Юся и эльф

— Потому что пьет.

Меня куда больше интересовало, почему его вообще из дому выпустили. Насколько я знала Мариссу, она предпочла бы стать вдовой, а не женщиной, от которой супруг сбежал вскоре после свадьбы. Городок-то у нас мелкий, слухи быстро пойдут...

— И как долго он собирается пить?

— Откуда ж я знаю? — я потянула к себе колбасный хвостик и засунула в рот. — Пока деньги не закончатся. Даром кто его поить станет?

...и вот понимаю, что самолично Марисса за супругом бегать бы не стала. Гордость не позволила бы и все такое, но... почему никого не послали? Будто бы это нормально... и выводы, которые в голову лезли, мне совершенно, вот совершенно не нравились.

Но их я не озвучила.

Так и сидели.

Глен, будто услышав, что говорят о нем, заворочался и засопел, потом заговорил что-то и, главное, жалостливо так, прямо захотелось по голове погладить, утешая. Но вставать было лень, да и чай остывал.

— У бабушки день рождения скоро, — сказал Эль, отвлекая то ли от бывшего, то ли в принципе. — Будет прием... нас пригласили.

— Угу, — ответила я.

— Я... отыскал подарок, — он покосился на бочку.

Собирается подарить бабушке руку демона? Оно, конечно, весьма себе редкость, да и бабуля у него с характером, но все же... он уверен, что пожилая эльфийская леди мечтает именно об этом?

— ...но тебе нужно составить букет.

— Какой?

О составлении букетов я имела весьма отдаленное представление.

— Это обычай. Древний.

— Ага...

Вот только древних эльфийских обычаев мне не хватало.

— А если я... куплю?

— Это будет весьма... неуважительно.

— И розы не подойдут?

Что-то я крепко подозревала, что не подойдут. Эль пожал плечами. Ага, стало быть, может и подойдут, но подозреваю, что далеко не все и просто нарезать веник, даже если из сада градоправителя, будет мало.

— Рассказывай, — велела я.

— Искренний букет раскрывает отношение дарящего к одаряемому. Он может выражать восторг какими-то качествами... к примеру розы в сочетании с альстромеей...

...это еще что за зверь?

— ...говорят, скажем, о невинности, если розы белые...

...сомневаюсь, что трехсотлетняя бабушка обрадуется, если ее прилюдно назову невинной...

— ...или о страсти... если розы темно-красные, главное, не перепутать с вишневыми. Вишневые в сочетании с альстромеей воспринимаются двусмысленно, поэтому добавляют третий компонент. Уместны будут снежные ирисы...

— Хватит! — взмолилась я.

Ненавижу цветы.

То есть, до этого момента я была уверена, что к цветам совершенно равнодушна, Однако сейчас осознала — ненавижу.

И ведь пропустить нельзя.

И про букет...

— Ты можешь взять любые, — Эль коснулся моей руки. — На самом деле формальные значения — это далеко не все. Нас учат гармоничным сочетаниям, однако... моя бабушка всегда полагала, что растения следует чувствовать, а не пользоваться справочниками. Так оно вернее.

Чувствовать, стало быть.

А если... мысль была не самой здравой, но других просто-напросто в голову не приходило.

К тому же...

...вот не оставляло меня дурное предчувствие.

Ведро воды разбудило Глена быстрее уговоров.

Он вскочил, отфыркиваясь, озираясь бешено, а на руке, главное, вспыхнуло кольцо тьмы. Интересный у него браслетик. Весьма интересный.

— Успокойся, — велела я.

— А... это ты...

— А ты кого ждал? — я ведерко отставила и ногой за спину задвинула, правда, оно не упустила случая грохнуться на пол, причем весьма немелодично.

— Мало ли...

— Ага, то есть ждал?

Глен отвел взгляд. А я велела:

— Рассказывай.

— О чем?

— Обо всем.

— Я, между прочим, вымок до нитки...

Так уж и до нитки. Спал он в кожанке, с которой вода скатилась, и в брюках, тоже от намокания защищенных, благо, хоть ботинки снять сподобился. А что до тряпок, то их я выкину.

Сожгу на заднем дворе, а пепел прикопаю на всякий случай, чтобы не возродились ненароком.

Глен неловко слез с печи, потянулся и поскреб живот.

— А поесть дашь?

— В рыло дам, — сказала я.

— Силенок-то хватит?

— У меня, может, и не хватит. Ничего, помощь кликну, если что...

— Этого своего... нашла себе... людей мало было?

— Мало, — согласилась я, глядя, как Глен пытается пригладить торчащие дыбом волосы. Помятый, похмельный он выглядел довольно жалко. Вот только жалость моя куда-то подевалась.

Наверное, дожди смыли.

А ведь и вправду, людей в моей жизни было немного, все больше нелюди, но и те какие-то неправильные.

— Когда ты так смотришь, мне становится не по себе, — он широко зевнул. — Выгонишь?

— Смотря до чего договоримся.

— Вот... узнаю, всегда отличалась практичностью, — Глен обошел меня, не забыв пнуть ведро, отправив его в угол кухни. — Мне бы тогда присмотреться, глядишь и жил бы... нормально.

Он открыл шкафчик, вытащил горбушку хлеба, которую обнюхал со всех сторон.

— А больше ничего нет?

— Не наглей.

— Я, между прочим, три дня не ел...

— Зато пил вволю, — я наблюдала за ним, гадая, стоит ли ему верить.

Опыт подсказывал, что не стоит.

Как не стоит и демонстрировать своего недоверия слишком уж явно. Вот... никогда не любила подобных игр.

...зато появилась интересная мыслишка.

По поводу букета.

— Пил. Причины были... твой ушастый здесь?

— Здесь.

Эль, в отличие от бывшего, обладал удивительной способностью не мешать.

— Зови, — Глен плюхнулся на стул. — С ним мне говорить интересней. Извини, но ты... ты — так, мелкая напасть, с которой они справятся... знаешь, если б я хоть о половине того, что там творится, догадывался, когда с Мариссой закрутил... то есть, это она со мной закрутила.

— И чего ради?

У Мариссы всегда имелись поклонники. И я не говорю даже о студентах, восхищенных ее красотой, а еще связями, которые к этой красоте прилагались, скромно намекая, что избранника ждет неплохая карьера.

Нет, на нее обращали внимание люди весьма... уважаемые.

...почему она выбрала Глена?

...почему не племянник градоправителя? Весьма себе представительный мужчина, с которым я несколько раз видела Мариссу, а она потом отмахивалась, что, мол, пустое, зануден до невозможности. Или тот северянин, подаривший ей шубу.