Юрий Долгорукий
Шрифт:
– Агриппина, – еле слышным голосом ответила она.
– Ты киевлянка? У тебя свой дом? – наседал он, даже не дав ей опомниться. – Меня преследуют, мне негде укрыться. Можешь ли ты предоставить мне убежище? Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого. Я не бандит, наоборот. Я из рода Рюриковичей, но так все сложилось…
– Идем со мной, – удивляясь самой себе, ответила она и пошла к выходу. Он последовал за ней.
В ее доме князь с особой тщательностью исследовал запоры на дверях, похмыкал, но не сказал ничего.
Она сказала:
– Вот твое место. Ложись, лучины на исходе, зажигать не будем.
Он тотчас
Агриппина уже засыпала, когда услышала легкий шорох. Она прислушалась. Кто-то осторожно, словно примериваясь, ковырялся снаружи у входа. Она поднялась, вгляделась. У двери с мечом в руках в напряженной позе стоял князь. Взглянул на нее, приложил палец к губам: помалкивай! У нее сердце ушло в пятки, ноги ослабели, она чувствовала, что вот-вот рухнет без сознания.
Какое-то время снаружи шла возня, потом вдруг в дверь сильно ударили чем-то тяжелым. Дверь вздрогнула, крючок вылетел из пробоя и повис, слегка покачиваясь; однако целой оставалась толстая железная щеколда.
Князь метнулся к крючку и вставил на прежнее место. Но почти тут же раздался новый удар, а потом еще, еще и еще… Агриппина закричала, не помня себя от страха. Он обнял ее за плечи, усадил на кровать, проговорил придушенно:
– В случае чего – беги за мной. Тогда спасешься…
Она замерла, боясь пошевелиться.
Между тем удары следовали один за другим. Наконец крючок вылетел, щеколда согнулась, и дверь открылась настежь. В дом вбежали мужчины, сколько – Агриппина в темноте не разглядела, да и не до этого ей было, совсем разум потеряла, только шептала как заклинание:
– Погибаю. Матушка моя родная, спаси меня…
В доме лязг мечей, топот ног, выкрики, стоны… Сколько это продолжалось, она не знала. Только вдруг возле нее оказался князь, молча схватил за руку, потащил за собой. Они бежали по какой-то улице, свернули в проулок. Наконец он остановился, приказал:
– Жди здесь. Я – скоро.
Сам нырнул в дверь какого-то сарая. Вернулся быстро, ведя за собой пару коней. Подсадил ее, сам легко запрыгнул в седло.
Успели выехать из города до закрытия крепостных ворот. Оглядываясь назад, он проговорил, щеря крепкие зубы:
– Тоже мне – вояки!.. Этот Петро, бывший слуга мой… Щенок неоперившийся, на кого полез? Я с детства с мечом в руках, меня дядька владеть оружием почитай чуть ли не с пеленок обучал… На князя он полез с криволапыми мужиками!
– Кто они? – не зная, то ли радоваться, то ли плакать, спросила она.
– Князь Галицкий Владимирко подослал. Дядей он мне приходится. Бились мы с ним из-за Галицкого княжества. Жестокий он и беспощадный человек. Невзлюбили его галичане. И когда уехал он из города, меня избрали своим князем. Только недолго мне удалось повластвовать, пришел Владимирко с войском, осадил город. Отбили мы все приступы, а потом допустил я оплошность. Послушался доброхотов и вышел под стены сразиться в честном бою. Мало нас было, побил меня дядя. Пришлось бежать. Сначала жил во Владимире-Волынском, но подослал ко мне Владимирко убийц, еле ноги унес. Обосновался в Киеве, да вот тоже нашли…
– А за что он тебя преследует?
– Как за что? Я больше прав на галицкий престол имею, чем Владимирко. Меня избирал народ, а он силой захватил. Так что я для него очень большую
опасность представляю. Он будет преследовать меня, пока жив!– Отказался бы ты от престола, зачем он тебе? Зато живой останешься.
– Какая ты чудная! Это кто же от власти отказывается? Власть сильнее всего на свете! Ради нее не жалеют никаких богатств, предают дружбу и любовь и готовы пожертвовать жизнью! А ты говоришь – откажись…
– И куда мы теперь направляемся?
– Не знаю. Надо выбрать какого-нибудь князя и поступить на службу. Сейчас кругом войны, нас, князей, сильно не хватает, некому полки в бой водить. Для начала в Переяславль отправимся.
– А если не получится?
– Тогда подальше от Киева на север махнем. Слышала о таком княжестве – Суздальском? Вот туда, к князю Юрию и подадимся, подальше от Владимирко. Там он меня не достанет!
– Только не в Суздаль! – испугалась Агриппина. – Мне там нельзя появляться.
– Что так? Или с кем-то поссорилась? Уж не с самим ли князем?
– Довелось встречаться.
– Нельзя так нельзя, о чем разговор! Мы птицы вольные, куда захочется, туда и полетим.
Заночевать решили в стоге сена. Устроившись поудобнее, повели неторопливый разговор.
– А что, действительно князь Владимирко такой жестокий человек? – спросила Агриппина. – Или просто ненавидишь его и наговариваешь?
– И то, и другое. Разумеется, любви у меня к нему быть не может, коли он меня княжества лишил. Но сама посуди, может человек казнить невинного человека? А он, когда вошел в Галич, многих иссек мечами, а еще больше предал лютой казни. Это безоружных людей! И жестоко, и недостойно русского князя!
– Страх какой, – поежилась Агриппина, кутаясь в конскую попону.
– Но, надо честно признать, он бывает человеком высокой чести, – продолжал Иван. – Поляки у него обманом захватили в плен отца, князя Володаря Ростиславича. Так он дал выкуп такой, что все поражались! На колесницах и верблюдах было привезено немыслимо много одежды, золота, серебра, драгоценностей… И отца вызволил-таки из неволи!
– Он по-настоящему любящий сын.
– А вот случай был. Тогда я еще под его началом воевал. Пошли мы походом на поляков, осадили крепость Вислицу, что на реке Нида, это в Малой Польше. Поляки отчаянно защищались, мы уже не надеялись на успех. Но тут к нам перебежал изменник-венгр и подсказал, как незаметно проникнуть в город. Вислицей мы овладели. И вот Владимирко на центральной площади собрал войско, рядом с собой на кресло посадил венгра, одарил его драгоценностями, а потом вдруг приказал связать его, лишить зрения, вырвать язык, да еще оскопить, чтобы, как он выразился, у вероломного чудовища не родилось чудовище еще более пагубное.
– Но ведь человек ему помог!
– Изменник! А изменников он не терпит!.. Вот кто мой злейший враг, которому я буду мстить всю свою жизнь. Тут уж так: или он меня, или я его!
Агриппина молчала. Слишком непонятны и даже страшны были и князь Иван, и князь Владимирко… Наконец спросила:
– Неужели надеешься справиться с таким сильным человеком?
– Поживем – увидим. Пути Господни неисповедимы, – рассудительно ответил князь Иван.
На другой день, когда уже смеркалось, выехали на огонек. Двое мужчин варили на костре ужин, рядом стояли телега и лошадь. Князь Иван решил нагнать страху, наехал на незнакомцев лошадью, закричал зычно: