Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

Путники устроили краткий привал, чтобы перекусить. В недрах горы царила гулкая тишь, давившая каменной, неимоверной тяжестью, непроницаемо черной, обсидианово-зеркальной. Никому не хотелось здесь задерживаться. Вскоре после того, как они вновь пустились в дорогу, тоннель вывел их на уступ в стене некоей огромной пещеры.

– В колонну по одному, - спокойно скомандовал Элдарет.
– Места хватит.

Никто не смог устоять перед искушением заглянуть в бездну. В черноте не было видно совершенно ничего. Лишь в самой глубине, так далеко, что Танфия усомнилась, не обманывают ли ее глаза, теплилось смутное пурпурное мерцание.

За уступом коридор стал шире и ровней, и путники ускорили шаг. Руфрид шел первым, Орке для лучшего обзора взгромоздился Ястребку в седло. Настроение у всех поднялось, послышались даже шутки, и смех Элдарета гулко отзывался под сводами туннеля.

– Тш!
– зло прикрикнул на них Орке.
– Они не позволят нам пройти с миром, если вы обидите их!

И тут же проход свернул направо, резко сузившись. Завернув за угол, путники с ужасом увидали, что проход перекрыт. Преграда походила на гору крупной обкатанной гальки, завалившую проход до самого потолка. Черные камешки отливали каким-то маслянистым, радужным блеском. Зарянка вскинула голову и попятилась.

– Плохо, - прошептал Линден.
– Оно нас не пропустит.

Танфию захлестнула волна враждебности, такая мощная, что ее уловил не один только Линден. Девушка попыталась успокоить кобылку.

– Дионовы ятра!
– процедил Элдарет.
– Другой дороги я не знаю. А она есть, Орке?

Замферай промолчал, мрачно взирая на преграду.

– А проломиться нельзя?
– спросил Руфрид.

– Не надо!
– вскрикнул Линден, но брат пропустил его слова мимо ушей.

– Камни лежат свободно...

Перекинув поводья Ястребка Танфии, он шагнул к стене и потянул из нее камушек.

– Нет!
– запоздалым хором крикнули Орке и Элдарет.

Маслянистый блеск всплеснулся, словно кулаком отбросив юношу к ногам Танфии. Зарянка и Ястребок шарахнулись. Когда девушка сумела, наконец, справиться с ними - одной рукой сражаясь с лошадьми, а другой с фонарем она кинулась к Руфриду. Тот, постанывая, свернулся калачиком.

– Он живой?
– тревожно спросил Линден, с трудом удерживая Зимородка.

– Живой-живой, - проскрежетал Руфрид, опираясь на руку Танфии и тяжело вставая.
– Боги, в меня словно булыжником швырнули.

– Теперь вы понимаете, почему мы не в силах снести преграду, объяснил Орке.
– Лазурные замфераи решили все же с нами позабавиться. Есть и другие пути, но кони пройдут только одним. Это намного дальше, придется возвращаться уже пройденной дорогой, и спускаться в нижние уровни.

– О нет, - вздохнула Танфия.
– Я уже ненавижу это место. Насколько именно дальше?

Орке не ответил. Развернувшись, он повел отряд обратно, но вскоре свернул в боковой проход, такой узкий, что невозможно было даже идти обок коней.

– Если это снова окажется тупик, - негромко проговори Линден, - мы едва ли сможем вывести обратно коней. Им негде будет развернуться.

– Идем как шли, - спокойно проговорил Элдарет.

– Но здесь таится что-то ужасное! Боль... как вы не чувствуете?

– Линден, помолчи, умоляю!
– пробормотала Танфия.
– Перепугав нас до смерти, ты нам ничем не поможешь!

– Я так понимаю, этим лазурным замфераям ты не по сердцу, Орке? спросил Руфрид.
– Я-то думал, вы один народ.

– Мы из разных племен, живущих на разных уровнях горы. Когда-то мы были друзьями, покуда не пришли шаэлаир. Лазурные ненавидят мой народ за то, что мы помогли им. Продались им в рабство - так они это называют.

– А это правда?
– изумленно спросила Танфия.

– Этот вопрос, - уничижительным тоном откликнулся Орке, - едва заслуживает ответа. Мы трудимся ради шаэлаир из дружбы. Ради своего удовольствия мы создали для них Сребренхольм, и мы знаем - без нас им не прожить. За это шаэлаир уважают нас. Но наши родичи упорно считают, что мы унизили себя. Дикари!

Последнее слово отозвалось в темноте словно бы эхом сотни слабых голосов. Путники нервно оглянулись. Что-то кольнуло лодыжку Танфии, точно розовый шип. "Ой!" - воскликнул Руфрид, - "Что за!..", - и вдруг Зарянка словно обезумела, вставая на дыбы и шарахаясь в тесном переходе. Танфия изо всех сил вцепилась в поводья, чтобы глупая скотина не расшибла голову о потолок. Колени и бедра ее кололо, точно крохотными копьями. В рту у девушки пересохло от натуги и страха.

Танфия пнула наугад, ее пятка столкнулась с чем-то - чем-то живым, оно охнуло. В неверном мерцании фонарей девушка увидала мечущуюся под копытами Ястребка фигурку, прежде чем та пропала, растаяв в камне. Донесся взрыв щебечущего смеха, и тишина.

– Они здесь, - проговорил Орке, оглядываясь. Танфия увидела в его черных глазищах ужас. Девушка нагнулась осмотреть ноги Зарянки, и на передней бабке нащупала мокрое пятно. В свете фонаря пальцы ее оказались красны от крови.

– Не останавливайтесь!
– прикрикнул Элдарет.
– Они пытаются нас сбить с толку, и все.

Туннель расширился немного, но уходил все глубже вниз. Танфия потеряла счет времени, ей казалось, что они спускаются к самому сердцу земли, и не выйдут уже никогда. Кони пугливо жались к людям. Девушка едва сдерживалась, чтобы не обругать Элдарета вслух за то, что странник потащил в эти подземелья лошадей.

– Этой дороги я не знаю, - прошептал Орке.
– Они все переменили!

Потянуло ледяным сквозняком, и через сорок шагов путники вышли в пещеру неимоверных размеров.

Стены и потолок пламенели тусклым лиловым огнем, потолок скрывала тьма. Танфия вглядывалась в стены, пока не заныли глаза, изучая каждый локоть, но не могла различить ни единого выхода, кроме того, которым они пришли. В нескольких сотнях локтей над головой смутно виднелся уступ, которым они прошли - казалось, то было годы назад. Путники стояли на дне провала.

И пещера звенела от скопившихся в ней земных сил. Под поверхностью камня трепетали смутные огни, заставляя болеть глаза. Дрожь проникала в тело, и эхо приносило странные звуки, словно кто-то вдалеке стонал и всхлипывал от боли.

Линден цеплялся за шею Зимородка, не то защищая его, не то прячась за ним.

– Что это за место?
– воскликнул Элдарет.
– Что случилось?

Орке не ответил. Он скорчился в седле, обхватив голову руками. Танфии пришло в голову, что уж если она ощутила мрачную силу этого места, чувствительному замфераю пришлось, верно, во сто крат хуже. Оно шагнула к Орке, желая утешить его, и не зная, как.