Язверь

Только когда тело отозвалось всплеском боли, Гера поняла, что жива. Каким чудом ей удалось пройти сквозь оргию скамов и не погибнуть?

Она открыла глаза, села, несколько раз глубоко всхлипнула, как будто слишком быстро всплыла после погружения на предельную глубину. Каким сладким в это мгновение казался ей воздух!

Зрение возвратилось не сразу. Сперва проявились очертания глянцевой мебели, комната с натяжным потолком и ребристым бордюром по краю, монетки ярких светильников, закрытые шторами окна и только потом — мужская фигура рядом.

— Мы волновались, — тихо произнес человек. — К счастью, все позади.

Она по голосу поняла, что рядом Никита, и успокоилась.

— Как чувствуешь себя?

— Ты за меня волновался? — она с трудом ворочала языком. — Мой милый, дорогой лемург. Как же я тебе благодарна.

— Постарайся не двигаться. Противоядие действует, — Никита широко улыбался. — Будет побочка, но это не страшно. Хорошо, что мы вовремя подоспели.

— Почему ты меня не предупредил? Не рассказал про скамов?

— Не хотел пугать раньше времени.

Спасение казалось ей настолько невероятным, что она незаметно ущипнула бугорок на ладони. Нет, это не сон, и не чудесное перемещение в пространстве из одного места в другое. Ее не просто спасли от неминуемой гибели, ей подарили новую жизнь, и Ник сыграл в этом спасении главную роль.

— Что вы сделали со скамами?

«Проклятое горло, проклятый Славик».

Скамы находятся там, где им самое место. Не волнуйся, тебя не тронут.

Гера вздохнула, вспомнила про побочку.

— Ладно, хоть хвост за ночь не отрастет.

— Не отрастет, но расслабляться не стоит. Будут перемены. Частично ты теперь скам.

Насколько? Наполовину, — Никита сказал это так обволакивающе спокойно, как будто они говорили о совместной поездке в Швейцарию. А если худшая половина выйдет из-под контроля? Тогда ты нападешь на меня.

Они встретились взглядом. В глазах Геры было слишком много растерянности, и лицо Никиты как будто оттаяло. Ей захотелось продлить эту эмоцию Ника:

Обещаю, что не нападу на тебя. Я не могу причинить тебе боль!

Они смотрели друг другу в глаза, как два человека, которым выпало встретиться на горной тропинке аккурат над ущельем. Как будто каждый отвечал за судьбу другого; одно неверное движение, и нога подвернется.

И тут она поняла, что они не одни. В дверном проеме был третий, она уловила его силуэт.

— Ты не станешь до конца скамом, если привыкнешь к противоядию, — произнесла тень.

Она снова вздохнула.

— Крис! Я думала, мы с Ником говорим без свидетелей.

Гере стало неловко; друзья видели ее истерзанной, истекающей кровью. Она заглянула под одеяло; вместо привычной одежды на ней мужская пижама. Она постаралась не выдать эмоций.

— Не волнуйся, — сказал Ник. — Главное, ты жива и здорова.

Как друзьям удалось так вовремя подоспеть, оставалось гадать. Наверное, они следили за ней. Никита с недавних пор к ней неравнодушен, мог подстраховаться, понаблюдать, чтобы она не допускала ошибок. Позже она поняла, что все так и было.

Ей объяснили, что на кухне нехорошей квартиры был Транспорт. Из-за этого скамы и облюбовали квартиру.

— Нужно было мне сразу сказать.

— Никто не думал, что на тебя нападут. Но раз так случилось… — Крис поморщился, — пора тебе знать правду.

Упругий комок подкатил к горлу, и она нервно сглотнула.

Крис продолжал объяснять:

— Задача скама — заманить лемурга в ловушку. Схемы охоты разные. Часто лемурга соблазняют сладкой наживкой: подходящими к ситуации мужчиной или женщиной. Тактика напоминает методы ЦРУ, так в управлении вербуют агентов. Когда наживка проглочена, лемурга убеждают, что перспективы у отношений серьезнее некуда. Бывали случаи, когда на оргию к скамам попадали прямо из ЗАГСа. Жертва сама приходила на свой же банкет.

Каннибализм наших предков — не что иное, как поедание скамами лемургов, — подвел черту Никита. — Пауки ведь тоже охотятся, — добавил Крис.

Какое там! Пауки против скамов — ангельские создания. Пауков такими природа сделала, это вопрос выживания. А скамы убивают для удовольствия.

Никита больше не смотрел ей в глаза. Когда он заговорил о Славике, его слова прозвучали безразлично:

— Тот, с кем ты уехала, был твоим бывшим? Думала, он человек?

Она отрицательно затрясла головой, как будто хотела избавиться от всего и от прошлого в том числе. Лучше бы не объясняться с Ником. Сделать вид, что ничего не случилось.

— Я запуталась. Может быть, это гипноз был?

Ник миролюбиво ответил:

— Не вини себя. Ты же не знала, что этот моральный урод с первого дня хотел тебя съесть.

Геру оставили в одиночестве. Времени на размышления было достаточно. Только как ей быть с эмоциями: с сожалением, с досадой, с ужасом, со страхом потерять Никиту? Нечто, что в ней поселилось, могло причинить вред любимому человеку. Как быть, если она превратится в скама — монстра, пожирающего себе подобных?

Голова продолжала болеть. Нет, она больше не испытывала боли, вместо этого через нее как будто просачивалась вибрация. Когда она поняла, в чем причина, рассмеялась.

Волны исходили извне — от мобильного телефона, который лежал на комоде под телевизором. Она с трудом доковыляла до комода, взяла его в руки.

Звонила матушка.

— Деточка, куда ты пропала?

— Мам, я сегодня ночую не дома. Пожалуйста, не сердись. Я взрослая и имею право на личную жизнь.

Но матушка и не думала ей выговаривать. Новость ее порадовала.

— Выходишь замуж за Славика? Не затягивай, деточка. Тебе уже двадцать семь.

— Помню. Не переживай, разберусь.

Раз уж она встала, решила сделать еще пару звонков.

— Леонид Анатольевич, можно мне за свой счет взять несколько дней?

— Непредвиденные обстоятельства?

— Страшно непредвиденные. Очень вас прошу. Я все отработаю.

— Хорошо. Только теперь никакой премии к Новому году.

Позвонила Кате.

— Гера, где тебя носит? Тебя из милиции спрашивали.