Янтарь и Лазурит

— Помоги мне подняться, — попросила Кохаку, а Хеджин уже нырнула под её руку, позволяя опереться и переложить на себя вес.

Ноги дрожали и подкашивались, но Кохаку прикусила нижнюю губу и, стараясь не впиваться в плечо служанки когтями, с трудом устояла на месте.

— Помоги Рури и Джинмин, я догоню, — решила она. Неправильно просить помочь ей вернуться — сейчас Хеджин нужна их друзьям, а Кохаку как-нибудь доберётся сама и заодно разомнётся по дороге.

Служанка неуверенно осмотрела её с ног до головы, но спорить не стала, а решительно поклонилась и в следующий миг исчезла — настолько быстро умчалась. Кохаку не заметила, когда та научилась двигаться как ветер и скрываться подобно тени, хотя они вместе росли с её первых дней во дворце. Она вытянула перед собой руки и размяла пальцы, которые неприятно покалывали, но эта лёгкая боль всего лишь пустяк. Затем покачалась на месте и шагнула вперёд, однако нога подкосилась, и Кохаку упала на одно колено.

— Да за что! — пробубнила она себе под нос.

Благо, поблизости валялись камни, за которые она схватилась руками и напряглась, с усилием поднялась с земли и встала, но ноги не хотели слушаться и дрожали, грозя вновь подкоситься. Кохаку решила пока придерживаться за скалу и передвигаться так.

Буквально через несколько шагов силы вернулись к ней, а боли как будто и вовсе не стало. Она перешла на бег и вскоре оказалась у сгоревшего забора. Издалека доносился плач Джинмин и молящий голос господина Нама, взывающего ко всему хорошему, что осталось в дочери, а вот Рури и Хеджин не удалось услышать, раздавался только грохот и как будто звуки ударов. Уже полностью придя в себя, Кохаку впрыгнула в обгоревшую дыру в заборе, как перед её глазами что-то взорвалось и наполнило помещение дымом. Она закашлялась и отскочила в сторону, замахала перед собой руками, быстро оценила ситуацию и огляделась по сторонам. Господин Нам сидел перед Джинмин и закрывал ученицу своим телом, защищал её от собственной дочери. Последняя в свою очередь металась в дыму и уворачивалась от летевших в неё талисманов. Рури уже не валялся на полу, а ловко перемещался и не отставал от темпа аккыма в теле Юны. На несколько долгих мгновений Кохаку даже залюбовалась своим изящным драконом, пока до неё не дошло осознание: она не заметила собственную служанку.

— Хеджин-а, — пробормотала себе под нос, встряхнула головой и ринулась в центр сражения. — Где Хеджин? — уже громче крикнула она, поравнявшись с Рури.

Из приземлявшихся талисманов сквозь каменный пол прорастали лозы и шипы, какие-то вспыхивали огнём, другие увеличивались в размерах и заполняли собой помещение. В одном месте они образовали собой некое подобие стены, из-за которой торчали ноги в луже крови.

Раненая Хеджин лежала на полу, опиралась на локоть, хмурилась и пыталась подняться. Один глаз был прикрыт, лицо рассекала длинная кровоточащая царапина.

Кохаку яростно обернулась и отыскала взглядом Джукччи, её ногти удлинились, а пальцы напряглись. Но она не могла бездумно напасть и растерзать. Пусть они только познакомились, но Юна была обычной девочкой, тело которой подчинил злостный аккым. Если раньше Кохаку бы без лишних мыслей ринулась мстить за смерти невинных, то теперь она изменилась и сначала думала, а потом действовала. Она бросилась на колени перед Хеджин, чтобы помочь ей подняться и укрыться от атак в стороне, но служанка схватила её своей рукой:

— Лучше разберитесь с аккымом.

— Сначала помогу тебе, — решительно заявила Кохаку и потянула её на себя, стараясь приподнять.

— Дева Кон, помогите монаху.

Перед глазами блеснуло что-то крошечное, словно нить. Кохаку и моргнуть не успела, как игла воткнулась в её щёку.

— Нуна! — испуганно воскликнул Рури, в то время как Джукччи пролетела мимо него и прыгнула к Кохаку. Она скрестила руки перед собой, между каждым из пальцев держала иглу, которые с лёгкостью кидала в стороны.

Щека начинала неметь, Кохаку выдернула иглу и бросила на пол, а Джукччи уже метнула в неё ещё две. Они должны были лететь быстрее, чем бумага, но по каким-то причинам талисман Рури оказался перед её лицом, а иглы ударились о невидимую стену и упали. Талисман за ними рассыпался, порванная бумага разлетелась по полу. Нижняя губа Кохаку с левой части чуть опустилась вниз, целиком рот закрыть не получалось, но это меньшее, что её волновало.

Она защитит своих друзей.

Пусть простые люди увидят, кем она являлась.

Уши удлинились, покрылись шерстью и превратились в лисьи, из-под тёмно-коричневой чхимы выглянул пушистый хвост. Эта форма обладала большей силой, чем человеческая, поэтому Кохаку не теряла ни мгновения и напрягла зрение, внимательно оглядела застывшее перед ней тело Юны.

— Малышка, так ты с Чигусы! — Аккым пребывал в замешательстве и хмурился. — Не знала, что остались выжившие.

Никакая часть тела Юны не светилась. Сколько Кохаку ни оглядывала её сверху вниз, нигде не видела ничего похожего, что заметила у Нам Сокчона. Никаких осколков, никакого оружия — лишь иглы в её руках, но от них не исходило абсолютно никакой энергии. Точно ли Юна была аккымом, а не простой убийцей? Но тогда она бы не знала об аккымах… В прошлый раз на стороне Кохаку была сила луны, но она не представляла, как воспользоваться ей сейчас. Гохэя с собой тоже не было.

Рури не стоял на месте, а оказался за спиной Джукччи и прикрепил талисман к её спине.

— Ах, ты! — вскрикнула она, но даже не обернулась.

— Это ненадолго обездвижит её, — негромко произнёс Рури и вышел из-за её спины. Джукччи хмурилась и скалилась, но могла только сердито сверкать глазами.

— Л-лиса… — донеслось до них испуганное бормотание господина Нама.

— Онни…

Пусть в Сонгусыле и Цзяожи лисы и драконы считались злом, а их родину обзывали островом нечисти — сейчас это совершенно не волновало Кохаку. Она потом придумает, как убедить их не рассказывать окружающим. Собственная безопасность не волновала её, а вот жизни наложницы Ча и дамы Пён — другое дело, но сейчас она лишь не хотела пугать своих знакомых.

— Не бойтесь, — немногословно сказала она, но не могла тратить время на объяснения.

Кохаку впритык подошла к Джукччи, обошла вокруг и в очередной раз внимательно оглядела, но по-прежнему не видела никаких светящихся фрагментов. Не мог же осколок оказаться настолько крошечным, что его невозможно разглядеть… Она отказывалась в это верить!

— Господин Нам, — Кохаку решила попробовать другой вариант, — вы не помните… — она не знала, как сформулировать помягче, но приложила все усилия. — Когда произошло первое убийство?

Он, хоть и перепуганный, продолжал закрывать Джинмин своим телом, готовый защитить в случае опасности.

— Когда, — он сглотнул, — умерла её мать.

Должно быть, он решил довериться Кохаку, несмотря на её происхождение.

В ржавом ноже, спрятанном в бамбуковой роще неподалёку от хижины Якчук, она не заметила никакой опасной энергии или присутствия аккыма. Она сунула руку в чогори и нащупала его, вытащила, но нож по-прежнему не излучал никакого свечения.

— Может, в тот момент у вас появилось какое-то новое оружие? Не видели ничего странного? — высказала она своё предположение.

Кохаку отвела взгляд от господина Нама и вновь осмотрела Джукччи. Она переживала, что без лунной силы верховной лисы могла просто не видеть через одежду, как в случае с Нам Сокчоном.

— У нас почти нет никакого оружия. Не думаю, что приобретали что-то новое, — ответил он после долго молчания.

— Ха, старик, даже не помнишь, откуда взял меня, — хихикнула Джукччи и чуть дёрнулась на месте. — А ведь ты сам меня принёс.

Кохаку мгновенно среагировала и крикнула:

— Рури, талисман!