Йога Таун

– Так-то, Лоу был в больнице, – сообщил Рюдигер и толкнул к ней тарелку с хлебом.

– Съел что-то не то, – быстро проговорил Лоу. – Уже все нормально.

Коринна налила себе чай и рассказала, что сегодня днем собирается купить новую краску для гончарной мастерской. Словно нас здесь не было. Словно не прошло пятьдесят лет после тех событий. Словно не отсутствовал один из четверки. На месте Марка сидела я. Слон в лавке был так велик, что даже жуткие истории о сиротах меркли по сравнению с ним. Мне хотелось выкрикнуть имя Марка, потому что казалось невозможным, что никто о нем не думает.

– Что ты здесь делаешь? – вмешалась я в разговор.

Коринна мимолетно глянула на меня.

– Решила навестить Марию.

– Почему нас не предупредила?

Она пожала плечами.

– Мы волновались.

– Не стоило.

– Вообще-то она собиралась пробыть лишь неделю, – сказала Мария. – Но потом осталась.

– Мы думали, ты больна, – сказал Лоу.

– Чепуха.

– Когда ты вернешься домой? – не отступал Лоу.

– Посмотрим.

Вы оба никогда не вернетесь домой, подумала я. Вы обречены так и не добраться до цели своего путешествия.

* * *

Порыв ветра распахнул дверь, и наконец хлынул дождь. Он барабанил по крыше тяжелыми каплями, с шумом обрушивался на окна, заливал двор. Мария встала, чтобы заткнуть полотенцами щели на подоконниках. Рюдигер выскочили на улицу, чтобы закрепить ставни. Это был настоящий тропический ливень, теплый и бурный. Дети со смехом высыпали во двор. Я смотрела в окно, как они радостно носятся под струями.

* * *

Лоу воспользовался суматохой, чтобы отозвать Коринну в сторонку. Короткий бурный разговор шепотом, я уловила свое имя. Я чувствовала себя как в детстве, когда что-то натворила, а родители не могли договориться о моем наказании. Лоу всегда выступал за снисхождение. А сейчас он словно боялся, что я буду выносить ему приговор. Коринна что-то резко сказала ему и пошла помогать Марии. Вода уже стекала по стенам, собиралась в лужи на полу. Из щелей полезли потревоженные ливнем ящерицы и пауки. Мария сказала, что, похоже, листва забила стоки. Мы черпали, вытирали, убирали. Рюдигер забрасывал Лоу цитатами из Апокалипсиса, а тот смиренно терпел, опасаясь, что Рюдигер переключится на меня. Он все бубнил про всемирный потоп, армии мертвецов и про покаяние – единственный путь, дающий надежду избежать вечной погибели.

Куда-то исчезла Коринна, затем Мария, а потом и Рюдигер. Минуту назад мы были вместе и вот снова разошлись, как магнитные полюса с переменной полярностью – только что притягивались, а в следующий миг отталкиваются. Лоу держался рядом, но я выскользнула на улицу под дождь. Ливень не мешал мне, наоборот – в воздухе висела свежесть. Пахло мокрой землей, эвкалиптами, цветами и навозом.

Здесь что-то не так, сказал мой друг Чужой.

Единственный, кому я здесь доверяла.

Глава 35

Коринну я нашла в мастерской. Она убирала влажные холсты и рулоны бумаги, раскладывала их по столам. Я принялась помогать, трудились мы молча. Дождь стекал по окнам, окружал нас. Промокшие насквозь туфли мы сбросили. Коринна показала мне картины, которые нарисовала здесь с детьми. Акриловые краски, мандалы, узоры похожи на те, что были в ее квартире.

– Зачем ты вообще сюда приехала? – спросила я.

Она выжала мокрую тряпку.

– Прости, – сказала она. – Я никогда не умела прощаться. – Она посмотрела мне в глаза и спросила: – Что он тебе рассказал?

– Все, – ответила я.

Похоже, она не поверила.

– Зачем ты сюда вернулась? – не отставала я.

– Обязательно все объяснять?

Я подумала о ее психоаналитике, антидепрессантах и о том, что она не знает того, что знаю я.

– Ты видела ту передачу, где меня пригласили на мою собственную программу? В качестве специального гостя?

– Нет, пропустила.

– И хорошо. Мне не следовало соглашаться. Но я хотела кое-что поправить. Это была последняя возможность. И вот я сидела на диване перед своей преемницей с писклявым голосом, которая уверяла, что я ее кумир и все такое, сплошное вранье, а потом, после непременного «вы добились всего, получили все телевизионные премии, написали несколько книг», она спросила меня: «О чем вы еще мечтаете?» И я… не знала, что ответить. Совершенно растерялась. Я подготовилась к всевозможным каверзным вопросам, к спорам, запаслась козырями, но вдруг оказалась без единой толковой карты.

– Такое трудно представить.

– Помнишь, как заканчивается фильм «Признания опасного человека»? Телеведущий вспоминает свою жизнь. И в конце ему приходит мысль о новом телешоу: три немолодых человека рассказывают друг другу, о чем они мечтали в юности и какие мечты исполнились. У каждого в руке заряженный пистолет. Выигрывает тот, кто в конце не застрелится. Приз – стиральная машина. – Коринна насмешливо скривила губы.

– И что ты ответила? – спросила я.

– Какую-то чушь. Уже не помню. Но после я всю ночь сидела на террасе и думала: а о чем вообще я мечтала? О телевизионных премиях? Об автограф-сессиях? О рекламных контрактах? А потом тебя отправляют в отставку. Таковы правила игры. Ты понимаешь, что нельзя принимать это на свой счет. Но все равно больно. С тебя срывают платье, и ты внезапно оказываешься голой. И спрашиваешь себя: а кто я вообще такая? Мне нужно было уехать, оставить позади весь хлам, вернуться в те места и в те времена. Чтобы выяснить, что же от меня осталось.

– А Мария – для сравнения?

– Да.

– И кто выиграл стиральную машину?

Она насмешливо улыбнулась.

– Тогда было много всякой дряни. Но мы были свободны. Это с течением времени обрастаешь вещами и людьми, которые якобы и есть твоя жизнь…

Она отошла к окну, по стеклам водопадом сбегал дождь.

– Знаешь, я столько времени и сил потратила на то, чтобы чего-то добиться. Но под конец оказалось, что все было ничем.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь знаешь историю про Одиссея и циклопа? «Я Никто». Если ты никто, циклоп тебя не поймает. В этом смысл путешествия. Стать никем. Ни имени, ни статуса, ни репутации.

Я вспомнила историю Лоу.

Коринна улыбнулась мне:

– Ты поймешь, когда сама придешь к этому.

Она по-прежнему считает, что из нас двоих она умнее. Опытнее, искушеннее, мудрее. Но она представления не имела, что произошло с моей жизнью.

– Что он рассказал тебе?

– О свадьбе с Марией. И что на самом деле случилось с Марком.

В моем ответе прозвучал упрек, как и было задумано. Вы должны были рассказать мне правду. Но вслух этого я не произнесла. Что бы это теперь изменило?

– Это было предопределение, – сказала Коринна.

– Ты-то с каких пор веришь в предопределения?

– Я не хотела быть матерью. А Мария хотела детей, и обязательно с Лоу. Но той ночью на реке… что-то произошло между Марией и мной.

– Ты о чем?

– Мы словно обменялись жизнями. Я все еще пытаюсь понять. Я думала, Мария мне поможет.

– И что она говорит?

– «Отпусти. Все в прошлом». Но для меня это не прошлое. Той ночью я исчезла. Понимаешь? Оказалась по ту сторону. Мария меня вытащила. Без нее меня бы не было. А значит, тебя тоже.

Мы посмотрели в глаза друг другу, пытаясь определить, какой части воспоминаний не хватает у каждой из нас.

– И ты все равно ее предала, – сказала я.

– Нет.

– Ты отняла у нее мужа.

– Я не взяла у нее ничего, что бы она не хотела отдать.

– Лоу поэтому порвал с ней?

– Нет. Он не мог решиться, как обычно. Решение приняла Мария.

– А чего хотела ты?

– Никогда больше не возвращаться в Германию.

– Почему же тогда вернулась?

– Из-за тебя.