Юность Пикассо в Париже

Воллар оглядел помещение в поисках Пабло и увидел его вдалеке в компании с Карлосом, Анной и несколькими друзьями. Воллар помахал ему рукой.

– Пабло, я хочу представить вас коллекционерам, Лео и Гертруде Стайн.

Пабло вежливо кивнул:

– Приятно с вами познакомиться.

Гертруда стала с любопытством разглядывать его.

– Так значит, вы – тот молодой человек, о котором мы так много слышали. Я нахожу вашу живопись замечательной – но ваш французский отвратителен, – пошутила Гертруда.

Было ли это замечание сказано всерьез или нет, но Пабло ее критика не понравилась. Он с неприязнью посмотрел на эту нелепую толстую мужеподобную женщину, с которой, подумал он, следовало бы сбить спесь.

– В самом деле? – произнес Пабло, подняв брови. – Не думаете ли вы, что я пришел сюда, чтобы выслушивать мнения о моей степени владения французским языком. Однако если у вас есть какие-то замечания по поводу моих картин – другое дело, здесь я готов поговорить.

– Пабло, не горячитесь, – посоветовал Воллар. – Стайны помогли многим молодым художникам, подававшим надежды. Гертруда – писательница и художественный критик.

Гертруда улыбнулась, воспринимая все происходящее вполне добродушно: ее трудно было испугать. В сущности, ей даже понравилась пылкость Пабло.

– Не пугайте мальчика, Амбру аз. Сегодня я и в самом деле очень великодушна… – Она вновь обратилась к Пабло: – Меня действительно очаровали две ваши картины – «Старуха» и «Карлица-танцовщица». Умоляю, расскажите мне о них.

Пабло никогда не нравилось объяснять смысл своих работ, но в данном случае он должен был это сделать, просто чтобы доставить удовольствие Воллару, который подбадривал его, хитро на него поглядывая.

– На эти картины меня вдохновили Гойя и Веласкес, – стал объяснять Пабло. – Я делал наброски в музее, а дальше работал у себя в студии.

Но, чтобы удовлетворить любопытство Гертруды, этого оказалось недостаточно.

– Я вижу в этих работах приметы всех новых стилей, – заметила она. – И все же в них проглядывает что-то еще – прежде невиданные сентиментальность, динамизм и живость, чуждая абстракции и формализму. Имеете ли вы в виду какой-либо тайный смысл, выбирая предмет изображения?

Пабло покачал головой: его даже развеселили эти слова.

– Тайный смысл? Нет, я просто пишу то, что мне интересно. Знаете, я считаю, что искусство – это средство выражения чувств. Если в искусстве и есть тайный смысл, пусть его толкуют другие.

Лео Стайн спокойно заметил:

– Так это ваш окончательный стиль?

– Думаю, что я, подобно ученому, буду вечно чего-то искать, пока не докопаюсь до сути, – ответил Пабло, застенчиво глядя в пол. – Наверное, я просто стараюсь разъять каждый предмет на части, а затем вновь собрать его на полотне.

– Знаешь, Лео, мне нравится этот парень, – воскликнула Гертруда. – Быть может, когда-нибудь вы напишете мой портрет?

Пабло одолела скука, и он стал озираться в поисках Карлоса. Меньше всего ему хотелось бы писать портрет этой некрасивой женщины.

– Может быть. А теперь я должен вернуться к моим друзьям. Приятно было познакомиться.

Пабло поцеловал руку Гертруды и отошел к Карлосу и Анне, стоявшим в глубине салона. Но там он, к сожалению, застал бессмысленную ссору. Анна так много выпила, что с трудом могла связать пару слов.

Едва завидев Пабло, она тут же бросилась к нему.

– Карлос в ярости, потому что я сказала, что мне больше нравятся твои работы, чем его.

Пабло посмотрел на нее.

– Зачем ты это сделала, Анна? Ты пьяна!

Но та была не в себе и не слушала: ей явно хотелось скандала.

– Он будет счастлив, если когда-нибудь удостоится личной выставки, – язвила Анна. – Скажи ему правду, Пабло. Он никогда не сможет зарабатывать на жизнь своей живописью.

Пабло крепко взял Анну за руку и подвел ее к Карлосу.

– Пабло, она сама не знает, что несет… Ну скажи ты ей!

Но и Анна, и Карлос ему надоели.

– Что вы тут устроили? Карлос, пожалуйста, уведи ее отсюда.

Тот нахмурился, но все-таки с недовольным видом взял Анну за руку и повел к выходу.

Дон Луис и Воллар с тревогой следили за происходящим. Пабло подошел к ним.

– Похоже, что мой племянник попал в очень неприятную историю, – заметил дон Луис. – В чем там дело?

– Обычный пьяный бред, – отмахнулся Пабло.

Воллар же думал только о деле: прочее его не интересовало.

– Как бы то ни было, Пабло, но я только что продал четыре ваши работы Стайнам, и это несмотря на вашу резкость. Всего за этот вечер было продано десять работ. Неплохо для дебютанта. Идемте, тут есть еще несколько важных людей, с которыми я хочу вас познакомить.

– Ничего, что вы останетесь в одиночестве, дон Луис? – озабоченно спросил Пабло.

– Идите, мой мальчик, идите… Для вас это важный вечер!

Пабло и Воллар смешались с толпой.

Глава 18 Карлос и Анна

Взволнованный и огорченный Карлос, укладывая в кровать пьяную Анну, которая не переставала ругаться, помогал ей раздеться. Она хохотала, как сумасшедшая, улеглась на спину и потянула Карлоса к себе, а когда он пристально посмотрел в ее мутные глаза, злобно рассмеялась и стала бормотать гадости.

– Ты ведь хочешь трахнуть меня, правда? – дразнила она.

Карлос колебался, ясно понимая, что она не в себе.

– Ты пьяна, Анна. Тебе нужно поспать.

Но она ничего не желала слышать.

– Иди ко мне. Покажи мне, какой ты мужчина. Я хочу, чтобы ты меня любил.

Анна разорвала рубашку Карлоса на груди и спустила ее до пояса. Он отшатнулся: его отталкивали запахи винных паров и несвежего тела. Анна задрала платье и, облизывая губы, начала гладить свои бедра. Растерявшись, молодой человек только качал головой. В конце концов он с неохотой сдался, снял брюки и забрался в кровать.