасная Туйаарыма Куо Поспешили к родным местам, Где не были столько лет…

СТИХ 177 НЮРГУН БООТУР

Исполины-богатыри Племен уранхай-саха, Чада солнечного рода айыы Сч астливо стали жить, Радовались втроем Радостью трехсот человек В обители первозданной своей, В обиталище своем золотом; В изобилии, беззаботно живя, Укрепляя силу пищей мясной, Утоляя жажду лучшим питьем, Богатырскими играми на лугу Упражняя мышцы свои… Первейшие из людей, Прекрасные молодостью своей, Полные бодрых сил, Так в ту пору жили они, Что белая пуночка не могла Над головами их пролететь, Что под ними хода прорыть не могла Серая остроносая мышь… Скачущий на Вороном коне, Стоя рожденном на грани небес, Стремительный Нюргун Боотур Надел свою тройную броню, Сверкающую серебром, Препоясался боевым мечом, Вздел на плечо огромный свой лук И пернатыми стрелами полный колчан, Крепкого дома тяжелую дверь, Которую за семь дней и ночей Семьдесят семь здоровенных детин, Напирая плечами во всю свою мочь, Растопырив ноги, кряхтя, Натуживаясь изо всех своих сил, Не сумели бы приоткрыть, Настежь Нюргун Боотур распахнул, Вышел из дому на просторный двор. Там, к узорной коновязи прислонясь, Правой рукой подбочась, Не мигая, глаза устремив на восток, Напрягая могучую мысль, Думая о каком-то одном Сокровенном деле своем, Девять суток он простоял, Бровью не пошевелил, Ресницами не моргнул… Когда на рассвете десятого дня Край небосвода блеснул, Как булатный широкий меч, Послышался крыльев свист, Прозвенел журавлиный крик… Белая птица-стерх, Медленно в высоте кружа, Сверкая крыльями на лету, Прокурлыкала богатырю, Пропела такую песнь…

СТИХ 178 ПЕСНЯ СТЕРХА

Посмотрите, богатыри! Посланный защитить от врагов Светлое племя айыы С поводьями за спиной, Скачущий на Вороном коне Стремительный Нюргун Боотур Стоит у коновязи своей Неподвижно девять дней и ночей! Что он видит? Что знает он? Я, бедняжечка, не затем Прилетела сюда — окликаю тебя, Чтоб широкий твой путь пресечь, Чтобы спутать Длинный твой путь. Я привычным своим путем Пролетаю к себе домой… Саха Саарын Тойон, Сабыйа Баай Хотун, Прародители уранхайских племен Наказали тебе сказать, Что, послушные воле твоей, Созвали они гостей — И от этого страшное зло началось, Великое разоренье пошло. Сюнг Дьаасына сын — Буура Дохсун-исполин, Скачущий по облакам На раскатистом Громе-коне, Молнией, словно кнутом, хлеща, Зеленые леса опалил, Пастбища опустошил! А другой, под стать ему, гость — Уот Усуму Тонг Дуурай, Гоняющий пред собой Огненный шар колдовской, Летающий на зм ее-коне, Бесчинствует, Убивает людей! И никто ему отпора не даст, И удержу нет ему… Ты три года назначил им срок И три года дома сидишь, Три года ешь, да пьешь, да спишь… Ох, как ты прожорлив, Ох, как сонлив, Ох, как ты на подъем ленив! Говорят, чародей Алып Хара, Аат Могойдоон-исполин, Породивший страшного колдуна, Проклятого Ап-Салбаныкы, Заманил обманом, С дороги сбил, В непролазные топи завел, Топит в огненных зыбунах Отважного удальца, Хаан Дьаргыстая-богатыря, Чей славный отец — Уорда Могол, Чья мать благородная — Кус Хангыл… И теперь Аат Могойдоон Смертный бой С великаншей-девой ведет — Хаан Дьаргыстая сестрой, Кырыытынай Тыкаарай, Красавицей Кыыс Нюргун, Скачущей на Красно-буланом коне, Бьющейся смертоносным копьем; Уж от нее-то он Жив не уйдет! А ты и видом того не видал, А ты и слыхом того не слыхал… Пусть-ка будет лучше иной Наша новая встреча с тобой! — Так пропела белая птица стерх И улетела путем своим. Великий защитник средней земли Стремительно воротился домой. Широко распахнув тяжелую дверь, Шагнул в блистающее жилье; Словно лиственница вековая, он Распрямил свой могучий стан; Закинув голову высоко, Распрямился во весь свой огромный рост, Грозен видом, Темен лицом, Брату своему он сказал.

СТИХ 179 НЮРГУН БООТУР

Дорогой ты мой младший брат, Дитя мое, Юрюнг Уолан! Пролетела сейчас надо мной В виде белого журавля, Порочила имя мое Прославленная Кыыс Нюргун, Седлающая для кровавых боев Красно-буланого скакуна, Налетающая молнией на врага Со своим смертоносным копьем, Не знающая поражений в боях, Наводящая ужас на богатырей, Прославленная в трех мирах. Да повстречался ей Алып Хара-чародей; Видно, он ей в драке не уступил, Видно, он ей могучую шею намял, Видно, истомились в бою Верхние силы ее, Видно, изнурились в бою Нижние силы ее. Потому, видать, и решила она По дороге драки не затевать, Домой прямиком лететь… Но каким превосходством дышит она, Каким благородством дышит она! Какой насмешливостью полна! Посмеялась и улетела она, Будто не пересекла Широкого пути моего, Не спутала дальних моих следов… Засиделись мы дома с тобой, От безделья совсем обленились мы! Родичи невесты твоей Ждут не дождутся нас… В путь собирайся, Пришла пора! А приедем, посмотрим Кто мы, кто — они… — Тут, надев боевой доспех, Не мешкая, братья в путь собрались. Священному очагу поклонясь, Благословив обжит ой свой дом, С долиной родной простясь, В поход изготовились богатыри. Старший брат Нюргун Боотур Бедняжечку Айталыын Куо В благотворных ладонях своих покатал, В клубок шерстяной превратил И надежно спрятал ее В чуткое ухо коня своего. Поскакали богатыри; Услыхали их зычный крик В Верхнем мире, На гребне белых небес… Гулкий топот их скакунов Отгулом наполнил подземный мир… Наступленье ранней зимы По инею узнавали они, Первое дыханье весны По дождю узнавали они; На привал не вставали они, День и ночь скакали они, Вихри д онеба подымали они, Высоко взлетали они, Рассекая белые облака, Разрывая черные облака…

Долины широкие миновав, По тундрам сумрачным проскакав, Горы по воздуху перелетев, Необъятный земной простор За полгода они прошли; И свободно раскинувшуюся вдали, Утопающую в мареве голубом, Сверкающую росистой травой, Не увядающую никогда Увидали долину перед собой… Неизмерим был привольный алас, Необозрим кругозор Великой долины той, Объятой небесною синевой… Семьдесят семь многоводных рек, — Чьи широк изаливные луга, Чьи высок иберега, — Скоком перемахнув, Восемьдесят восемь Играющих рек Лётом перелетев, Выехали братья-богатыри На крестовину восьми путей, На стык девяти дорог. Мира Среднего исполин, Могучий Нюргун Боотур К брату младшему своему Обратил такие слова…

СТИХ 180 НЮРГУН БООТУР

Приехали мы, наконец, Прибыли мы в тот край, Где в бывалые времена Обосновали свое гнездо Саха Саарын Тойон И Сабыйа Баай Хотун, Которым удел был определен — Корнем стать племен Уранхай-саха… Вот оно — становье обильное их, Долина счастливая Сайдылыкы, Где никогда не бывает зимы, Где на пастбищах круглый год Зеленеет густая трава! Вот он — цветущий алас, Где летучий не падает снег, Где в безмерной щедрости затаена Сокровенная медная благодать!.. Вот оно — светозарное их жилье, Вот она — прекраснейшая страна, Где воркуют горлицы круглый год, Где зимуют белые журавли, Где курлыкают серые журавли, Откуда не улетят кулики! Это — вечного лета страна, Необъятная травяная степь, Теряющаяся в безвестной дали… Облик здесь мы изменим свой, Убогий, нищенский примем вид. Пусть никто не сглазит тебя Огненным взглядом своим! Пусть никакой завистник тебе Едким словом не повредит! Пусть трехзубая острога Тело твое не пронзит! Пусть восьмизубая острога В пути тебя не сразит! Три дня пройдет — Примешь снова ты Прежнее обличье свое, Красивым будешь опять, Горделиво, как прежде, ступать… А я явлюсь не самим собой, Явлюсь я своим слугой Парнем Суодалбой. Станет небесный мой конь Коньком Суордаайы. Если конные скачки устроят они, Спросят — есть ли скакун у тебя? Отвечай им, что есть скакун; Если спросят — выставишь ли борца? Отвечай им, что есть борец; Если спросят ловкого прыгуна, Отвечай — есть парень-прыгун; Если спросят резвого бегуна, Отвечай — есть резвый бегун! Появишься ты один среди них; А я — бедняга — в лесу, За пригорком буду лежать, Зорко буду высматривать, наблюдать За сборищем чванных гостей, Посмотрю, как будут тянуться и красть Огненно-бойкие пальцы их. Великие воры здесь сошлись, Страшные разбойники собрались… А что будет потом — Поживем, поглядим. — Покатился Нюргун Боотур по земле, Превратился в нищего старичка — Кургузого, с бельмом на глазу, В треухе рваном на голове, В заскорузлых стоптанных торбасах, В оборванной, облезлой дохе, Подпоясанной лыковым пояском. Удалого Юрюнг Уолана он В такого же старичка превратил. Произнеся заклинание, Нюргун Пнул в бедро коня своего, Превратился могучий конь В суковатый посох кривой… Два прославленных богатыря В виде странников-старичков, Неприметные никому. На пригорок лесистый взошли, А с того пригорка была видна Необъятно широкая даль Прекрасной долины Сайдылыкы, Где ни грязи, ни тлена нет. Два могучих богатыря, Два оборванных старичка Построили шалаш кое-как Из хвороста и корья; Три дня и три ночи Проспали в нем… А как выспались богатыри, Как вылезли из шалаша, Как протерли свои глаза — Онемели от изумленья они При виде открывшейся красоты; Перед ними в сияньи утра лежал Курящийся голубизной — Такой широкий простор, Такая привольная степь, Что невидимые были вдали Тонкие очертанья ее… Там, в низинах, вместо солончака Белели топи из каймака До колен верховым коням; Золотая желтела там благодать До вертлюгов степным коням. Там, в богатстве и в вольготе? На лугах с густою травой, Где пасутся несметные табуны Играющих белых коней, Где несчитанные табуны Ретивых черных коней, Где рекой широкой течет Мычащий рогатый скот, Где стерхи — белые журавли Зимой и летом живут, Где даже осенью, в небесах, Жаворонки поют, Где кукушки звонко Кукуют всегда, Где не отцветающая весна, Где лето длится весь год, В той прекрасной цветущей стране, На высокой ее груди, На блистающем лоне ее, На широком загривке ее, На выпуклом затылке ее, Красовалось, видное издалека, Становье первых людей, Сверкал под солнцем за день пути Громадный серебряный дом; На широком звонком дворе Белели восемь шатров… Там смех веселый гремел, Там пир кумысный кипел, Там игры шумные шли, Там самые острые на язык Пересмешники собрались; Яркая пестрела толпа… Самые красивые там Отовсюду девушки собрались, Лучшие юноши собрались, Знатные гости съехались там. Самые алчные были средь них Верхнего мира богатыри; Знаменитые вылезли из-под земли Нижнего мира богатыри; Имеющие силу и власть В несметном множестве Там сошлись… Там было натянуто семь рядов Арканов волосяных, Там было поставлено восемь рядов Красивых желтых берез. Как неисчерпаемый водоем, Играющим кипя кумысом, Праздник шел, Несмолкаемый пир шумел, Поднимался до неба длинный дым От богатого очага… На этом пиру, говорят, Пел гостям свое олонхо Прославленный олонхосут, Любимец людей уранхай-саха, Мудрый старец Олонхолоон… Был на том пиру Чабыргах Чаабый, Были свои говорил. Он в своих рассказах перечислял, Острым словом изображал Среднего мира богатырей С чембурами за спиной, Адьараев-богатырей, Выходцев из подземной тьмы И самых прославленных удальцов, Налетающих с высоты Задыхающихся бурных небес… Девушки и юноши в стороне В хоровод большой собрались, За руки подростки взялись, Плясовой напев завели. Замелькал хоровод, запестрел, Загудела от пляски земля… Веселая молодежь Ножкобитие плясать начала, Высоко, прыжками взлетать начала.

СТИХ 181 НАПЕВ ХОРОВОДА

Эй-эй! Веселей, друзья! Как березок стройных семья, Как кусты можжевельника на лугу, Как талинки свежие на берегу, Навстречу солнцу пойдем, Закружимся колесом. Легко, высоко взлетим Над родной землей золотой! Будто в бархате и шелку, Сверкающая в цвету — Родная страна Томоон-Имээн Чэчиром украшена золотым, Березками в семь рядов, Веревками в конских гривах густых… Пусть не молкнет веселый пир! Пусть кумысное изобилье кипит! Блещет лик любимой земли, Все луга ее расцвели… Краше светлых солнечных стран Красота бескрайних полян Нашей отчей милой земли. Так давайте же веселее плясать, Давайте выше взлетать Над счастливым лоном златым, Над горделивым загривком крутым Мира Среднего своего, Над блистающими степями его, Утопающими в синеве! Славьте всем народом, друзья, Туйаарыму — наше дитя, Светозарную, С девятисаженной косой! Замуж выходит она За красавца-богатыря. В дальний край уезжает она, Сверкающий россыпью золотой… Пусть великое счастье ее озарит! Пусть всегда блистает ее краса Над кипящей чашею кумыса! Эй, подпрыгнем выше, смелей, Эй, попляшем, да веселей, На счастливом лоне родной страны! Мы ведь молоды и сильны! — Так пела веселая молодежь, Беспечно в пляске летя. А той порой — вдалеке, С полуденной стороны Долины Сайдылыкы, От подножья красных скалистых гор, С огромного медного арангаса На восьмидесяти восьми столбах Загремел пронзительно-грубый крик, Загрохотал, как обвал, Грозный голос богатыря. Это гневался и кричал, На всю долину орал Удалой Буура Дохсун, Чей конь — раскатистый Гром, В чьей руке — разящая плеть Из молний блистающих сплетена. Верхнего мира абаасы, Могучие богатыри С воплем кинулись прочь От крика его; Адьараи — подземные богатыри В смятении бросились наутек; Среднего мира богатыри Попрятались кто куда…

СТИХ 182 БУУРА ДОХСУН

Аарт-татай!!! Алаатыгар!!! А кто еще тащится там, Топает тяжело? Слышу поступь грузных шагов, Слышу чей-то тяжелый дых… Эй вы, парни, годные мне в батраки! Эй вы, трусливая мелочь, дрянь! Поглядите-ка — это айыы пришел, Или это абаасы? Огонь чьих-то острых глаз Обжег неприятно меня, Подкрылья мои пронизал… Если, белый великий путь одолев, Перевалы высокие перевалив, Здесь появился сам Скачущий на Вороном коне, Стоя рожденном на грани небес, Стремительный Нюргун Боотур, То вы, презренная мелюзга, Вы — мошенники Верхнего мира, Вы — разбойники Нижнего мира, Не пытайтесь тягаться с ним! Здесь поживы не будет вам. Могучую силу сломить Этого богатыря Могу только я один! Опорочить громкое имя его, Опрокинуть славу его Попробую только я один! Непокорного никому — Я скручу его, проучу! Тащите его сюда, Толкните его ко мне! Помните, что я сказал: Полно здесь величаться вам, Прославленные в облаках! По домам вам лучше сидеть, Перед плетью моей дрожать! И вы — матерые богатыри Подземных студеных глубин, — Тенями в потемках вам мельтешить, Призраками бродить, А хозяйничать, укрощать, Устрашать могу только я! Так и знайте — Невеста эта — моя! — Так Буура Дохсун Голосом гром овым орал, Так он до смерти перепугал Грозных именитых гостей… Прославленные богатыри Трех великих миров Бросились пришельца искать, Облазили всю тайгу, Обрыскали широкую степь, Никого они не нашли… А пока метались они, Из обиталища бурь, Из бушующей бездны Одун Налетел небывалый вихрь. Черная западная метель Черною гривою пыль взмела… Будто небо треснуло пополам, Будто не было половины его, Надвинулась туча, гремя, Затмила солнечный свет… По воздуху полетели, гудя, Камни величиною с быка, В ужасе народ завопил, Заметались в загонах стада, Завизжали кони в степи, Коровы стельные на лугу Выкинули недоносков-телят, Кобылицы выкинули жеребят, Повсюду слышался женский крик, Отчаянный детский плач… А когда утих налетевший вихрь, А когда рассеялась пыль И туча бесследно ушла, На круче ближней горы Возник человек-исполин, Возвышаясь, как вековая ель. Это был тот самый Лихой удалец, — Огненного змея, как скакуна, Оседлавший в давние времена, — Первый в племени верхних абаасы, С единственною рукой, Разветвленной в локте на две руки, Растущей прямо из кости грудной, С единственной толстой ногой, Выросшей из хребтины его, Разветвленной в колене кривом На две шлепающих ноги, С толстою нижней губой, С подбородком, словно обрыв, С потрескавшимся носом большим, С чумазым, черным лицом, В дохе из заразных шкур, В нашейнике из львиных шкур, В шапке из драконьей брони, В девятислойной кольчуге стальной. Вот каков он собою был, Богатырь пол уденных бурных небес, Уот Усуму Тонг Дуурай. Распялил он широченную пасть, Оскалил восемь железных зубов, Облизнулся семисаженным своим Синим огненным языком И заговорил, И забормотал, Заголосил, завыл.

СТИХ 183 УОТ УСУМУ

Ар-дьаалы!!! Аарт-татай!!! Алаатынга-улаатынга!!! Буйа-буйа, буйака!!! Буря какая тут поднялась… Коль хотите ведать, Кто я такой, От какого корня возрос, От какой пуповины рожден, Так знайте — я первый из богатырей Бурно-мятущихся южных небес, Буйных ураганных небес, Где в обратную сторону все идет, Где другой времен оборот, Где бессменная ночь темна, Где щербато солнце, Щербата луна, Где обманчивые проплывают луга, Где играет, шумит пурга, Где мой двор окован зеленым льдом, Где надворье покрыто сверкающим льдом; Там железный высится мой, Непрерывно трясущийся дом. Там живет моя великая мать — Дух ураганных небес, — Могучая Куохтуйа Хотун. Там — в заклинаемой высоте Обитает мой грозный отец, Возвеличивающийся Улуу Тойон; Там живет мой старший брат-исполин Уоган Хаан Аан Ухаан; Старшая там сестра у меня, Страшная Уот Кутаалай, Шаманка бурных небес; Рабом у меня — Ардьаман-Дьардьаман, Семь бешеных идолов-плясунов — Слуги его в колдовстве; Семь оленей, пышущих белым огнем, Бегают в упряжке его; Батраком прислуживает у меня Колдун-ведун Таллан Бэкийэ. Я теперь самолично явился к вам — Богатырь, что своей рукой Змея огненного оседлал!.. Слух до меня долетел, Дух занялся во мне… Весть до меня дошла, Что пр осите вы меня Честь великую вам оказать, Заглянуть в высокую вашу трубу, В золотое ваше гнездо! «Первую среди дочерей, Белую лучезарным лицом, Милую Туйаарыму Куо Выдадим за него, — Пусть он приезжает скорей!» — Такое слово сказали вы, Услыхал — и явился я… Стройную невесту мою — Еще трех ей не было лет — Засватывал я у вас. Ясноглазую невесту мою — И семи ей не было лет — Себе предназначил я! Ее — серебристую рыбку мою — Оперите, словно стрелу, Уберите в пышный убор, Украсьте, как весенний цветок! И торжественно выводите ко мне Светлую невесту мою, Олененочка моего, — И вручите мне поскорей! Если тут соперник найдется мне — Пусть ее победитель возьмет, А если мы равны будем в борьбе, То поделим девушку пополам; Верхнюю белокожую часть Сопернику я отдам, А нижнюю часть Себе я возьму, Не уступлю никому! — Так он, махая руками, орал, Так он истошно вопил… Тут вспылил Буура Дохсун — Бурного неба сын удалой, Молнией ветвистой хлестнул, Громом раскатистым загрохотал…

СТИХ 184 БУУРА ДОХСУН

Ах он — черная морда, Кривая нога… Ух, как он языком солит, Ух, как он глоткой горчит! И откуда прыть у него? Посмотрю я — Много ли ты возьмешь?! Посторонись, отойди! А не то я спину тебе Молнией перешибу. Удирай отсюда, покуда цел! Девушка эта — моя! — Так орал Буура Дохсун, И молнии, бьющиеся в руке, Скрутив слепящим жгутом, В соперника он метнул… Уот Усуму Тонг Дуурай Выдохнул огненный вихрь, Молнии перехватил на лету, С грохотом их погасил, Но от выдыха огненного его Выгорела в долине трава На восемь дней пути…