Юлий Ким
Шрифт:
Я сочинил номеров, наверное, двадцать, включая увертюру — то есть в самом классическом смысле этого слова, с главной темой, с музыкальным развитием, для симфонического оркестра Аранжировал, конечно, не я, за отсутствием какого-либо музыкального образования. Но даже и тут были мои пожелания: где играть медным, а где струнным. Помню, услышав, долго смеялся. От радости.
За увертюрой следовал короткий пролог. Выбегали молоденькие крестьяночки и пели:
— Ты скажи, хозяюшка, Что сегодня испекла? — Испекла я свежий пряник На старинном на меду. — Свежий пряник, старый мед — Ладно льДалее действие начиналось, как оно и положено, со знаменитой сцены примерки тришкина кафтана на молодого барина. Возле Митрофана, вполне наглого, хитрого и красивого парня, вертелась дворня и похаживала вокруг матушка, помещица госпожа Простакова с тихим, как бы навсегда прибитым муженьком — все они обсуждали новый кафтан, пошитый Тришкой, и помаленьку переводили разговор в пение. Вот вошел Скотинин, приехавший свататься к Софье.
Простакова к нему:
— Вот, братец, на твои глаза пошлюсь. Мешковат ли этот кафтан?
— Нет.
— Да я и сам уж вижу, матушка, что он узок, — говорит Простаков.
— Я и этого не вижу. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько.
Г-жа Простакова
Где же изряднехонько? И глядеть тошнехонько.Скотинин
Что ж тебе тошнехонько? Сшито изряднехонько.Г-жа Простакова
Аль ослеп ты, батюшка? Узко вышло платьишко!Скотинин
Да что тебе тошнехонько? Сшито изряднехонько!Г-жа Простакова
Аль тебе от сговору Замутило голову?Скотинин
Что тебе тошнехонько? Сшито изряднехонько! Нет! Кафтан хорош!..Г-жа Простакова
Все ты, братец, врешь!Тришка
Быть кафтану плохо сшиту — стал быть, Тришке быть побиту! Не по нраву талия — будет мне баталия! Не по нраву рукава — без волосьев голова! За изрядные труды порвут спину в лоскуты!Девки
Ой дид-ладо, лебеда!Г-жа Простакова
Жмет во грудях! Узок во плечах! Али, братец, ты ослеп? Али, братец, ты оглох? Ан кафтан-то плох!Скотинин
Нет, кафтан хорош!Все (к Митрофану)
Митрофанушка, мой свет. Чай, тебе вздохнуть неможно? Ты скажи, скажи не ложно: Жмет он или нет?Здесь Митрофан, выдержав паузу, начинал медленно танец, разводя руками и поводя плечами, показывая, что кафтанец шum изряднехонько-таки:
— Ай, барыня-барыня! Сударыня ты моя!Тут и все, убыстряя пляс, подхватывали:
— Ай, барыня-барыня! Сударыня ты моя! Ай, да молодец Митрофанка! Кафтан-то пришелся в самый раз! Вишь ты — потешил милый нас!И госпожа Простакова тут и ставила точку всей дискуссии, обращаясь к совершенно оправданному Тришке:
— Выйди вон, скот!Скотинин был трактован как человек искренний и действительно обожающий свиней, как обожают коллекционеры то, что они коллекционируют. Об этой своей «смертной охоте» он исповедовался в небольшом ариозо:
Люблю свиней, сестрица! Ах, кабы не оне, В монахи бы пострицца Давно пришлось бы мне. Кому свинья — свинина, Щетина да сальцо, А мне свинья — скотина, У коей есть лицо! Бывало, идет стадо, И трудно глаз отвесть: Им ничего не надо, Окроме как поесть. Ни злобы, ни попрека. Ни хитрости какой… Мне в людях одиноко, А с ними я — как свой.Приходила Софья, дальняя молоденькая родственница, находящаяся на попечении Простаковых «из милости», и показывала письмо от дядюшки ее Стародума с известием, что теперь она богатая наследница с десятью тысячами годового дохода. Общий шок, столбняк, обомление…
Г-жа Простакова
Десять тысяч!..Хор
Десять тысяч!Г-жа Простакова
Ежегодно!..Хор
Ежегодно…Г-жа Простакова
Это стало быть… Каждый месяц — Восемьсот!..Скотинин
Восемь сотен! Это, стало быть. Три червонца! Ежедневно!Хор
В день без малого Три червонца… Круглый год!Г-жа Простакова
И за что ж этой бестии счастие? За красивые, что ли, глаза ее? Я нашла бы кого поглазастее! Так за что же ей? Вот наказание!Хор
Десять тысяч!Скотинин