Юг в огне

– Мама умерла месяц тому назад, - печально сказала она.
– А отец ушел в соседний хутор по делам. Завтра придет... А мы вот остались вдвоем с братишкой Гавриком, - кивнула она на кровать, где спал белоголовый мальчик лет десяти...

XXIII

Едва только забрезжил рассвет, как Подтелков начал будить товарищей:

– Вставайте, друзья!.. Сейчас будем ехать...

Все быстро поднялись, умылись и стали собираться в дорогу. От Зины Подтелков узнал, что в селе Поляковке все еще существует Совет. Он обрадовался:

– Вот это здорово! Значит, тут еще есть советская власть. Пойдем, Мрыхин, к председателю Совета, попросим лошадей взамен павших.

– Пойдем, - охотно согласился тот.

Они расспросили у Зины, где найти председателя Совета и отправились к нему. Председателя они застали дома. Он чем-то сильно был встревожен и собирался уходить.

Подтелков изложил ему свою просьбу. Председатель Совета, высокий, усатый крестьянин лет пятидесяти, выслушав его, с раздражением проговорил:

– Не было беды, так вы ее нам приволокли. Каких там к чертям вам лошадей! Куда вы поедете? Поглядите вон, - повел он их во двор и указал на бугор.
– Это что?

Подтелков посмотрел в бинокль на бугор - и у него дрогнули руки. Весь бугор, как кишащими муравьями, был усыпан всадниками. Он посмотрел на другую сторону села, там - тоже.

– Да, - опуская бинокль, вздохнул Подтелков.
– Ехать некуда. Мы отрезаны.

– Что же теперь делать?
– испуганно вырвалось у Мрыхина.

– Беда, - тоскливо проговорил председатель.
– Не было вас, жил я спокойно... А теперь пришли вы вот - и вам крышка, и мне... Попробую послать я к ним своих хохлов. Пусть скажут, что казакам надо от нас... А вы идите к своим и ждите. Приедут мои делегаты, я вам тогда скажу. Заметив нерешительность на лицах Подтелкова и Мрыхина, грубовато добавил: - Меня-то вам нечего бояться, не подведу. Сам, небось, большевик. Собирайтесь все вместе и ждите.

Когда Подтелков и Мрыхин подошли к своим подводам, казаки экспедиции уже были все в сборе. Встретили они их встревоженными взглядами.

Лагутин, Востропятов, Прохор и Кривошлыков сидели на бревнах, у плетня, Кривошлыков по-прежнему кутался в шинель.

– Ну, что, Федор?
– слабым голосом спросил он.

– Дела плохи, - мрачно сказал Подтелков.
– Беляки со всех сторон обложили хутора.

– О, черт побрал!
– дрогнувшим голосом выругался Лагутин.
– Что будем делать?

– Пробиваться с оружием в руках!
– вскакивая и лихорадочно поблескивая глазами, воскликнул Кривошлыков.
– Другого выхода нет.

– Председатель Совета послал делегацию к казакам узнать, что им надо от нас, - сказал Подтелков.
– Как вернутся, тогда решим, что предпринимать...

Часа через два пришел председатель Совета с двумя местными жителями фронтовиками.

– Дела неважные, казаки, - проговорил он мрачно.

Все встревоженно, выжидающе смотрели на него.

– Посылал я пятерых делегатов к казакам, - продолжал председатель. Вот они тоже ходили, - кивнул он на своих спутников.
– Так казаки, подлюги, обыскали их, плетей всыпали им да и проводили назад в хутор, приказали, чтоб мы обезоружили вас да выдали им. А ежели мы этого не сделаем, то грозятся сжечь наш хутор. Вот они какие, дела-то... Пришли мы просить вью, казаки, выезжайте ради бога с нашего хутора... Там, в поле, что хотите делайте, а нас вы не втягивайте в это дело... Пожалейте наших детей да старых людей...

– Федор, высылай к казакам делегатов, - сказал Мрыхин Подтелкову. Надо миром порешить. Небось, они такие же казаки, как и мы. Неужто будут нас убивать?

– Пошел к дьяволу!
– вскипел Подтелков.
– С кем это мириться? С контрреволюционерами да офицерами? Ни за что!.. Товарищи!
– крикнул он казакам, стоявшим группами вокруг подвод.
– Вам уже известно, в каком мы оказались положении. Предлагаю с боем вырваться из окружения. Кто со мной?.. Становись ко мне!..

За спиной Подтелкова выстроились Прохор, Востропятов, Лагутин и еще десятка два решительных, мужественных казаков. Поеживаясь от озноба, пожелтевший от лихорадки, к Подтелкову, пошатываясь, подошел Кривошлыков.

– Я тоже с тобой.

– Вояка ты мой милый!
– растроганно обнял его Подтелков.
– Сядь, Миша, на телегу... Ты не бойся, мы тебя ни бросим... Так что же, больше никто не хочет?
– окинул он гневным взглядом потупившихся казаков.
– Эх вы, трусы!..

– Брось, Федор, укорять, - сказал Мрыхин.
– Что мы можем сделать? Ты глянь вон, - махнул он на бугор.
– Их ведь там тьма-тьмущая. Побьют - и все... Надо с ними добром договориться... До кровопролития нельзя допускать.

– Иуда!
– с презрением посмотрел на него Лагутин.

– При чем тут иуда?
– смутился Мрыхин.
– Зачем же зря погибать?

Теперь уже и отсюда хорошо было видно, как на бугре разъезжали всадники. Некоторые из них, нацепив на пики белые платки, размахивали ими.

– Видите, - указал на них Мрыхин.
– Они миром хотят порешить дело с нами.

И как бы в подтверждение его слов в конце улицы, развевая белым полотнищем, показалась группа всадников. Быстро приближаясь к экспедиции, они весело кричали:

– По мирному к вам, станичники!.. По мирному!

– Я ж говорил, - ликующе воскликнул Мрыхин.
– Со своими казаками всегда можно договориться.

Подъехали казаки с белым полотнищем. Подтелков пытливо оглянул их. Судя по внешнему признаку, все они были фронтовики.

– Здорово, станичники!
– приветствовали некоторые из них.

– Чего вы, братцы, повзбулгачили народ?
– засмеялся молодой красивый урядник, подъезжая к Подтелкову на высоком рыжем жеребце.
– Все станицы и хутора как все едино с ума посошли. Побросали дома и добро, поскрывались в степь... А кто из вас сам Подтелков-то будет, а?

– Я, - выступил тот из толпы.
– Чего хотел?

Урядник оценивающе окинул взглядом крепко сбитую высокую фигуру Подтелкова.

– Поедем, Подтелков, с нами, к нашим казакам, - сказал он.
– Там порешим миром, как быть.

Подтелков задумался, не зная еще, как поступить.

– Езжай, - шепнул Мрыхин.
– Половину из этих казаков мы оставим у себя заложниками за тебя.

Положение складывалось серьезное. Подтелков видел, что большинство казаков из его экспедиции склонно пойти на мирные переговоры с окружившими казаками и ни за что не согласится с оружием в руках пробиваться через их кольцо. Что он может сделать с двумя десятками преданных ему людей, решивших дорого продать свою жизнь? Все погибнут - и только. Может быть, действительно, можно какими-то дипломатическими хитростями обойтись по-мирному, без крови. Надо попробовать.