Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

He made it before he went into action.	– Я пришел к вам в качестве его ближайшего друга и исполнителя его последней воли, -продолжал майор.
Are you aware how small his means are, and of the straitened circumstances of his widow?"	– Он оставил завещание, перед тем как идти в бой.
"I don't know his widow, sir," Osborne said. "Let her go back to her father."	Известно ли вам, как ограничены были его средства и в каком стесненном положении находится вдова?
But the gentleman whom he addressed was determined to remain in good temper, and went on without heeding the interruption.	– Я не знаю никакой вдовы, сэр, - заявил Осборн, - пусть она возвращается к своему отцу.
"Do you know, sir, Mrs. Osborne's condition?	Но джентльмен, к которому он обращался, решил не терять самообладания и, пропустив это замечание мимо ушей, продолжал:
Her life and her reason almost have been shaken by the blow which has fallen on her.	– Знаете ли вы, сэр, в каком положении находится миссис Осборн? Ее жизнь и рассудок были в опасности.
It is very doubtful whether she will rally.	Бог весть, поправится ли она.
There is a chance left for her, however, and it is about this I came to speak to you.	Правда, некоторая надежда есть, и вот об этом-то я и пришел поговорить с вами.
She will be a mother soon.	Она скоро будет матерью.
Will you visit the parent's offence upon the child's head? or will you forgive the child for poor George's sake?"	Проклянете ли вы ребенка за грехи отца или простите ребенка в память бедного Джорджа?
Osborne broke out into a rhapsody of self-praise and imprecations;--by the first, excusing himself to his own conscience for his conduct; by the second, exaggerating the undutifulness of George.	Осборн разразился в ответ напыщенной речью, в которой самовосхваления чередовались с проклятиями. С одной стороны, он старался оправдать свое поведение перед собственной совестью, а с другой - преувеличивал непокорность Джорджа.
No father in all England could have behaved more generously to a son, who had rebelled against him wickedly.	Ни один отец в Англии не обращался с сыном более великодушно, и это не помешало неблагодарному восстать против отца.
He had died without even so much as confessing he was wrong. Let him take the consequences of his undutifulness and folly.	Он умер, не раскаявшись, - пусть же на него падут последствия непокорности и безрассудства.
As for himself, Mr. Osborne, he was a man of his word. He had sworn never to speak to that woman, or to recognize her as his son's wife.	Что касается самого мистера Осборна, то его слово свято: он поклялся никогда не говорить с этой женщиной и не признавать ее женой своего сына.
"And that's what you may tell her," he concluded with an oath; "and that's what I will stick to to the last day of my life."	– Это вы и передайте ей, - закончил он с проклятием, - и на этом я буду стоять до гробовой доски!
There was no hope from that quarter then.	Итак, надежды не было.
The widow must live on her slender pittance, or on such aid as Jos could give her.	Вдова должна жить на свои ничтожные средства или на ту помощь, какую ей окажет Джоз.

"I might tell her, and she would not heed it," thought Dobbin, sadly: for the poor girl's thoughts were not here at all since her catastrophe, and, stupefied under the pressure of her sorrow, good and evil were alike indifferent to her.	"Я мог бы передать ей эти слова, но она не обратит на них внимания", - подумал опечаленный Доббин. Мысли бедняжки со времени постигшего ее удара витали далеко, и, угнетенная горем, она была одинаково равнодушна к добру и к злу.
So, indeed, were even friendship and kindness. She received them both uncomplainingly, and having accepted them, relapsed into her grief.	Так же равнодушно она относилась к дружбе и ласке - безучастно принимала их и снова погружалась в свое горе.
Suppose some twelve months after the above conversation took place to have passed in the life of our poor Amelia.	Целый год прошел после только что описанной беседы.
She has spent the first portion of that time in a sorrow so profound and pitiable, that we who have been watching and describing some of the emotions of that weak and tender heart, must draw back in the presence of the cruel grief under which it is bleeding.	Первые месяцы этого года Эмилия провела в таком глубоком и безутешном горе, что даже мы, наблюдающие и описывающие каждое движение этого слабого и нежного сердца, должны отступить перед его страданиями.
Tread silently round the hapless couch of the poor prostrate soul. Shut gently the door of the dark chamber wherein she suffers, as those kind people did who nursed her through the first months of her pain, and never left her until heaven had sent her consolation.	Молча обойдем мы это ложе скорби, прикроем осторожно дверь темной комнаты, где томится несчастная, как это делали добрые люди, ухаживавшие за нею в течение первых месяцев ее страданий и не покидавшие ее, пока, наконец, небеса не послали ей утешение.
A day came--of almost terrified delight and wonder--when the poor widowed girl pressed a child upon her breast--a child, with the eyes of George who was gone--a little boy, as beautiful as a cherub.	И вот наступил день, принесший трепетный восторг и изумление, когда бедная овдовевшая девочка прижала к своей груди ребенка, -ребенка с глазами покойного Джорджа, крошку сына, прекрасного, как херувим!
What a miracle it was to hear its first cry!	Каким чудом был его первый крик!
How she laughed and wept over it--how love, and hope, and prayer woke again in her bosom as the baby nestled there.	Как она плакала и смеялась, склонясь над ним! Как пробудились вновь любовь, надежды и молитва в груди, к которой прижался малютка!
She was safe.	Она была спасена.
The doctors who attended her, and had feared for her life or for her brain, had waited anxiously for this crisis before they could pronounce that either was secure.	Доктора, лечившие ее и опасавшиеся за ее жизнь и рассудок, с беспокойством ждали этой минуты, прежде чем поручиться за благополучный исход.
It was worth the long months of doubt and dread which the persons who had constantly been with her had passed, to see her eyes once more beaming tenderly upon them.	Те, кто постоянно находился при ней в эти долгие месяцы сомнений и страха, были вознаграждены, когда увидели, что ее глаза опять засияли нежностью.
Our friend Dobbin was one of them.	Одним из них был наш друг Доббин.
It was he who brought her back to England and to her mother's house; when Mrs. O'Dowd, receiving a peremptory summons from her Colonel, had been forced to quit her patient.	Это он привез Эмилию обратно в Англию, в дом ее матери, когда миссис О'Дауд, получив настоятельное предписание от мужа-полковника, вынуждена была покинуть свою подопечную.

To see Dobbin holding the infant, and to hear Amelia's laugh of triumph as she watched him, would have done any man good who had a sense of humour.	Видеть, как Доббин носит на руках ребенка, и слышать торжествующий смех Эмилии, которая опасливо следит за ними, доставило бы удовольствие всякому, в ком теплится хотя бы искра юмора.
William was the godfather of the child, and exerted his ingenuity in the purchase of cups, spoons, pap-boats, and corals for this little Christian.	Уильям был крестным отцом ребенка и выказал недюжинную изобретательность, покупая для своего маленького крестника стаканчики, ложки, рожки и коралловые кольца -точить зубки.
How his mother nursed him, and dressed him, and lived upon him; how she drove away all nurses, and would scarce allow any hand but her own to touch him; how she considered that the greatest favour she could confer upon his godfather, Major Dobbin, was to allow the Major occasionally to dandle him, need not be told here.	О том, как мать, жившая только им одним, кормила и пеленала младенца, как она отстраняла всех нянек и на позволяла ничьей руке, кроме своей, его касаться и считала, что оказывает величайшую милость его крестному отцу, Доббину, позволяя ему иногда понянчить ребенка, - обо всем этом мы не будем здесь распространяться.
This child was her being.	Вся ее жизнь была сплошная материнская ласка.
Her existence was a maternal caress. She enveloped the feeble and unconscious creature with love and worship.	Она окутывала слабое, беспомощное существо своей любовью и обожанием.
It was her life which the baby drank in from her bosom.	Ребенок высасывал самую жизнь из ее груди.
Of nights, and when alone, she had stealthy and intense raptures of motherly love, such as God's marvellous care has awarded to the female instinct--joys how far higher and lower than reason-blind beautiful devotions which only women's hearts know.	По ночам, одна в своей спаленке, Эмилия испытывала тайные и бурные восторги материнской любви, какие господь в своей неизреченной милости дарует женщине, радости, недоступные разуму ив то же время его превышающие, - чудесное слепое обожание, знакомое только женскому сердцу.
It was William Dobbin's task to muse upon these movements of Amelia's, and to watch her heart; and if his love made him divine almost all the feelings which agitated it, alas! he could see with a fatal perspicuity that there was no place there for him.	Уильям Доббин размышлял о переживаниях Эмилии и наблюдал движения ее души. А так как любовь помогала ему угадывать почти все чувства, волновавшие его сердце, он убеждался -увы! с роковой очевидностью, - что для него там нет места.
And so, gently, he bore his fate, knowing it, and content to bear it.	Но, зная это, он не жаловался и не роптал на судьбу.
I suppose Amelia's father and mother saw through the intentions of the Major, and were not ill-disposed to encourage him; for Dobbin visited their house daily, and stayed for hours with them, or with Amelia, or with the honest landlord, Mr. Clapp, and his family.	Мне думается, отец и мать Эмилии понимали майора и были даже не прочь поощрить его. Ведь Доббин приезжал ежедневно и сидел подолгу с ними, или с Эмилией, или с почтенным домохозяином мистером Кленом и его семьей.
He brought, on one pretext or another, presents to everybody, and almost every day; and went, with the landlord's little girl, who was rather a favourite with Amelia, by the name of Major Sugarplums.	Он почти каждый день привозил всем подарки то под тем, то под другим предлогом, и хозяйская дочка, любимица Эмилии, прозвала его "майор Пряник".

It was this little child who commonly acted as mistress of the ceremonies to introduce him to Mrs. Osborne.	Эта маленькая девочка обычно исполняла роль церемониймейстера, докладывая о его приходе миссис Осборн.
She laughed one day when Major Sugarplums' cab drove up to Fulham, and he descended from it, bringing out a wooden horse, a drum, a trumpet, and other warlike toys, for little Georgy, who was scarcely six months old, and for whom the articles in question were entirely premature.	Однажды она встретила "майора Пряника" со смехом: он прибыл в Фулем в кебе и, сойдя, достал из него деревянную лошадку, барабан, трубу и другие солдатские принадлежности для маленького Джорджи, которому едва исполнилось шесть месяцев и для которого эти подарки были явно преждевременными.
The child was asleep.	Ребенок только что уснул.
"Hush," said Amelia, annoyed, perhaps, at the creaking of the Major's boots; and she held out her hand; smiling because William could not take it until he had rid himself of his cargo of toys.	– Тсс! – прошептала Эмилия, вероятно, досадуя на скрипевшие сапоги майора. Она протянула ему руку и улыбнулась, так как Уильям не мог пожать ее, пока не освободился от своих покупок.
"Go downstairs, little Mary," said he presently to the child,	– Ступай-ка вниз, крошка Мэри! – обратился он к девочке.
"I want to speak to Mrs. Osborne."	– Мне нужно поговорить с миссис Осборн.
She looked up rather astonished, and laid down the infant on its bed.	Эмилия посмотрела на него удивленно и положила сына в постельку.
"I am come to say good-bye, Amelia," said he, taking her slender little white hand gently.	– Я пришел проститься с вами, Эмилия, - сказал он, ласково беря ее худенькую ручку.
"Good-bye? and where are you going?" she said, with a smile.	– Проститься? Куда же вы уезжаете? – спросила она с улыбкой.
"Send the letters to the agents," he said; "they will forward them; for you will write to me, won't you?	– Направляйте письма моим агентам, - отвечал он,- они будут пересылать их дальше. Ведь вы будете писать мне?
I shall be away a long time."	Я уезжаю надолго.
"I'll write to you about Georgy," she said.	– Я буду писать вам о Джорджи, - сказала Эмилия.
"Dear William, how good you have been to him and to me.	– Милый Уильям, как вы были добры к нему и ко мне!..
Look at him.	Взгляните на него!
Isn't he like an angel?"	Правда, он похож на ангелочка?
The little pink hands of the child closed mechanically round the honest soldier's finger, and Amelia looked up in his face with bright maternal pleasure.	Розовые пальчики машинально схватили палец честного солдата, и Эмилия с явной материнской радостью заглянула ему в лицо.
The cruellest looks could not have wounded him more than that glance of hopeless kindness.	Самый суровый взор не мог бы ранить Доббина больнее, чем этот ласковый взгляд, отнимавший у него всякую надежду.
He bent over the child and mother.	Он склонился над ребенком и матерью.
He could not speak for a moment. And it was only with all his strength that he could force himself to say a God bless you.	С минуту он не мог говорить и, только собрав все свои силы, заставил себя произнести: - Храни вас бог!
"God bless you," said Amelia, and held up her face and kissed him.	– Храни вас бог! – ответила Эмилия и, подняв к нему лицо, поцеловала его.

"Hush!	– Тсс!
Don't wake Georgy!" she added, as William Dobbin went to the door with heavy steps.	Не разбудите Джорджи, - добавила она, когда Доббин тяжелыми шагами направился к двери.
She did not hear the noise of his cab-wheels as he drove away: she was looking at the child, who was laughing in his sleep.	Она не слышала шума колес отъезжавшего кеба: она смотрела на ребенка, который улыбался во сне.
CHAPTER XXXVI	ГЛАВА XXXVI
How to Live Well on Nothing a Year	Как можно жить - и жить припеваючи -неизвестно на что
I suppose there is no man in this Vanity Fair of ours so little observant as not to think sometimes about the worldly affairs of his acquaintances, or so extremely charitable as not to wonder how his neighbour Jones, or his neighbour Smith, can make both ends meet at the end of the year.	Пожалуй, на нашей Ярмарке Тщеславия не найдется человека, столь мало наблюдательного, чтобы не задуматься иногда над образом жизни своих знакомых, или столь милосердного, чтобы не удивляться тому, как его соседи, Джонс или Смит, умудряются сводить концы с концами.
With the utmost regard for the family, for instance (for I dine with them twice or thrice in the season), I cannot but own that the appearance of the Jenkinses in the park, in the large barouche with the grenadier-footmen, will surprise and mystify me to my dying day: for though I know the equipage is only jobbed, and all the Jenkins people are on board wages, yet those three men and the carriage must represent an expense of six hundred a year at the very least--and then there are the splendid dinners, the two boys at Eton, the prize governess and masters for the girls, the trip abroad, or to Eastbourne or Worthing, in the autumn, the annual ball with a supper from Gunter's (who, by the way, supplies most of the first-rate dinners which J. gives, as I know very well, having been invited to one of them to fill a vacant place, when I saw at once that these repasts are very superior to the common run of entertainments for which the humbler sort of J.'s acquaintances get cards)--who, I say, with the most good-natured feelings in the world, can help wondering how the Jenkinses make out matters?	При всем моем уважении, например, к семейству Джен-кинсов (я обедаю у них два-три раза в году), я не могу не сознаться, что появление их в Парке в открытой коляске, в сопровождении рослых лакеев, всегда будет для меня необъяснимой загадкой. Хоть я и знаю, что экипаж берется напрокат и вся прислуга у Дженкинсов живет на своих харчах, все же три человека и экипаж составляют годовой расход по меньшей мере в шестьсот фунтов. А тут еще их великолепные обеды, содержание двух сыновей в Итоне, дорогая гувернантка и учителя для девочек, осенняя поездка за границу или в Истберн и Уортинг, ежегодный бал с ужином от Г антера (который, кстати сказать, поставляет Дженкинсам большинство их парадных обедов, что мне хорошо известно, так как я был приглашен на один из них, когда понадобилось заполнить пустое место, и сразу заметил, что эти трапезы несравнимы с обычными обедами Дженкинсов для более скромных гостей), - кто, повторяю я, несмотря на самые доброжелательные чувства, не задастся вопросом: как Джепкинсы выходят из положения?
What is Jenkins?	В самом деле, кто такой Дженкинс?
We all know--Commissioner of the Tape and Sealing Wax Office, with 1200 pounds a year for a salary.	Мы все знаем, что это чиновник по ведомству Сургуча и Тесьмы с жалованьем в тысячу двести фунтов в год.
Had his wife a private fortune?	Может быть, у его жены есть состояние?
Pooh!--Miss Flint--one of eleven children of a small squire in Buckinghamshire.	Какое там! Урожденная мисс Флинт - одна из одиннадцати детей мелкого помещика в Бакингемшире.

All she ever gets from her family is a turkey at Christmas, in exchange for which she has to board two or three of her sisters in the off season, and lodge and feed her brothers when they come to town.	Все, что она получает от своей семьи, - это индейка к Рождеству, и за это ей приходится содержать двух или трех своих сестер в глухое время года и оказывать гостеприимство братьям, когда они приезжают в столицу.
How does Jenkins balance his income?	Вы спросите, как Дженкинс справляется при таком бюджете?
I say, as every friend of his must say, How is it that he has not been outlawed long since, and that he ever came back (as he did to the surprise of everybody) last year from Boulogne?	И я тоже спрашиваю, как должен спросить каждый из его друзей: как все это до сих пор сходит ему с рук и как он мог (к всеобщему удивлению) вернуться в прошлом году из Булони?
"I" is here introduced to personify the world in general--the Mrs. Grundy of each respected reader's private circle--every one of whom can point to some families of his acquaintance who live nobody knows how.	"Я" введено здесь для олицетворения света вообще, это - миссис Гранди в личном кругу каждого уважаемого читателя, которому, несомненно, знакомы семейства, живущие неизвестно на что.
Many a glass of wine have we all of us drunk, I have very little doubt, hob-and-nobbing with the hospitable giver and wondering how the deuce he paid for it.	Я не сомневаюсь, что все мы выпили немало стаканов вина на обедах у гостеприимного хозяина, удивляясь в душе, как он, черт побери, заплатил за него!
Some three or four years after his stay in Paris, when Rawdon Crawley and his wife were established in a very small comfortable house in Curzon Street, May Fair, there was scarcely one of the numerous friends whom they entertained at dinner that did not ask the above question regarding them.	Три или четыре года спустя после приезда из Парижа, когда Родон Кроули с женой водворились в очень маленьком уютном домике на Керзон-стрит, в Мэйфэре, едва ли нашелся бы хоть один человек среди многочисленных друзей, посещавших их, который не задавал бы себе такого же вопроса применительно к этой интересной паре.
The novelist, it has been said before, knows everything, and as I am in a situation to be able to tell the public how Crawley and his wife lived without any income, may I entreat the public newspapers which are in the habit of extracting portions of the various periodical works now published not to reprint the following exact narrative and calculations--of which I ought, as the discoverer (and at some expense, too), to have the benefit?	Романист - как о том уже говорилось - знает все; и поскольку я могу рассказать уважаемой публике, как Кроули и его жена умудрялись жить на несуществующие доходы, то да будет мне позволено просить газеты, имеющие обыкновение заимствовать выдержки из всякого рода периодических изданий, не перепечатывать нижеприведенные точные выкладки и данные, ибо мне, как исследователю, впервые открывшему их ценою некоторых ощутительных издержек, принадлежит преимущественное право на все проистекающие отсюда льготы и выгоды.
My son, I would say, were I blessed with a child--you may by deep inquiry and constant intercourse with him learn how a man lives comfortably on nothing a year.	"Сын мой, - сказал бы я, если бы судьба благословила меня сыном, - ты можешь путем постоянного общения с человеком и при некоторой доле пытливости узнать, каким образом ему удается жить - и жить припеваючи -неизвестно на что.

But it is best not to be intimate with gentlemen of this profession and to take the calculations at second hand, as you do logarithms, for to work them yourself, depend upon it, will cost you something considerable.	Но лучше не сближаться с подобными джентльменами и довольствоваться сведениями из вторых рук, как ты делаешь, пользуясь логарифмами: ибо вычислить их самому, поверь, окажется для тебя чересчур накладным".
On nothing per annum then, and during a course of some two or three years, of which we can afford to give but a very brief history, Crawley and his wife lived very happily and comfortably at Paris.	Итак, Кроули с женой, не имея никакого дохода, жили в Париже счастливо и безбедно в течение двух или трех лет, о которых мы можем рассказать лишь очень кратко.
It was in this period that he quitted the Guards and sold out of the army.	В этот период Родон покинул гвардию и продал свой патент.
When we find him again, his mustachios and the title of Colonel on his card are the only relics of his military profession.	И когда мы снова встречаемся с ним, усы и чин полковника, обозначенный на визитной карточке, - это все, что осталось от его военного звания.
It has been mentioned that Rebecca, soon after her arrival in Paris, took a very smart and leading position in the society of that capital, and was welcomed at some of the most distinguished houses of the restored French nobility.	Мы уже упоминали, что Ребекка вскоре после своего прибытия в Париж заняла видное место в столичном обществе и была радушно встречена но многих домах воспрянувшей духом французской аристократии.
The English men of fashion in Paris courted her, too, to the disgust of the ladies their wives, who could not bear the parvenue.	Англичане из высшего света, проживавшие в Париже, также были к ней очень внимательны - к негодованию своих жен, которые терпеть не могли этой выскочки.
For some months the salons of the Faubourg St. Germain, in which her place was secured, and the splendours of the new Court, where she was received with much distinction, delighted and perhaps a little intoxicated Mrs. Crawley, who may have been disposed during this period of elation to slight the people--honest young military men mostly--who formed her husband's chief society.	В течение нескольких месяцев салоны Сен-Жерменского предместья, в которых она утвердилась, и блеск нового двора, где она встречала радушный прием, кружили голову миссис Кроули и, пожалуй, несколько опьянили ее, - и в период этого восторженного состояния она даже склонна была третировать некоторых друзей, преимущественно молодых военных, составлявших постоянное общество ее супруга.
But the Colonel yawned sadly among the Duchesses and great ladies of the Court.	Полковник, в свою очередь, зевал среди герцогинь и важных придворных дам.
The old women who played ecarte made such a noise about a five-franc piece that it was not worth Colonel Crawley's while to sit down at a card-table.	Старухи, игравшие в экарте, поднимали такой шум из-за каждой пятифранковой монеты, что Родон считал потерею времени садиться с ними за карточный стол.
The wit of their conversation he could not appreciate, being ignorant of their language.	Остроумия их разговоров он не мог оценить, так как не знал их языка.
And what good could his wife get, he urged, by making curtsies every night to a whole circle of Princesses?	"И что за охота жене, - думал он, - из вечера в вечер делать реверансы всем этим принцессам?"
He left Rebecca presently to frequent these parties alone, resuming his own simple pursuits and amusements amongst the amiable friends of his own choice.	Вскоре он предоставил Ребекке выезжать одной, а сам предался обычным своим развлечениям, проводя время среди добрых друзей, подобранных по собственному вкусу.

The truth is, when we say of a gentleman that he lives elegantly on nothing a year, we use the word "nothing" to signify something unknown; meaning, simply, that we don't know how the gentleman in question defrays the expenses of his establishment.	Когда мы говорим о джентльмене, что он живет роскошно неизвестно на что, мы употребляем слово "неизвестно" для обозначения чего-то неизвестного нам, желая дать понять, что мы не знаем, из каких источников наш джентльмен покрывает свои расходы.
Now, our friend the Colonel had a great aptitude for all games of chance: and exercising himself, as he continually did, with the cards, the dice-box, or the cue, it is natural to suppose that he attained a much greater skill in the use of these articles than men can possess who only occasionally handle them.	Что касается нашего приятеля полковника, то мы знаем, что у него была большая склонность ко всякого рода азартным играм, и так как ему приходилось постоянно иметь дело с картами, костями и кием, естественно предположить, что он приобрел гораздо большую ловкость в обращении с этими предметами, чем люди, берущиеся за них только от случая к случаю.
To use a cue at billiards well is like using a pencil, or a German flute, or a small-sword--you cannot master any one of these implements at first, and it is only by repeated study and perseverance, joined to a natural taste, that a man can excel in the handling of either.	Искусное владение бильярдным кием подобно владению карандашом, флейтой или рапирой: сразу овладеть такого рода орудием невозможно, и только благодаря повторным упражнениям и настойчивости, в соединении с природными способностями, человеку удается достичь совершенства в пользовании ими.
Now Crawley, from being only a brilliant amateur, had grown to be a consummate master of billiards.	Так, Кроули из блестящего любителя бильярдной игры превратился в законченного артиста.
Like a great General, his genius used to rise with the danger, and when the luck had been unfavourable to him for a whole game, and the bets were consequently against him, he would, with consummate skill and boldness, make some prodigious hits which would restore the battle, and come in a victor at the end, to the astonishment of everybody--of everybody, that is, who was a stranger to his play.	Как у великого полководца, его гений возрастал вместе с опасностью, и когда счастье явно не благоприятствовало ему и против него уже держали пари, он с поразительным искусством и смелостью делал вдруг несколько ловких ударов, изменявших ход игры, и выходил в конце концов победителем - к удивлению всех, то есть тех, кто незнаком был с его методой.
Those who were accustomed to see it were cautious how they staked their money against a man of such sudden resources and brilliant and overpowering skill.	Те же, кто знал его, с большой осторожностью ставили против человека, обладавшего такими неожиданными ресурсами и блестящим, непобедимым мастерством.
At games of cards he was equally skilful; for though he would constantly lose money at the commencement of an evening, playing so carelessly and making such blunders, that newcomers were often inclined to think meanly of his talent; yet when roused to action and awakened to caution by repeated small losses, it was remarked that Crawley's play became quite different, and that he was pretty sure of beating his enemy thoroughly before the night was over.	В карточной игре он был так же искусен, хотя в начале вечера постоянно проигрывал, понтируя столь небрежно и делая такие промахи, что вводил в заблуждение новичков. Но когда после нескольких мелких проигрышей он делался энергичнее и осторожнее, все замечали, что игра Кроули совершенно меняется, и тут уж можно было с уверенностью сказать, что он разобьет противника в пух, прежде чем закончится вечер.
Indeed, very few men could say that they ever had the better of him.	И действительно, очень немногие могли похвалиться, что им удавалось его обыграть.
His successes were so repeated that no wonder the envious and the vanquished spoke sometimes with bitterness regarding them.	Его успехи были настолько постоянны, что неудивительно, если завистники и побежденные иногда отзывались о нем со злобой.

And as the French say of the Duke of Wellington, who never suffered a defeat, that only an astonishing series of lucky accidents enabled him to be an invariable winner; yet even they allow that he cheated at Waterloo, and was enabled to win the last great trick: so it was hinted at headquarters in England that some foul play must have taken place in order to account for the continuous successes of Colonel Crawley.	И как французы говорили о герцоге Веллингтоне, который никогда не терпел поражений, что только счастливое стечение обстоятельств доставляет ему победу, но все же допускали, что он сплутовал при Ватерлоо и лишь потому выиграл последнюю ставку, - так и в Англии, в штаб-квартире игроков, давно уже намекали на то, что неизменные успехи полковника Кроули объясняются, возможно, нечистой игрой.
Though Frascati's and the Salon were open at that time in Paris, the mania for play was so widely spread that the public gambling-rooms did not suffice for the general ardour, and gambling went on in private houses as much as if there had been no public means for gratifying the passion.	Хотя к услугам игроков в Париже были Фраскатти и Салон, но мания игры распространилась столь широко, что игорных домов не хватало для удовлетворения общей потребности, и игра велась в частных домах с таким усердием, как будто не было публичных мест для утоления этой страсти.
At Crawley's charming little reunions of an evening this fatal amusement commonly was practised-much to good-natured little Mrs. Crawley's annoyance.	На очаровательных маленьких reunions {Собраниях, встречах (франц.).} у Кроули по вечерам тоже предавались этому роковому развлечению, к большой досаде добродушной маленькой миссис Кроули.
She spoke about her husband's passion for dice with the deepest grief; she bewailed it to everybody who came to her house.	Она говорила о страсти своего мужа к игре с крайним недовольством и жаловалась на это всем, кто посещал ее вечера.
She besought the young fellows never, never to touch a box; and when young Green, of the Rifles, lost a very considerable sum of money, Rebecca passed a whole night in tears, as the servant told the unfortunate young gentleman, and actually went on her knees to her husband to beseech him to remit the debt, and burn the acknowledgement.	Она умоляла молодых людей никогда не прикасаться к игральным костям, а когда юный Грин из стрелкового полка проиграл очень значительную сумму, Ребекка провела целую ночь в слезах, как рассказывала ее горничная этому несчастному молодому джентльмену, и буквально валялась у мужа в ногах, умоляя его простить долг и сжечь вексель.
How could he?	Но как мог он это сделать?
He had lost just as much himself to Blackstone of the Hussars, and Count Punter of the Hanoverian Cavalry.	Он сам проиграл столько же Блекстону из гусарского полка и графу Понтеру из ганноверской кавалерии.
Green might have any decent time; but pay?--of course he must pay; to talk of burning IOU's was child's play.	Грину можно дать отсрочку, но платить... конечно, заплатить он должен. Говорить о том, чтобы сжечь расписку, - это просто детская болтовня.
Other officers, chiefly young--for the young fellows gathered round Mrs. Crawley--came from her parties with long faces, having dropped more or less money at her fatal card-tables.	И другие офицеры - большей частью молодые, потому что вокруг миссис Кроули собиралась обычно молодежь, - уходили с этих вечеров с вытянутыми лицами, оставив более или менее значительные суммы за ее карточными столами.
Her house began to have an unfortunate reputation. The old hands warned the less experienced of their danger.	Ее дом стал приобретать печальную славу, и опытные игроки предупреждали менее опытных об опасности.

Colonel O'Dowd, of the --th regiment, one of those occupying in Paris, warned Lieutenant Spooney of that corps.	Полковник О'Дауд *** полка, входившего в состав оккупационных войск в Париже, предостерег таким образом поручика Спуни того же полка.
A loud and violent fracas took place between the infantry Colonel and his lady, who were dining at the Cafe de Paris, and Colonel and Mrs. Crawley; who were also taking their meal there.	В "Cafe de Paris" между обедавшими там упомянутым пехотным полковником и его супругой, с одной стороны, и полковником Кроули и миссис Кроули - с другой, произошла ссора, наделавшая много шуму.
The ladies engaged on both sides.	Обе дамы участвовали в стычке.
Mrs. O'Dowd snapped her fingers in Mrs. Crawley's face and called her husband "no betther than a black-leg."	Миссис О'Дауд щелкнула пальцами перед носом миссис Кроули и назвала ее мужа "форменным шулером".
Colonel Crawley challenged Colonel O'Dowd, C.B.	Полковник Кроули вызвал полковника О'Дауда, кавалера ордена Бани, на дуэль.
The Commander-in-Chief hearing of the dispute sent for Colonel Crawley, who was getting ready the same pistols "which he shot Captain Marker," and had such a conversation with him that no duel took place.	Главнокомандующий, услыхав о ссоре, пригласил к себе полковника Кроули, который уже готовил пистолеты - те самые, из которых он когда-то застрелил капитана Маркера, - и так убедительно побеседовал с ним, что дуэль не состоялась.
If Rebecca had not gone on her knees to General Tufto, Crawley would have been sent back to England; and he did not play, except with civilians, for some weeks after.	Если бы Ребекка не упала на колени перед генералом Тафто, Кроули был бы отправлен в Англию. В течение нескольких недель после этого он играл только со штатскими.
But, in spite of Rawdon's undoubted skill and constant successes, it became evident to Rebecca, considering these things, that their position was but a precarious one, and that, even although they paid scarcely anybody, their little capital would end one day by dwindling into zero.	Но, несмотря на неоспоримое искусство Родона и его неизменные успехи, Ребекка, поразмыслив, пришла к выводу, что их положение непрочно и что, хотя они почти никому не платят, их маленький капитал грозит в один прекрасный день обратиться в нуль.
"Gambling," she would say, "dear, is good to help your income, but not as an income itself.	– Карточная игра, дорогой мой, - говорила она, -хороша как дополнение к доходу, но не как доход сам по себе.
Some day people may be tired of play, and then where are we?"	Рано или поздно людям надоест играть, и что же тогда лам делать?
Rawdon acquiesced in the justice of her opinion; and in truth he had remarked that after a few nights of his little suppers, &c., gentlemen were tired of play with him, and, in spite of Rebecca's charms, did not present themselves very eagerly.	Родону пришлось с ней согласиться. Он уже не раз замечал, что после нескольких приятных ужинов в их доме джентльменам и в самом деле надоедала игра с ним, и, несмотря на чары Ребекки, они не торопились повторить свое посещение.
Easy and pleasant as their life at Paris was, it was after all only an idle dalliance and amiable trifling; and Rebecca saw that she must push Rawdon's fortune in their own country. She must get him a place or appointment at home or in the colonies, and she determined to make a move upon England as soon as the way could be cleared for her.	Жизнь в Париже текла легко и приятно, по, в сущности, это была праздная забава и пустое развлечение, и Ребекка решила, что пора ей серьезно заняться судьбою мужа у себя на родине: необходимо было найти ему место или исхлопотать для него должность в Англии или в колониях. И она решила вернуться домой, как только для них будет расчищен путь.

As a first step she had made Crawley sell out of the Guards and go on half-pay.	Для начала она заставила Кроули продать патент и выйти в отставку на пенсию.
His function as aide-de-camp to General Tufto had ceased previously.	Его обязанности как адъютанта генерала Тафто прекратились еще раньше.
Rebecca laughed in all companies at that officer, at his toupee (which he mounted on coming to Paris), at his waistband, at his false teeth, at his pretensions to be a lady-killer above all, and his absurd vanity in fancying every woman whom he came near was in love with him.	Ребекка повсюду высмеивала Тафто - его тупей (который он соорудил себе по приезде в Париж), корсет, фальшивые зубы, а больше всего - его поползновения слыть сердцеедом и нелепое тщеславие, заставлявшее его видеть чуть ли не в каждой женщине, к которой он приближался, свою жертву.
It was to Mrs. Brent, the beetle-browed wife of Mr. Commissary Brent, to whom the general transferred his attentions now--his bouquets, his dinners at the restaurateurs', his opera-boxes, and his knick-knacks.	Теперь генерал перенес все свое внимание -букеты, обеды в ресторанах, ложи в опере и безделушки - на миссис Брент, густобровую жену комиссара Брента.
Poor Mrs. Tufto was no more happy than before, and had still to pass long evenings alone with her daughters, knowing that her General was gone off scented and curled to stand behind Mrs. Brent's chair at the play.	Бедная миссис Тафто не стала от этого счастливее и все так же проводила долгие вечера одна со своими дочерьми, зная, что ее генерал, завитой и надушенный, простоит весь спектакль за креслом миссис Брент.
Becky had a dozen admirers in his place, to be sure, and could cut her rival to pieces with her wit.	Конечно, у Бекки немедленно оказалась на его месте дюжина других поклонников, и ей было нетрудно своим остроумием уничтожить соперницу.
But, as we have said, she was growing tired of this idle social life: opera-boxes and restaurateur dinners palled upon her: nosegays could not be laid by as a provision for future years: and she could not live upon knick-knacks, laced handkerchiefs, and kid gloves.	Но, как мы уже говорили, эта праздная светская жизнь утомила ее. Ложи в театрах и обеды в ресторанах наскучили ей; из букетов нельзя было делать запасов на будущее, и она не могла жить на безделушки, кружевные носовые платки и лайковые перчатки.
She felt the frivolity of pleasure and longed for more substantial benefits.	Ребекка чувствовала тщету удовольствий и стремилась к более существенным благам.
At this juncture news arrived which was spread among the many creditors of the Colonel at Paris, and which caused them great satisfaction. Miss Crawley, the rich aunt from whom he expected his immense inheritance, was dying; the Colonel must haste to her bedside.	Как раз в это время пришло известие, которое мгновенно распространилось среди многочисленных кредиторов полковника в Париже и немало их успокоило: мисс Кроули, его богатая тетка, от которой он ожидает огромного наследства, при смерти; полковник должен спешить к одру умирающей.
Mrs. Crawley and her child would remain behind until he came to reclaim them.	Миссис Кроули с ребенком останется в Париже, пока муж не приедет за ними.
He departed for Calais, and having reached that place in safety, it might have been supposed that he went to Dover; but instead he took the diligence to Dunkirk, and thence travelled to Brussels, for which place he had a former predilection.	Родон отправился в Кале, куда и прибыл благополучно. Можно было думать, что оттуда он поедет в Дувр, но вместо того он взял место в дилижансе, направлявшемся в Дюнкерк, а там прямехонько проехал в Брюссель, куда его давно тянуло.