Юбер аллес (бета-версия)

Он вытащил из кармана свою трубку и выбрал из памяти нужный номер. Майор отозвался почти мгновенно, голосом слегка раздраженным, но явно не заспанным.

– Сейчас перезвоню, - буркнул он в ответ на приветствие и извинение Фридриха.

– Я, собственно, интересуюсь новостями о владельце розовой трубки, - сразу перешел к делу Власов, когда разговор возобновился.
– Вы нашли его?

– И да, и нет, - ответил Никонов все так же неприветливо.
– Мы установили, кто это и где он живет. Но взять не смогли. Он сбежал еще вчера. Скорее всего, даже не от нас, а от... своего абонента.

Фридрих мысленно согласился. Спаде вряд ли бросает угрозы на ветер.

– Хорошо, - сказал он вслух.
– То есть, конечно, хорошего мало. Но я понимаю, вы сделали, что могли, - добавил он поспешно.
– Тогда, по крайней мере, расскажите, что это за субъект. Может быть, я чем-то смогу помочь.

– Вообще-то это наш старый знакомый, - усмехнулся Никонов.
– Некто Андрей Грязнов, бывший студент физфака МГУ. Три года назад отчислен за диссидентскую деятельность. Ну, знаете, стишки пописывал, листовки распространял... но ничего настолько серьезного, чтобы сесть. По нынешним временам, по крайней мере. Даже пальчики его в картотеку не попали. Пару раз с ним проводили профилактические беседы, ну а когда он попытался сколотить антиправительственную группу, тут уже церемониться не стали. Вы бы, кстати, видели программу этой группы... какая-то дикая помесь марксизма с либерализмом... казалось бы, физик, мозги хоть какие-то должны быть, а туда же...

– Ну и что с ним было дальше?
– поторопил Власов. То, что Грязнова сдал кто-то из своих, было очевидно и в пояснении не нуждалось.

– Дальше - типичная "карьера" выгнанного с волчьим билетом отщепенца. Мать у него рано умерла, отец не пожелал с ним знаться. Грязнов работал дворником, пел на Арбате частушки, пытался продавать в переходах самопальные сборники собственных стихов - ну, это своевременно пресекли - потом устроился санитаром в онкологическую больницу.

– Без медицинского образования?

– Так на самую грязную работу же. Но, очевидно, именно там он впервые получил доступ к наркосодержащим препаратам. К сожалению, вовремя это не вскрылось. Его политическая активность тогда была на спаде, и мы упустили его из поля зрения... что вы смеетесь?

– На Спаде. Каламбур, - пояснил Власов.

– А, да. Ну, со Спаде он, очевидно, познакомился позже, когда уже достаточно развернулся. Тот не стал бы иметь дело со всякой мелкой сошкой...

– Грязнов гомосексуалист?
– осведомился Фридрих. Почему-то припомнился розовый цвет целленхёрера.

– Нет. У него есть сожительница, еще с университетских времен. Сейчас ее допрашивают, но, похоже, она мало что знает. Тут он, очевидно, был достаточно осторожен.

– Ну, сама по себе сожительница - не доказательство. Некоторые из педе способны спариваться и с женщинами.

– Нет, судя по всему, его отношения со Спаде носили сугубо деловой характер. Хотя вполне вероятно, что Спаде был симпатичен Грязнову и по этой причине. Как "жертва дискриминации сексуальных меньшинств". Вы же знаете, у либералов это пунктик. А Грязнов - искренний либерал, и наркоторговля его взглядам не противоречит.

– Я знаю, - кивнул Власов.
– Он ведь никого не принуждает покупать наркоту, так что какие претензии? Для него это еще и дополнительная борьба с режимом.

– В общем, - продолжал Никонов, - когда Грязнов вновь заслужил наше внимание в качестве активного члена демдвижения, он разительно переменился. Обзавелся приличной квартирой, ездил на пусть и подержанном, но "Запорожце", наведывался в дорогие рестораны...

– И вы при всем при этом так и не смогли его прижать?

– Он скользкий тип. Формально числится "предпринимателем без образования юридического лица, оказывающим консультационные и посреднические услуги". Поди разбери, кому и почем он их оказывает... И потом, ведь это все не его. Квартиру ему якобы снимают соратники, машина записана на какого-то дальнего родственника, не вылезающего из загранкомандировок, в рестораны его приглашают друзья и знакомые... Но в последнее время его благополучие серьезно пошатнулось. Очевидно, по той же причине, что и у его компаньона. Тут между ними начались и конфликты. Жаль, что мы получили доказательство так поздно.

– Как по-вашему, - задумчиво спросил Фридрих, - мы еще увидим Грязнова живым?

– Сожительница говорит, что он надеется достать денег, чтобы рассчитаться со Спаде. За этим, вроде бы, и уехал - не сказав, конечно, куда... Если у него это получится, то вполне может быть.

– Что ж, хотя это и не тот человек, которому приятно желать здравия, будем надеяться, что он доживет до допроса.

– Аминь, - усмехнулся Никонов.
– А вы ничего не хотите мне рассказать?

– Хочу, - ответил Фридрих, вдруг осознав, что есть возможность оформить собственную просьбу в виде любезно предоставляемой информации.
– Есть сведения, что незадолго до гибели Вебер встречался с... генералом. Вы могли бы это проверить?

– Хм, - майор ненадолго задумался, - сведения, говорите... Пожалуй, я мог бы получить доступ к журналу на вахте и посмотреть, на кого выписывали пропуска в эти дни. Но если Вебера там нет, это ничего не докажет. Пропуск мог быть выписан на другую фамилию. Или же они могли встретиться в неформальной обстановке. Вам точно известно, что встреча была в здании ДГБ?

– Если бы мне было известно точно, не пришлось бы вас беспокоить... А если нет? Учитывая ваше знание генерала - где еще они могли бы встретиться?

– Я не такой уж эксперт по генералу... Ну, он наверняка не стал бы приглашать незнакомца домой или на дачу. Или проводить серьезную встречу в каком-то публичном месте. Возможно, он велел бы своему шоферу доехать до какого-нибудь лесочка или пустыря. Или поговорили бы прямо в машине. Это лимузин, вы же понимаете.

– Понимаю, - кивнул Власов; Никонов намекал на непроницаемую перегородку, отделяющую пассажиров лимузина от глаз и ушей водителя. Кстати, обычно в таких машинах бывает и бар... правда, Бобков не походил на радушного хозяина, предлагающего собеседнику "пропустить стаканчик с мороза". Или Веберу он демонстрировал иную маску, нежели Власову?

Фридрих поблагодарил майора, пообещал поставить в известность, если узнает что-то интересное (увы, узнанное за сегодняшний день для русских ушей не предназначалось) и попрощался, вернувшись к своему недописанному отчету. После долгих колебаний он изложил все, что узнал от Шляйм, но упоминать о связи между кладом и князем все-таки не знал.

В конце концов, это все еще было не более чем предположение.

Kapitel 27. 10 февраля, воскресенье, день. Москва, улица Бутырский Вал.

Франциска тяжело вздохнула и в третий раз нажала кнопку набора номера. И, разумеется, вслед за веселым пиликаньем тонового набора из динамика опять потекли тягучие длинные гудки. Фрау Галле стиснула трубку так, что побелели костяшки, с трудом удерживаясь, чтобы не швырнуть целленхёрер в противоположный угол комнаты. Затем волна гнева схлынула, сменившись волной острой жалости к себе. В носу противно защипало.

И ведь еще несколько дней назад все складывалось так хорошо! После всех ссор дома и на работе, после того кошмара, который ждал ее при прибытии в Россию, фортуна, казалось, вновь начала улыбаться ей. Она уже предвкушала свой триумф, уже придумывала, как будет украшать свой дом где-нибудь на калифорнийском побережье... Как вдруг все посыпалось буквально на глазах. Старик мертв, книга исчезла, Берта только и ждет повода выставить ее за дверь... мерзкая старуха, а ведь сперва казалась такой милой... и все от нее отвернулись, все предали! Московские демократы, еще недавно такие любезные, теперь шарахаются, как от чумной. Нет, хуже, чем от чумной - как от сифилитички... единомышленники, называется... конечно, она понимает - сначала пресс-конференция, потом это дурацкое собрание в редакции "Свободного слова", где она надеялась реабилитироваться, а вышло все наоборот... самое ужасное, что сразу после того собрания арестовали одного из них - кажется, как раз того любезного молодого человека с "Запорожцем"... или нет, хотели арестовать, но он успел бежать - она плохо поняла по-русски... но что она поняла, так это что виноватой они считают ее! Ей не сказали это напрямую, но трудно было не догадаться. Ну, может, не совсем ее, а этого чертова нациста, Власова, но ведь привела-то его она! Это он во всем виноват! И мало того, что он втравил ее черт знает во что (между прочим, если этого Андрея действительно схватят, что тот расскажет о ней?), мало того, что не обращает на нее никакого внимания, так еще и куда-то запропастился и не отвечает на звонки!