Янтарь и Лазурит

— Вас что-то не устраивает, генерал Ю?

Она сверкнула глазами и сердито посмотрела на него.

— Моя госпожа! — вдруг раздался знакомый голос, который Кохаку тоже не ожидала здесь услышать. Пухлый евнух Квон с трудом пролез в дыру, задев верх выступающей шапкой и чуть не упав, но кинулся к ней, обеспокоенно осматривая со всех сторон. — Моя госпожа, вы не пострадали?!

Вслед за ним в помещение вернулся Рури и виновато взглянул на неё, лазурные глаза светились искренним беспокойством. Должно быть, её друг пытался удержать евнуха от опасного места, но тот всё равно прорвался. Звуки сражения стихли, они всё равно здесь только разговаривали. Кохаку только вздохнула.

— Я в порядке.

— Я так переживал! — всхлипнул евнух Квон.

Они все отводили тему от аккыма!

— Джукччи, — поспешила вернуться Кохаку, — расскажешь что-нибудь ещё?

— Раз ты всё равно собралась упокоить мой дух… — голос аккыма прозвучал с сожалением. — Ладно, чего я теряю? Знаешь, лисичка, далеко не все аккымы являются оружием. Вы видите мою настоящую форму, я просто цзи, брошенная своей госпожой.

Поскольку Джукччи замолчала, Кохаку решила уточнить:

— Значит, аккымы, это не только оружие, но и любой брошенный предмет?

— Да. И наши господа были настолько сильными, что частичка их энергии передалась и нам.

— Но с негативными эмоциями? — догадалась Кохаку.

— Ты умная лисичка.

На миг она прониклась жалостью к этим брошенным существам, но перед глазами сразу всплыли все трупы, которые она недавно повстречала на своём пути. Кохаку только не могла понять, неужели эти аккымы решили собраться в одном месте и основать целую страну? Насколько она понимала, именно они и населяли Хунсюй, поэтому он был закрыт от мира.

Джукччи замолчала и больше не сказала ни слова.

— Что-то ещё расскажешь? — вновь вмешался Ю Сынвон. Кохаку не помнила его настолько нетерпеливым.

Однако аккым больше не издавал ни звука и не пытался пошевелиться.

— Как мне вылечить свою правую руку?

Но и на этот вопрос Джукччи не ответила.

Тогда Кохаку опустилась на пол и положила цзи в форме веточки бамбука с двумя листиками к себе на колени, а в левую руку вложила гохэй. Она несколько раз махнула им над аккымом и затем осторожно прикоснулась, шарик свет вырвался из цзи и поднялся в воздух, закружился и вскоре развеялся.

После этого Кохаку молча поднялась с пола, обвела всех взглядом и подошла к телу Юны.

— Она жива?

— У тебя тут лекарь по соседству был, — усмехнулся Ю Сынвон и кивнул в сторону забора.

Кохаку заметила, как господин Нам вместе с потрёпанными Джинмин и Хеджин поглядывал в их сторону, но никто из них не спешил рваться внутрь.

— Можете зайти, — к ним обратился генерал.

Господин Нам мигом бросился к дочери, упал перед ней на колени и первым делом убедился, что её сердце ещё билось. Его глаза наполнились слезами, которые он не сумел сдержать — две струйки потекли по щекам.

— Юна, моя Юна… — Он обхватил дочь руками и прижал к себе. — Спасибо вам. И простите нас.

В первую очередь господин Нам обращался к Кохаку, рядом с ним присела Джинмин и взяла Юну за руку. Кохаку заметила в глазах лекаря одновременно страх и благодарность и прикусила нижнюю губу.

— Не бойтесь, — она сглотнула. — Я такое же живое существо, как и вы, и ничем не заслужила вашего уважения, просто делала свою работу.

Если верховная лиса больше не могла выполнять свои обязанности, то теперь Кохаку будет защищать людей от тёмных сил. Только перед тем, как возвращаться на Чигусу, она решила наведаться к «братцу» Джукччи в Цзяожи. Если она отправится домой сейчас, то аккымы могут натворить что-то ещё.

Она оставила господина Нама с дочерью и ученицей и вышла наружу, продолжая сжимать гохэй в левой руке. По звуку тяжёлых шагов она догадалась, что евнух Квон вышел с ней.

— Хеджин-а. — Кохаку ни на мгновение не сомневалась, что служанка тоже последовала за ними, и не ошиблась. — Проводи господина Нама в хижину Якчук и забери Дзадза с постоялого двора, затем возвращайтесь в Сонбак с евнухом Квоном.

— Слушаюсь, — та кивнула головой, глаз её был прикрыт, по лицу из раны продолжала подтекать кровь. — А вы?

— Отправлюсь в Цзяожи.

— Я с вами, принцесса! — захныкал евнух Квон, не желавший вновь расставаться со своей госпожой.

Однако Кохаку оставалась непоколебимой.

— Нет, вы вернётесь в Сонбак.

Она не желала подвергать их опасности, особенно когда Хеджин так сильно пострадала, и затем обратилась к Рури и Ю Сынвону, которые тоже вышли наружу:

— Как проще добраться до Цзяожи?

— Я отвезу тебя, — улыбнулся первый, как вдруг из-за их спин выглянул монах Чуньли.

Он неуверенно подошёл к Кохаку со словами «Извините за вторжение» и вытащил иглу из её правого плеча, а затем вежливо опустил голову и проговорил:

— Этот скромный монах думает, что знает путь короче.

Глава 17

Правда об ордене Лазурита

Подозрение закралось в закоулки души. Хотя раньше Сюаньму верил каждому слову, произнесённому устами старших монахов, никогда не ставил их речь под сомнение, но за последние месяцы вся привычная жизнь и мир так перевернулись, что теперь он не понимал, где правда и ложь.

Нуна тоже смотрела на монаха Чуньли с недоверием, но всё равно кивнула и позволила ему продолжить:

— Что вы имеете в виду? Просветите нас.

Она с удивлением разминала руку, из которой монах только что вытащил иглу, — нуна, по всей видимости, даже не заметила её.

— Для таких, как я, существует редкий, но мощный талисман, позволяющий вернуться в орден монахов в Янгуан, это город в Цзяожи. Им запрещается пользоваться просто так, его выдают на чрезвычайный случай.

— Если мы воспользуемся им, то окажемся в Цзяожи? — одновременно удивилась и обрадовалась нуна, что не надо терять время на дорогу.

— Да, но он не сможет перенести всех, только двоих…

Монах Чуньли не успел договорить, как генерал Ю выступил вперёд и встал между ним и нуной.

— Это ловушка, — сурово произнёс он и сердито посмотрел на монаха. — Я не позволю деве Кон…

— Это не вам решать, генерал Ю, — её голос тоже прозвучал недовольно. — Я собираюсь отправиться с монахом Чуньли.

Тяжесть сдавила грудь Сюаньму. Он боялся и не желал отпускать нуну одну, но также головой понимал, что не имел права запрещать ей.