Юношеские опыты. Первоначальные редакции. Приложение: Переводы под редакцией Н. Гоголя. Коллективные шуточные стихотворения. Приписываемое Гоголю. Комментарии

Возвращался снова через подвал высотки в центре города. Дежурный на входе оказался другой, но предупрежден был заранее — лишних вопросов не задавал, сверил «id», зарегистрировал Ириду и отпустил на все четыре стороны. «Мерседес» мой оказался на месте, усадив девушку и на всякий случай запретив ей лишний раз двигаться, поехал к родителям. По дороге задолбался отвечать на вопросы крутящей на «триста шестьдесят градусов» головой Ири. Задолбался, но от ощущения близости настроение всё равно было приподнятое.

Вечер, семь часов, однако дома предков не оказалось. Дома — это в старой квартире. Дом они так и не купили. Проверив счета, Гисс обнаружила, что отец всё отдал на нужды армии. В его стиле… Легко пришло — легко ушло. Его дело, даже вспоминать об этом не буду. В следующий раз сам деньги совать не буду — куплю сам.

Как бы то ни было, пришлось аккуратно открывать замок с помощью «пси» и звонить им, чтобы предупредить о моем визите. Симбионт обнаружила их в магазине неподалеку. Не прошло и десяти минут, как в квартиру ворвалась мама. О том, как я сюда попал без ключей, вопрос не стоял вовсе.

— Егор, слава богу, — не разуваясь, она повисла у меня на шее. — Мы уже думали, случилось худшее.

Было немного стыдно. Раньше я так надолго не пропадал, а то, что привет от меня передавали, так мало ли что передать могут…

— Всё хорошо, мам. Просто командировка затянулась. Сам не ожидал, но других вариантов не было.

Перед тем как отправиться в Миры Хаоса, я обрисовал родителям в общих чертах то, чем занимаюсь. О других мирах и связанных с этим проблемах. Прощаться не прощался, но понимал, что шансы сгинуть у меня есть…

— Не было у него вариантов… — кудахтала мать, пока её взгляд не наткнулся на стоявшую у окошка Ириду.

Тоже обернулся и с удовольствием стал разглядывать замершую в ожидании девушку: черные эластичные джинсы, такой же топик, не скрывающий её крепкие руки и плоский живот. «Упаковываться» плотнее она наотрез отказалась — якобы движение стесняет, да кожа не дышит. Хорошо хоть на это согласилась, учитывая привычки их племени. Даже куртку не накинула. И это несмотря на то, что на дворе стояла осень и погода под вечер была откровенно «свежей».

— Здравствуйте, — прошептала мама.

Из прихожей как раз вышел успевший скинуть куртку отец. Проследив взглядом за женой, он присоединился к приветствию.

— Привет, — задорно помахала рукой им «воительница».

Для неё всё это было веселым приключением. Мать же выразительно посмотрела на меня, приподняв брови.

— Ирида… — представил я девушку. — Моя…

Замялся, подбирая слова, неуверенный в том, как правильно сформулировать мысль… Однако у Ири подобных проблем не возникло — выдала, не задумываясь:

— Жена я ему. Нас боги благословили, после того как мы искрой поделились. Теперь навеки вместе быть нам.

От такого заявления у родителей глаза на лоб полезли… И от подачи, и от самого факта «женатости». Благо с эмоциями справились. Формулировка у «женушки», правда, получилась кривая — в заблуждение вводящая, но суть была передана верно… А детали… Позже будут.

— Ох, радость-то какая, — полезла обниматься к ней мама, в очередной раз пуская слезу.

Девушку этот жест очевидно смутил, но отбиваться от неё она не стала, только вопросительно посмотрела на меня. Пожав плечами, кивнул, мол, всё нормально. Отстранившись, родительница начала ходить вокруг нежданной невестки, расхваливая.

— До чего же ты стройна, деточка. Не иначе как спортом занимаешься…

Отец тоже оценил её фигуру — подмигнул мне заговорщически, а затем полез в древний, знавший еще моего прадеда сервант за бутылкой не менее древнего коньяка.

— За такое не грех и выпить, — стукнул он меня по плечу.

Делать было нечего, согласился. Под закусь быстро появились соления: перчик, капуста да морковка по-корейски… Котлетки мамины, разогретые в микроволновке с пюрешкой. Я разве что огурчик взял маринованный, а вот Ирида, к свекровиной радости, всё это, включая коньяк, поглощала с энтузиазмом…

Игнорируя столовые приборы, конечно, хватала руками да в рот запихивала. Пришлось в спешном порядке объяснять, что да как. Про родной варварский мир Ириды и связь между нами возникшую. Слушали меня внимательно, но верили на половинку.

— Быть того не может, — удивлялась мама. — Вот не похожа ты, Ирочка, на инопланетянку. Всё как у людей… Ну, кроме разве что с вилкой не дружишь…

— Она и не инопланетянка, мам. Мир её — та же Земля, но параллельная. История там по другому пути пошла.

— Всё равно не верится… И по-русски-то как хорошо говорит.

— Так это уже за счет технологий! А вообще она от человека простого эволюционно сильно отличается…

— Да не наговаривай ты!

— Да кто… Ладно, сейчас продемонстрируем, — усмехнулся я.

Отыскал старую папину пудовую спрятанную за креслом гирю — он ей уже лет десять не пользовался, и отдал девушке.

— Сломай, — попросил я, и та без вопросов взяла да расколола её без видимых усилий напополам.

— Сильна, — покивал отец и даже не расстроился за снаряд.

— Да что там, — улыбнулась девушка. — Панцирь шиподава крепче во много раз будет, вот где мне постараться придется!

Слово за слово, и как-то само собой так получилось, что мама увела Ириду в кухню, что-то там показать. Вряд ли девушка была способна это оценить… Хотя ей сейчас всё в диковинку — может, и правда интересно будет.

— А не простовата твоя избранница? — спросил отец, разливая по третьему кругу коньяк по рюмкам.

— Ну, во-первых, что ты хотел от человека, всю жизнь прожившего в лесу, — напомнил я. — А во-вторых, никого я не выбирал — так получилось.

— Залетела? — прищурившись, спросил отец.

— Нет! Это другое — фигня какая-то, связанная на фундаментальных законах нашей вселенной…

Такая себе отмазка. И как ему объяснить, что такое слияние и каковы его последствия? Попробовал и услышал в ответ:

— Любовь это, мальчик мой. Так бывает…

Ну бывает и ладно, — спорить я с ним не стал, хлопнул рюмку и, сославшись на дела, украл Ири из загребущих маминых «лап» и повёл её на выход.

— Они такие добрые, — усмехнулась «жена», когда мы спускались по лестнице. — Сразу видно, в кого ты такой.