Январский гром

Голос командарма-8 генерал-лейтенанта Щербакова дрогнул — дело в том, что конно-механизированная группа СЗФ, куда входили 3-й и 8-й механизированные и 11-й с 13-м кавалерийские корпуса напрямую ему не подчинялись, и должны были вводиться в бой по приказу маршала Кулика. Но закончил сосредоточение только 3-й мехкорпус. Две дивизии 11-го кавалерийского корпуса сражались у Тарту — их должна была сменить пехота, что еще только прибывала в эшелонах, попав у Нарвы под бомбежки. А третья дивизия кавкорпуса вообще действовала на восточной стороне Чудского озера, брошенная на помощь парашютистам. Сам Иван Данилович прибыл вместе с авангардом своего 8-го мехкорпуса, в который входила полковая группа его «родной» 28-й танковой бригады, усиленная разведбатом корпуса, и гаубичным дивизионом артполка. Все остальные части и подразделения корпуса должны были прибыть в течение трех дней. А это большой срок, за который 3-й мехкорпус вообще может понести такие тяжелые потери во встречном сражении, что будет полностью обескровлен.

— Хорошо, Владимир Иванович, мы контратакуем немцев — приказ Орленко я отдам немедленно.

— Спасибо, я отправлю с мехкорпусом свой единственный резерв — 3-ю бригаду морской пехоты, больше у меня ничего нет, пока. Нужно выиграть время — через неделю сосредоточение армии будет закончено.

Командарм и комкор обменялись крепким рукопожатием, и Черняховский быстро вышел из комнаты, направившись к коммутатору, собираясь немедленно отдать приказ под свою ответственность. Иван Данилович прекрасно понимал, какая каша сейчас «заварилась» на фронте от Пярну до Вильянди — немцы перешли в решительное наступление, и если прорвут тонкую линию обороны, то вырвутся на оперативный простор, походя сминая не успевшие выгрузится из эшелонов стрелковые дивизии. А там где пехота успеет занять позиции, не сможет выкопать окопы…

— Они ведь бьют нас, бьют Иван! Давят — все три бригады растрепаны, от 124-й одни клочки остались. Не удержим их, не сможем!

Командир 3-го мехкорпуса генерал-майор Орленко говорил горячечно, не обращая внимания на разрывы снарядов, которые время от времени сотрясали старый дом, где в каменном подвале расположился НП комкора. Благодаря тому, что дом возвышался на небольшом пригорке, был хорошо виден и старинный городок, и вся та местность, на которой шло самое страшное, что может быть для танков — встречное сражение.

— Твою мать, они мне все «полтинники» первого «задела» повыбивали своими новыми пушками — ведь горят один за другим.

Комкор-3 горячился, но он такой был по натуре в бою, увлекающийся, порывистый — и сейчас Тимофей Семенович был со своими танкистами, что вели неравный бой. Ведь механизированные корпуса были совсем не теми, что прошлым летом, «усохли». С обычную довоенную моторизованную дивизию, только мехкорпус состоит из трех бригад вместо такого же числа полков. Примерно равные по пехоте, меньше на сотню танков, зато больше артиллерии и минометов, и по «мелочи» немного увеличен личный состав — четырнадцать против двенадцати тысяч бойцов и командиров. А вот у немцев наступал самый настоящий моторизованный корпус — из 8-й танковой, 20-й и еще одной моторизованной «полицейской» дивизией, только из СС. Но так и городок занимала 48-я стрелковая дивизия и 3-я бригада морской пехоты — вот там то и сцепились пехотинцы между собой, «грызлись» насмерть.

— Нет, что творят, гады, они мне половину танков уже выбили. Надо «полтинники» такими же длинноствольными пушками вооружать, иначе хана. И на «тридцатьчетверки» ставить только «гадюки», Ф-34 в лоб не берут — сам видел, как отлетают снаряды!

Черняховский был удивлен и раздражен не меньше — и без того от вражеских «троек» доставалось, так теперь на них установили длинноствольные пушки, и они ухитрялись с дистанции полкилометра бить тридцатьчетверки, и не только в борт, что понятно, но и в «лоб», и стало ясно, что немцы применяют подкалиберные снаряды. А вот Т-50 первых выпусков доставалось больше — 37 мм броня легкого танка плохо держала удар. Зато новые машины зимнего выпуска были куда лучше в бою. Без люка механика-водителя, который заменил небольшой лючок — «пробка», с усиленной до 60 мм лобовой броней (благо на ЛКЗ выпускали КВ), расположенной под большим наклоном плиты, бились почти на равных. Перевооруженные «тройки» не могли поразить в лоб «маленький клим», впрочем, как и тот их, и даже установленная на нескольких танках удлиненная до шестидесяти калибров сорокапятка не пробивала «лобешник» германских танков, усиленный «нашлепками». Зато без всяких проблем поражала их в борт и башню, впрочем, как и те советские танки. Но последних было меньше сотни машин, из них три четверти были «полтинниками», «тридцатьчетверок» всего две дюжины, а «шестидесятки» Орленко придал пехоте, иначе бы маленькие танки, фактически танкетки, давно бы истребили — не место им в таком бою.

— А ведь немцы на «четверки» тоже длинноствольные пушки поставят, как наши «гадюки», под мощный боеприпас — что тогда делать будем?

— Есть в моем корпусе новые «тридцатьчетверки», с Нижнего Тагила — башни трехместные, лобовая броня 60 мм. Один моим командирским танком является — девять новеньких машин прямо с завода получили. И с десяток «полтин» с «гадюками» — сегодня посмотрим, на что наши штурмовые орудия способны. Маршала Кулика за это благодарить до конца жизни должны — ведь предусмотрел как раз такой случай. Просто мало их выпускают, только начали. Перевооружение на «гадюки» и обычных «тридцатьчетверок» проведут, пушки даже в двухместные башни встают как влитые.

Черняховский старался соблюдать спокойствие, хотя сам ход боя ему сильно не понравился — качественное превосходство советских танков если не пропало как таковое, то заметно уменьшилось. А как только на свои «четверки» немцы поставят длинноствольные 75 мм орудия, о нем можно будет забыть.От снарядов тех же «гадюк» спасает только мощная в сто двадцать миллиметров лобовая броня КВ, но так она и попадание «ахт-ахт» с большой дистанции выдерживает — проводили испытания, проверяли…

С декабря 1941 года немцы поставили на свои Pz-III длинноствольные в 60 калибров 50 мм пушки, и как могли усилили «нашлепками» лобовую броню. И в новом виде танк использовался ими везде — от донских степей и до знойных пустынь Ливии, как этот подбитый танк. Но это был предел — машина резко «потяжелела», к тому же в боях выяснилось, что даже такая пушка уже не способна уверенно поражать хорошо забронированные танки противника — американские и советские. И как только на «четверке» немцы стали ставить длинноствольную 75 мм пушку в 48 калибров, стала понятно истинность поговорки — «третий лишний». Вот только производство не остановили — в больших количествах пошло штурмовое орудие на его шасси, с 75 мм «длинной рукой»…

Глава 54

— Выстояли мы, Иван Данилович, только от наших мехкорпусов немцы оставили одни «лохмотья», и сорвали наступление. Теперь только окапываться на этих болотах и позиции занимать.

Генерал-майор Орленко выругался — в его корпусе осталось два десятка «полтинников» и несколько «тридцатьчетверок», как боевая единица он перестал существовать. У Черняховского ситуация была получше — исправными осталось полсотни танков Т-34 и Т-50 — как раз на одну бригаду набиралось. Но 8-ю германскую панцер-дивизию «растрепали» полностью, нанесли потери и двум моторизованным дивизиям — встречное сражение далось немцам нелегко, понесли большие потери и тоже перешли к обороне, заняв Вильянди, от которого пришлось отступить на пятнадцать километров к северу, заняв позиции, на которых в июле прошлого года окапывалась пехота 10-го стрелкового корпуса. Вот такая гримаса судьбы — тот же корпус, только уже восстановленный, 2-го формирования, вернулся обратно.

— А ты под другим углом на все это дело посмотри, Тимофей Семенович. Это мы сорвали наступление сразу двух полнокровных корпусов — 50-го моторизованного и 26-го армейского. Немцы ведь хотели Эстонию вернуть себе, занять Таллинн и Нарву, резко изменить ситуацию на фронте в свою пользу. И ничего им не удалось сделать из этого «громадья планов» — захолустный городок отбили, Пярну так и не взяли, и потери понесли огромные. В той же 8-й дивизии танков осталось не больше нашего. Да, многие из них починят, но так и свои машины мы эвакуировали и на Кировский завод для ремонта отправили — а ведь раньше попусту бросали.

Черняховский замолчал, немного прошелся вдоль своего командирского Т-34 МК — грязь под ногами зачавкала, в Эстонии неожиданно потеплело — все же уже наступил март. Тут поневоле любые маневренные действия прекратятся — ведь земля и без того заболоченная, а оттепель еще больше ее «расквасила». Посмотрел на танк — броня была вся во вмятинах, немцы вовсю использовали полевые 37 мм и 50 мм пушки. Но становилось ясно, что скоро на смену «колотушкам» придут иные орудия, способные пробивать броню даже этого танка, который Иван Данилович теперь считал самым лучшим. В Тагиле начали производить модернизированный вариант «тридцатьчетверки», тяжелее на две с половинной тонны, с большой трехместной башней с 60 мм стенками, с длинноствольной 76 мм пушкой. Но таких танков было крайне мало, их выпуск только начался, и полусотни не набиралось, но производство с каждым месяцем возрастало. Потому и индекс такой — «модернизированный, командирский». И таковым на самом деле и был — «тридцатьчетверки» в Сталинграде и Горьком делали по образцу 1941 года, к тому же на танки последнего завода ставили отработанный в производстве бензиновый двигатель М-17Т, дизелей В-2 катастрофически недоставало. Выпуск танков все время рос, к тому же производство «половинок» для «маленьких климов» вызвало серьезные затруднения — вместо одного мощного дизеля после долгих работ получались два небольших, как раз для легкого танка, но стоимость их резко возрастала. А еще дизеля В-2 ставились на КВ, производство которых увеличивалось с каждым днем.

— «Полтинники» даже с длинноствольными пушками нам теперь не нужны, — неожиданно произнес Орленко. — Нет, в сравнении с «шестидесятками» это небо и земля, но их подбили гораздо больше, чем они троек. А вот «полтины» очень даже ничего — с «гадюкой» опасны. Посмотрел я на них в бою, любое попадание в башню 76 мм зенитного «бронебоя» для «тройки» смертельно опасно, да и лоб с полукилометра пробивается, даже с самыми толстыми «нашлепками». Вот их и надо вместо танков делать, намного больше пользы принесут в конечном итоге.