Яшмовая трость
Шрифт:
Сквозь дымку времени дошедший к нам привет;
Пред тусклым зеркалом, где ваше отраженье
Свою улыбку длит, исполненную грез,
Теперь кладу и я в порыве восхищенья
Душистый, нежный дар — одну из белых роз,
Что в замках Артуа срывали вы когда-то
В свои шестнадцать лет, когда цвела весна,
При короле Луи, в великий век заката
Прелестной девушкой, сошедшей с полотна.
*МАДРИГАЛ
Пойдем послушать фонтаны
В куртины, в сквозной простор;
Версаль,
Столица мертвых озер.
Каскад, лучами согретый,
Живит королевский сад.
Прекрасны эти боскеты,
Забытый приют Дриад!
Но мне милей, чем озера,
Прозрачные до дна,
То зеркало, в котором
Сейчас ты отражена.
IX
*СТРОФЫ
В ваш облик — нежный, чистый, ясный —
Я вглядывался столько раз,
Что мне запомнился прекрасный
Пейзаж — в разрезе рта и глаз;
Я знаю вас и обнаженной,
И скрытой в радостных шелках,
Над светлым зеркалом склоненной
Или простертой на коврах;
И ведомо очарованье
Мне тела вашего, когда
Оно трепещет от желанья,
От нежности или стыда;
А вашей кожи запах нежный
И кос развитых аромат
Благоуханьем, вечно свежим,
Воспоминания хранят.
Слова поэмы знаменитой —
Вот чем для всех ваш облик стал;
Но ритм ее, в душе сокрытый,
Еще никто не прочитал.
И если бы искать сравненья,
Пришлось бы вспомнить те цветы,
Чьих нежных лепестков паденье
Я чувствую средь темноты.
*ПЕСНЯ
О, да, унылой и бесплодной
Мне кажется земля, когда
Нет легкого на ней следа
Твоей походки благородной!
И разве мог бы я найти
Что лучше для палящей жажды
Ручья, к которому однажды
Сама склонилась ты в пути?
Цветок, который вдохновляет
Мне сердце издавна, во всем
Твой рот, раскрытый лепестком,
Таинственно напоминает;
И море в тучах грозовых
Мне потому роднее стало,
Что и оно берет начало
От синевы зрачков твоих.
*<ОДЕЛЕТТА> (Храню я зеркало, которое влюбленно…)
Храню я зеркало, которое влюбленно
Пленило Вас,
Когда в его стекле Вы стали обнаженной
В июльский час.
Унылый сон воды, стремящейся к покою,
Уставшей течь,
Когда-то оживлен был свежей красотою
Прелестных плеч.
И вот, как зеркало, душа в своем страданьи
В тумане лет
От Вашей юности хранит воспоминанья —
Нетленный след...
Из книги ЗЕРКАЛО ЧАСОВ
(Le Miroir des Heures)
1910
<МОРСКАЯ ВЕНЕЦИЯ>
Других пусть радуют прекрасные закаты,
Что память золотят,
Триумфы, радости и песни, и кантаты,
Всех наслаждений ряд:
Мне у дверей поет волна, come ucello [7]
Как тихий ропот струн,
И в черной гондоле поеду я в Торчелло
По мертвости лагун,
И буду вечером, в час лунного восхода,
7
Как птица (ит.).
Дышать я всей душой
Желанным запахом соленых вод и йода
Венеции морской.
ПЛЕННЫЙ ШАХ
Я — шах, но все мои владенья в этом мире
Листок, где нарисован я.
Они, как видите, увы, едва ли шире
Намного, чем ладонь моя.
Я, любовавшийся денницей золотою
С террас двухсот моих дворцов,
Куда бы я ни шел, влачивший за собою
Толпу угодливых льстецов,
Отныне обречен томиться в заточеньи,
Замкнут навеки в книжный лист,
Где рамкой окружил мое изображенье
Иранский миниатюрист.
Но не смутит меня, не знающего страха
Ни пред Судьбой, враждебной мне,
Ни пред убийственным бесстрастием Аллаха,
Изгнанье в дальней стороне,
Пока бумажных стен своей темницы тесной
Я — благородный властелин,
И, в мой тюрбан вкраплен, горит звездой чудесной
На шелке пурпурный рубин,
Пока гарцую я на жеребце кауром,
И сокол в пестром клобучке,
Нахохлившись, застыл в оцепененьи хмуром,
Как прежде, на моей руке,
Пока кривой кинжал, в тугие вложен ножны,
За поясом моим торчит,
Пока к индийскому седлу, мой друг надежный,
Еще подвешен круглый щит,
Пока видениям доверившись спокойным,
Я проезжаю свежий луг,
И всходит в небесах над кипарисом стройным
Луны упавший навзничь лук,
Пока, с моим конем коня пуская в ногу,
Подруга нежная моя
В ночном безмолвии внимает всю дорогу
Печальным трелям соловья,
И, высказать свою любовь не смея прямо,
Слегка склоняется ко мне,
Строфу Саади иль Омара Хаияма
Нашептывая в полусне!
Г-же Шомей
АНТОНИЙ И КЛЕОПАТРА
Сегодня вечером я видел, как умирала Клеопатра! Я видел,
Как Нильский аспид ужалил грудь ее и голое плечо