You Give Me Hell

Её глаза расширились, когда она поняла, что это кто-то завязывает цепочку, запирая двери. Она кинулась к ней, пытаясь открыть её, дергая за ручку. Дверь приоткрылась лишь на дюйм, но кто-то защелкнул на цепочке замок.

Эмма прижалась к двери, чтобы взглянуть через небольшое отверстие. Человек в красной шапке мелькнул всего на секунду, прежде чем скрыться из виду.

Кто это, чёрт возьми? Крюк что, нанял чертова приспешника?

— Эй! А ну тащи свою задницу обратно! — закричала Эмма этому человеку, но он, конечно же, её не слушал.

Она безуспешно боролась с дверью, надеясь, что что-то должно сломаться, но больше чем на дюйм дверь не открывалась.

Может есть запасной выход?

Она прошла мимо корзины и толкнула дверь в главный зал, который оказался открытым.

Эмме действительно удалось попасть в комнату, прежде чем позади неё не захлопнулась дверь, комично скрипя петлями. Но не только это заставило её замереть на месте.

Зал был наполнен светом около сотни свечей, распространяя повсюду теплый желтоватый свет. Музыка, звучавшая из стерео на столе, проигрывала песню Джона Майерса — «A fool to love you».

И около этого стола, с закинутыми на него ногами, сидел Крюк. Пальцы как обычно были украшены крупными кольцами, а его серебряный крюк лежал на животе. И смотрел он на неё с голодной улыбкой.

Было похоже, что он надел свою лучшую пиратскую одежду: красный жилет, V-образный вырез которого оставлял видимой большое пространство его груди; длинный чёрный плащ с рядом медных пуговиц, высоким воротником и такими же сапогами на ногах.

И, вау, эти кожаные штаны выглядели очень… тугими.

А коричневый кожаный ремень с блестящей серебряной пряжкой казался почти излишним.

Он заставил кого-то запереть её здесь с ним?

Смельчак.

— Так, так, — протянул он, опуская ноги со стола и медленно поднимаясь.

Эмма не шевелилась и старалась сдержать свою челюсть от удара об пол, пока он медленно подходил к ней, словно тянул время, оценивая её внешний вид.

— Я бы хотел рассказать в деталях, как прекрасно ты выглядишь, — сказал он, — Но слова окажут тебе медвежью услугу, так как ни одно не может точно описать тебя.

Он остановился перед ней, почти касаясь её грудью.

Выражение её лица оставалось каменным, несмотря на его флирт и лесть.

— Повезло, что я единственный мужчина здесь, иначе мне, возможно, пришлось бы убить остальных, лишь бы удержать тебя сегодня тут, — сказал он со своей дерзкой соблазнительной улыбкой.

Эмма схватила его за плечи и ударила коленом между ног.

Крюк захрипел, когда воздух покинул его легкие, и рухнул на пол. И, свернувшись в позу эмбриона, застонал от боли.

А Эмма просто стояла над ним с сердитым взглядом.

— Ой, не делай вид, что не ожидал этого, — сказала она ему без малейшего сочувствия.

***

Эмма протянула ему пакет со льдом, который вытащила из общего холодильника. Он взял его, сев на стул, и положил пакет между ног.

— Это должно служить прекрасным напоминанием о твоей неприязни к комплиментам, — буркнул он.

— Даже не пытайся, — сказала Эмма, закатывая глаза и пододвинув к нему ещё один стул, села, вынужденная скрестить ноги из-за платья.

— Я разрисовала твоё лицо. Ты ответил на это серией различных краж, заставил меня свалиться с причала, сломал сушильную машину, украл мою одежду, разбросав её по всему городу — тебе повезло, что я не кастрировала тебя.

Он вздохнул с облегчением, так как пакет со льдом начал действовать.

— Хорошо, я признаю, что с одеждой, возможно, был перебор, но было уже поздно, никто ведь…

— Видимо, Реджина любит поздние ночные прогулки, — прервала его Эмма.

Он тут же уставился на неё.

— Она была достаточно любезна, чтобы вернуть мои колготки. Ещё звонила Снежка, а я думала, что это был ты, и пригрозила задушить её теми колготками.

Крюк молчал несколько секунд, а потом начал смеяться.

— Заткнись, это не смешно!

— Я так не думаю, лапочка, — выдавил он сквозь заливистый смех.

Она смотрела, как он смеется, пытаясь приложить все усилия, чтобы не засмеяться, но по какой-то причине она не смогла подавить желание немного улыбнуться, даже усмехнулась пару раз.

Крюк вздохнул, вытирая слезы, и протянул ей руку.

— Мир? — спросил он.

Она взглянула на его руку, а затем опять на него, ухмыляясь.

— Я не думаю, что мы способны на перемирие, — ответила она.

— Ой, да брось, Сми не вернется ещё какое-то время. Мы что, не сможем заключить перемирие даже в течение нескольких часов? — спросил он с искренней улыбкой.

Она сделала вид, что обдумывает это, внутренне улыбаясь тому, что с ним будет, когда позже вернется на свой корабль.

Эмма протянула руку и нерешительно пожала его ладонь.

— Ладно, мир.

Она заметила, что его взгляд опустился на её декольте, и он слегка удивился.

— Ты надела ожерелье, — сказал он, выглядя довольным.

Эмма посмотрела на серебряную плетеную цепочку и нахмурилась.

Да, она действительно надела его, толком не знала почему, но надела.

— Да, ну… — запнулась Эмма, — Оно подходит к платью, — выговорила она наконец.

Крюк посмотрел на неё с понимающей улыбкой. Именно тогда она поняла, что по-прежнему держит его за руку. Она попыталась её убрать, но он крепко держал её в своей.

— Я думаю, пришло время отдавать долги, лапочка, — нежно произнес он, когда песня сменилась на «Love is a verb».

Его глаза почти сияли, и он встал, осторожно утягивая её за собой.

— Я ничего тебе не должна, — настаивала Эмма, почти не сопротивляясь, пока он вел её к середине комнаты.

— Ты обещала, что станцуешь со мной, — напомнил он.

— Когда, черт возьми, я такое говорила? — спросила она.

И тогда она наконец вспомнила.

— Мы… танцуем, Свон?

— Может быть в другой раз, Киллиан.