Ярый Рай

Рональд только сейчас понял, в каком плачевном положении находится. Единственное, что он может предложить — самого себя, а нужно ли оно Лизе? Смешно. И потом, девушка просто сказала, что он ей нравится, а мало ли, что именно она имела в виду? Это каким же нужно быть наивным глупцом, чтобы сидеть и строить какие-то планы, из-за пары оброненных слов!.. Да его за одни только мысли, что он думает сейчас, следует выпороть хорошенько и выбить дурь из головы, чтобы не мнил о себе много; отправить работать на поля, где он и родился, заставлять пахать с утра и до ночи, до изнеможения, чтобы…

— Привет. А что ты делаешь? — раздался мелодичный голос за спиной. Рон от неожиданности облил себя водой и выдернулся в реальность. Позади стояла девушка и с любопытством на него смотрела. Он тут же обо всем забыл, в голову закралась эйфория.

— Я… я букет хочу собрать.

— Вот из этих маленьких подсолнухов и больших ромашек? — присела Лиза рядом.

— Да нет же, — улыбнулся он. — Это не подсолнухи и не ромашки. Это герберы.

— Я в них не очень разбираюсь. Ну то есть розу я еще узнаю, а остальное не совсем, — она задорно прищурилась. — А можно мне посмотреть, как ты его будешь делать?

— Конечно можно. А давайте по вашему вкусу соберем тогда? — воодушевился Рональд. — Тебе какие больше нравятся?

— Вот эти, желтые, — указала она на «маленький подсолнух» и удобнее села на траве, поджав под себя ноги.

Рональд взял ножик и подрезал сочный стебель. Еще один. Еще. Еще.

— Из всех желтых не очень красиво будет, разбавить бы. Белыми или красными. Тебе какие больше нравятся? — поднял на нее глаза.

— Давай белые, — хитро улыбнулась девушка. И ямочки на ее щеках мигом прогнали недавнюю хандру.

Рональд срезал три белых цветка. Сел с ней рядом, разложил на траве цветы, и, подхватывая по одному, быстро сложил букет, укладывая герберы по спирали, несколько раз повернув их вокруг оси в левой руке.

— А-а, смотри, он как цветочный шарик! — восторженно ахнула девушка.

— Стебли голые, их бы прикрыть. У нас только папоротник растет, — Рональд поднялся, подошел к забору, срезал три крупных листа. — А под них можно чуть-чуть мелких цветов добавить, можно даже и ромашек, вот этих, кустовых, вам что больше нравится, ромашки или вот, хризантемы?

— Ромашки.

— Хорошо. Сейчас, — он сорвал три тонкие ветки с ромашками, вплел их между стеблями, обложил листьями папоротника, расправил, зубами зажал ленту, белую, отмотал с пол метра, разрезал ножиком — и надежно перевязал весь букет аккуратным бантом. Подровнял стебли, показал результат Лизе.

— Как красиво! Какой ты молодец! — в восхищении выдохнула она. — Где ты так научился?

— Меня садовник научил, в том доме, где я раньше жил. Теперь их надо в вазу, воды главное много не наливать, иначе стебли гнить начнут, и в вашу комнату поставить. Они долго не вянут. У нас на кухне как раз есть подходящая, — растерянно ответил Рональд. А внутри него все пело.

— А ты знаешь, — девушка поднялась с земли и встала напротив. — Мне ни разу не дарили цветы. Давай ты мне не просто его дашь, а подаришь?

— Подарить? А я ни разу не дарил, — смутился он порядком.

Рональд посмотрел на дом, пробежался взглядом по всем окнам — не видит ли Грэгор? — и решил попробовать. Она же просит. Стоит напротив, смотрит на букет восторженными глазами и ждет. А разве ей можно отказать? Вот только Рональд слабо представлял, как это делается, и в чем разница между подарить и просто дать, а еще его одолели сомнения — ведь подарить ей что-то, это уже не молча обожать. Это считается ухаживанием, открытым. Это под строжайшим запретом. Такое с рук уж точно не сойдет. Подобное хозяин подавно не простит.

А Лиза стояла, смотрела и ждала. Среди цветов, в его рубашке.

И Рональд улыбнулся, галантно протянул букет, склонил голову и сказал:

— Лиза, это тебе. Самой прекрасной девушке на свете.

— Спасибо! — приняла она букет и тут же зарылась в цветы носом, вдыхая сладкий аромат. — Мне это так… приятно очень, — девушка опять растерялась, как и тогда, на крыльце под звездами, и так же мило улыбнулась.

И Рональд понял, что тает. И что ради блеска этих глаз и ради ямочек волшебных соберет хоть тысячу букетов. И ни один не даст! А все до одного — подарит.

Глава 15 Безмятежные будни, ромашки и сверчки

Лиза лежала в комнате на кровати и любовалась прекраснейшим букетом из не менее прекраснейших цветов. Он казался солнцем. Такой же круглый, желтый, яркий. Лиза не переставая улыбалась и на него глядела, а внутри урчали огромные коты и нежились в лучах солнца-букета, собранного самыми умелыми руками на земле. Ветер из раскрытого окна доносил до Лизы сладкий аромат, она вдыхала его, запоминала на будущее оттенки запаха и млела, прокручивая в памяти то, как очаровательно Рон улыбнулся, когда цветы дарил, как уголки губ взметнулись вверх, озаряя и без того прекрасное лицо, а самые красивые в мире глаза засияли ярче неба.

На него такого она смотрела бы вечно. Его образ она воссоздала бы в мельчайших деталях, до последней родинки на подбородке. Девушка закатала рукава любимой рубашки, погладила мягкую ткань, обвела по периметру несколько клеток, счастливая, перевернулась на спину и уставилась на потолок. Задумалась. Вздохнула.

Сегодняшний урок вышел коротким. И исключительно по ее вине.

«М-да», — так Ярый сказал утром. Она весь вчерашний вечер смотрела на ромашки, пол ночи думала о них, запомнила до последней прожилки на листочке, а он велел превратиться не в ромашку, а в стрекозу! А потом, как будто издеваясь, снисходительно посмотрел на Лизу и протяжно так спросил: «Это что?».

— Стрекоза, — начиная закипать, сказала Лиза.

А он в ответ сказал: «Ха-ха». А потом еще раз. И еще.

Лиза разозлилась еще больше. Справедливо заметила, что так нечестно. Что она готовилась к ромашкам. А наглый кот сказал, что, если она не перестанет злиться, то он выгонит ее. И ведь выгнал же! А потом встал и с крайне занятым видом уставился на баночки на полке. Точнее, вид у него был предельно отрешенный и равнодушный, но, раз он стоял лицом к полке и длительное время смотрел на склянки, а не на Лизу, следовательно, они интересовали его сильнее, чем ученица. Девушка потопталась рядом, посопела, заглянула через правое плечо, потом через левое, реакции кота не дождалась — вздохнула и ушла.

Она не могла понять, при чем тут стрекозы и ромашки. Чего Ярый вообще пытается добиться. Серьезно, ведь это же ненормально — требовать от нее превращения в не пойми что! Смысл-то в чем? Но к озеру Лиза сходила, и, рассмотрев стрекозу поближе, сама невольно улыбнулась — тот монстр, которого представила она, был похож на что угодно, но не на большеглазую и стройную красавицу с хрупкими крыльями, прозрачными, словно их выточили из хрусталя.

Вывод из урока она сделала простой: не злиться. Всегда держать себя в руках. Особенно — внутри чужой души. Не допускать, чтобы очередной урок сорвался и прошел впустую.