ЯССТ 7

Над нами пролетела птичья стая, похожая на тех засранцев, испоганивших мое судно. Они спикировали вниз к воронке и сделали несколько пируэтов над пугающей бездной и понеслись над водой, почти касаясь крыльями воды. Некоторые птицы из стаи взлетели раньше других. Даже с такого расстояния можно было разглядеть в их лапах трепыхающуюся добычу. Удачливые птицы тяжело поднялись над деревьями и уселись на ветках, перекусить удачным уловом. Мне стало страшно интересно узнать, чем питались добряки туземцы. Наверняка не дикими животными, потому и обрели в процессе добропорядочной эволюции такие худосочные фигурки.

Леший, теперь у него это стало собственным именем, поднялся и стал подавать знаки, показывая руками вверх. Я тоже поднялся, чтобы осмотреться, предположив, что скоро начнется дождь. Если снова такой же сильный, как тот, что застал меня в океане, то лучше спуститься пониже, чтобы не попасть под потоки воды и молнии. Но нет, ничего похожего на грозу я не увидел. Мне отсюда было хорошо видно, что небо во все стороны совершенно чистое. Однако не доверять туземцам не стоило.

— Ведите. — Согласился я.

Леший с готовностью торопливым шагом затопал по веткам вниз. Я снова оказался за ним, а сопровождающая делегация за мной. Наверное, у них так было положено вести себя с гостями. Интересно было понять, скольких людей они видели до меня. Судя по реакции, я точно не первый.

Над головой раздался гул. Темная тень легла на лес. Я остановился, чтобы узнать причину этого. Вскоре появился корабль, очень древний по меркам космической цивилизации. Он неспешно пролетел над нами, сотрясая работой двигателей окрестности, заглушая даже шум воронки. Удалился и затих. Не знаю, летал ли он тут всегда в одно и то же время, или же Леший услышал его раньше меня. Местным обитателям наверняка были совсем непонятны дела, творимые пришельцами. Можно было предположить по их реакции, раз они прятались от него, значит, имели негативный опыт контакта с людьми.

Сверху раздалось шуршание. Мне за шиворот что-то упало. Я полез проверить, но то, что упало, рассыпалось в руке. Я посмотрел на пальцы. Они были грязными, словно в саже. Понюхал. Воняло едкой химической гарью. Туземцы что-то затараторили, глядя на мою руку. Я поплевал на пальцы и обтер их дочиста об одежду.

— Так лучше. — Я показал им чистые руки.

Леший изобразил целую сценку, показывая, как он отпрыгивает в испуге от упавшей перед его ногами частички сажи. Затем подошел ко мне и показал руку, на которой остался след ожога. Наверное, эта сажа вступала в реакцию с их кожей. С моей вроде бы ничего подозрительного не произошло, если только эта сажа не радиоактивна и ожог не проявит себя через некоторое время. Я снова сожалел, что остался без медицинской капсулы.

Идти вниз оказалось намного легче. Надо было сдерживать бег. Становилось все темнее и тише. И мне эта тишина и сумрак стали нравится намного больше света и шума, который был наверху. Чем ниже, тем благостней казалась обстановка. Глаза моих спутников с каждым метром вниз раскрывались все сильнее. Мы миновали два поселка, народу в которых значительно прибавилось. Все чем-то занимались и не обращали на нас никакого внимания.

Тот поселок, в котором жил Леший мы достигли через час. На этой глубине казалось, что на дворе уже наступила ночь. Толстые сплетенные ветви образовывали практически полностью закрытое пространство, заполненное наростами-домиками. Меня привели в центр поселка, оборудованный возвышением, принятым мной за ритуальный алтарь. Туземцы стали собираться вокруг. Меня это ничуть не беспокоило, так как я был уверен в их миролюбии. Не было причин думать иначе. Наверное, я так бы и оставался в благостном настроении, пока не увидел в нише алтаря белый человеческий череп с аккуратной круглой дыркой во лбу.

Глава 9

Глава 9

С этой минуты я стал вести себя осмотрительнее. Дырка в черепе напоминала пулевое отверстие, в происхождении которого сложно было заподозрить пучеглазых туземцев. Но я мог ошибаться, отверстие могло появиться позже или оно было оставлено стрелой или дротиком. Хотя, с такими ручками, как у леших, ни дротик не получится бросить, ни тетиву нормально натянуть. С другой стороны, эволюция на Земле тоже возвела на вершину пищевой цепи самого слабого хищника, у которого из данного природой оружия имелся только развитый мозг.

Леший забрался на алтарь и зачирикал на своем трескучем языке. Если бы я услышал со стороны его речь, то непременно подумал, что кто-то в лесу решил запастись валежником под птичью трель. Впрочем, для такого места речь казалась вполне гармоничной. Окружающий мир определил развитие языка, выросшего из условных сигналов, имитирующих звуки леса. Туземцы переводили взгляд больших глаз с меня на предводителя. Интересно было знать, о чем он им рассказывал. Искусственная память, занятая выявлением закономерностей уже определила больше сотни повторяющихся фраз. Требовалось узнать их значение, чтобы у меня появился переводчик.

Пока народ рассматривал меня, я изучал устройство их поселения, чувствуя себя при этом древним мореплавателем, попавшим на остров, населенный аборигенами где-нибудь в Папуа-Новой Гвинее. Мне был интересен их быт. Любопытство позволило убрать на задний план переживания по поводу неудачной миссии. Не все жители пришли на собрание. Некоторые остались на своих рабочих местах. Я внимательно разглядывал, насколько позволяло зрение, их занятия. Трое туземцев кормили в загоне гусеницеобразных существ чем-то похожим на измельченную кору, бесцеремонно распинывая их в стороны, чтобы те не лезли под ноги.

В центре поселка находился большой чан, растущий прямо из толстой ветви. Я проследил рост веток над ним и решил, что в дождливую погоду стекающая вода по специально спланированным желобам направляется в этот чан. Стоило дождаться дождя, чтобы проверить эту теорию. Иногда к чану подходил туземец с емкостью, набирал воды и уходил. Думаю, вода в чане являлась общим достоянием всего поселка.

Тем временем Леший закончил свою речь и подошел ко мне. Взял мою правую руку и показал ее своим соплеменникам. «Мяса на этой руке нам хватит, чтобы неделю питаться от пуза» — перевел я в шутку его слова. Не знаю, что он на самом деле говорил, но для них мои руки имели какое-то значение. Неожиданно сквозь толпу стали протискиваться с пяток туземцев, надрывающихся каким-то грузом. Когда они пробрались в первые ряды, я увидел, что это деревянная болванка с ручкой, похожая на пресс. Леший, стрекоча на своем языке, снова принялся щупать мою руку.

— Что вам от меня нужно? — Спросил я миролюбивым тоном.

Глава поселения оставил мою руку и подошел к болванке. Взялся за ручку и изобразил, будто собирается ее поднять. Он даже не смог стронуть ее с места. Тогда он бросил ее, снова подошел ко мне и потянул за собой. Леший подал мне знак, чтобы я взялся за ручку. Теперь до меня дошла вся эротическая суть ощупываний моих конечностей, туземцы решили, что я невероятно силен и требовали тому подтверждения.

Гордей птица не гордая, почему бы не повеселить публику, живущую в дремучем лесу. Я ухватился за ручку. Она хорошо легла в мою ладонь. Примерился к снаряду, не отрывая его от пола. Килограмм шестьдесят. Без модификаций я бы ни за что не поднял его одной рукой. У меня имелся опыт гиревого спорта в школе, поэтому технику толкания гири я знал. Расставил ноги и резким рывком положил деревянную болванку себе на грудь. Публика изумленно зашумела. Присел немного для толчка и резко выпрямившись, толкнул болванку вверх. Она была огромной в сравнении с гирей, поэтому в верхней точке почти легла на мое плечо. Народ зашумел и отшатнулся от меня на шаг. Наверное, в их представлении, я был пугающе силен. Они польстили мне.

Леший снова подошел к алтарю и вынул из него белый череп человека. Поднял его вверх и сказал что-то заставившее людей возбудиться. Я, как идиот, который ничего не понимал, смотрел по сторонам и ждал, когда мне дадут команду опустить болванку. Не дождавшись, самостоятельно поставил ее на место. Удар о пол получился серьезным, опора под нами заходила. Я забыл, что нахожусь на ветвях. Народ увеличил дистанцию еще на шаг.

— Прошу прощения. — Смутился я. — Продолжайте слушать вашего начальника.