Яростные одержимости

Райли улыбнулась.

— Похоже у тебя весёлые родители.

— Да.

— Итан рассказывал, что и моя мама была весёлой, общительной, позитивной и озорной. Все её любили. Мой отец был художником и выдающейся личностью, правда, очень эмоциональным. В моменты счастья, он был в экстазе. Но когда грустил… можно было подумать, что наступил Армагеддон. По крайней мере, так рассказывали другие.

— Они были истинной парой?

— Нет. Дэниел приехал в стаю навестить друга, увидел мою маму… и больше не уезжал. Они были неразлучны с самого первого дня и очень скоро запечатлелись. Они хорошо ко мне относились, судя по моим воспоминаниям, но я говорю о них не как о родителях… — Она закусила губу. — Но на самом деле, я считаю дядь своими родителями. Думаешь это плохо?

— Совсем нет. — Он поцеловал её в плечо. — Боже, малышка, твои дяди воспитывали тебя с четырёх лет, и были тебе родителями. В том, что ты их таковыми считаешь, нет ничего плохого. Уверен, если ты их спросишь, они скажут, что считают тебя своей дочерью. Они мне нравятся, как и их хорошее к тебе отношение. — Тао запустил пальцы ей в волосы, наслаждаясь шёлком прядей. — Как ты провела годы вдали от стаи?

— Я путешествовала, видела много крутых мест. Нью-Йорк. Шанхай. Лондон. Я жила везде не дольше пары месяцев. Итан и Макс приезжали пару раз меня навестить, и мы всегда отлично отдыхали. Они даже приезжали в приют.

— Правда?

— Им не нравилась сама мысль о том, что я жила в приюте, и хотели убедиться, что там хорошо и безопасно, как я и рассказывала. Они обожают Макенну и Мэдисон. — Мэдисон кошка-перевёртыш и работала в приюте вместе с Макенной.

— Я удивлён, что они не приехали проверить тебя на нашу территорию, когда ты переехала.

— Они собирались, но Макенна убедила их, что там замечательно, и я в безопасности

— И ты пыталась скрыть своё прошлое от нашей стаи. — Он ущипнул её за плечо в знак наказания. Она вздрогнула и нахмурилась смеясь.

— Это не секрет. А некоторые из вас не доверяли мне — ты лично настаивал на том, что я — проблемная и хитрая. Если бы тогда ты знал, что меня обвиняют в манипулировании человеком, который убил девятерых, мог бы поверить в меня? Особенно когда был бы не уверен, что меня изгнали. Грета бы использовала это против, и не только для того, чтобы Трей с Тарин меня выгнали, а чтобы сделать мне больно.

Этого отрицать он не мог.

— А потом? Почему не рассказала?

— Потому что довериться людям в таком деликатном вопросе, это как…

— Как связь, — закончил он. — А ты боялась к нам привязываться. Хотела сохранять дистанцию между собой и стаей… только всё пошло не так, — добавил он, забавно улыбаясь. — Может, ты и не пришла в стаю в поисках места, но нашла его. Ты, на самом деле, смогла бы оставить Саванну и Декстера?

При одной только мысли её грудь пронзила острая боль.

— Тарин и Трей позволили бы мне их навещать.

— Зачем навещать, если можешь остаться с ними? Разве ты не скучаешь по ним. Разве не сложно быть вдали от них? Ты фактически их мама.

— Больше как тётя.

— Итан и Макс твои дяди. Это умаляет то, как сильно ты их любишь? Почему, как думаешь, никто из пар в стае не удочерил Саванну и Декстера? Они твои. Ты защищаешь их так же, как твои дяди тебя. Они всегда будут любить тебя. И не важно где бы в мире ты не находилась, они будут думать о тебе, как о своём защитнике и будут хотеть, чтобы ты была с ними. Но зачем любить их издалека, если в этом нет необходимости? — Он проложил дорожку поцелуев от её плеча к шее. — Ты будешь несчастна среди людей, Райли.

Она нахмурилась на его замечание.

— И почему ты в этом так уверен?

— Жить там, где тебе придётся скрывать, кто ты, пробудит чувство, что ты ненастоящая. Ты себя возненавидишь. И, кроме того, будешь по мне скучать.

Она внезапно рассмеялась.

— Скучать по тебе?

— Признай, без меня всё будет не так.

— Нет, всё будет куда лучше. — Она вздрогнула, когда он сильно прикусил ей мочку уха. — Ой, больно, засранец.

— Я пытался не быть засранцем, но очень утомительно притворяться тем, кто не ты. Я хочу быть настоящим.

— Ты бы предпочёл, чтобы люди ненавидели тебя за то, кто ты, — это достойно восхищения.

Он тихо засмеялся.

— Правда? — Снова запустив пальцы ей в волосы, он поднял всю копну. — Раньше мне нравились блондинки, и не знаю почему. Но твои волосы, — то, как на них падает свет, и они переливаются от синего до чёрного и фиолетового, — идеальны. — Его волк был полностью согласен, и хотел зарыться в них. Дальше Тао заговорил ей на ухо: — Знаешь, где ещё я хочу их увидеть? Раскиданными по моим бёдрам, пока ты делаешь мне минет.

— Я обеспокоена тем, как тебе сложно выражать свои мысли.

Он снова хохотнул и откинул одеяло. Затем опёрся на локоть и окинул взглядом её восхитительное обнажённое тело. Член, уже налитый и тяжёлый, пульсировал почти болезненно.

— Ты чертовски великолепна. Но и сама это знаешь, да?

— Ты сказал, что я не в твоём вкусе, — напомнила она ему.

Он навис над ней.

— Ты во вкусе любого парня, малышка. Не слушай меня, я несу ерунду.

— И сейчас несёшь ерунду?

— Не-а. — Он втянул её верхнюю губу в рот и укусил. Тао хотел кусать и оставлять свои метки на каждом сантиметре её тела. Хотел, чтобы другие мужчины знали — она уже занята. Он обхватил её грудь и подразнил большим пальцем сосок, наслаждаясь тем, как Райли выгибается навстречу ему.

— Я трахну тебя, погружусь так глубоко в тело, что наполню до боли. — После обхватил губами вершинку её груди и грубо втянул в рот. — Через некоторое время.

Она нахмурилась, когда он обвёл языком другой сосок.

— Что ты хотел сказать этим «через некоторое время»? — Она говорила с лёгкой дрожью в голосе. — Почему не сейчас? Сейчас звучит лучше.

— Я хочу, ощущать на языке твой вкус, пока тебя трахаю.

О. Ну, тогда ладно.

— Думаю тебе лучше приступать — время идёт.

Тао лизал и покусывал её тело, оставляя маленькие следы обладания. Устроившись между её бёдер, он раздвинул влажные складки большими пальцами. Запах возбуждения ударил прямо в пах, и Тао зарычал.

— Такая влажная. — Он скользнул языком между её складок, слизывая соки. Её вкус был его личным афродизиаком, будто естество создано только для него. Тао не должна нравиться эта идея, но так и было. — С тобой я становлюсь жадным.